Кэтрин Куртц - Год короля Йавана

После полудня разразилась гроза, небеса потемнели задолго до сумерек и разразились громом, молнией и проливным дождем. После долгой засухи это сперва показалось облегчением, однако влажность вскоре стала невыносимой. Ливень прекратился на несколько часов после заката, но начался вновь незадолго до того, как Джаван собрался спуститься в базилику.

Дождь падал мерно и тихо. Воздух казался тяжелым и плотным, но, по крайней мере, стало чуть попрохладнее. Гискард бы предпочел, чтобы для сегодняшней вылазки они надели плащи с капюшонами, но для этого по-прежнему было слишком жарко. Впрочем, черные траурные одежды и без того не привлекали особенного внимания.

Джаван также предложил, чтобы их сопровождал еще один человек. Это вызовет меньше подозрений, чем если бы он направился вдвоем с Гискардом, которого он едва знает, поэтому Карлан стал их спутником в этот вечер. Если понадобится, позднее они замутят воспоминания молодого рыцаря. Джаван рассказал Гискарду о том, что в сознании Карлана для этого были сделаны специальные установки, но ни словом не обмолвился, откуда они взялись. Пусть Дерини считают, что это работа Джорема или кого-то еще из его друзей. Пока что Джавану не хотелось слишком многое открывать о собственных способностях.

Они не пытались сохранить в тайне, что идут в базилику, ибо, как справедливо заметил Гискард, едва ли кому-нибудь покажется странным, что король пожелал еще раз проститься с покойным братом, после того как схлынет дневная толпа и воздух чуть посвежеет. Все втроем они миновали главные двери и незаметно прошли по боковому трансепту, чтобы преклонить колена рядом с катафалком. В неровном свете погребальных свечей, установленных по три с каждой стороны гроба, Джаван с трудом различал силуэт Этьена де Курси среди четырех рыцарей, что несли безмолвное бдение. Они стояли спиной к катафалку, склонив обнаженные головы над мечами, удерживая оружие в неподвижности за крестовину. На рыцарях были накидки цветов Халдейнов поверх черных траурных одеяний. Все они были перепоясаны широкими черными кушаками.

О самом Алрое Джаван предпочитал сейчас не задумываться. Все равно, то тело, что лежало сейчас перед ним, — это был уже не его брат. С головы до ног умершего окутывал черный саван, в полумраке почти скрывая его очертания. Алрой казался теперь совсем маленьким, а приглушенный свет свечей смягчал мертвенную бледность лица, так что могло бы показаться, что он вовсе не мертв, а лишь заснул. Однако даже стойкий аромат благовоний не мог полностью скрыть запах начинающегося тления.

Джаван не задержался надолго, хотя и заставил себя подойти к гробу и дотронуться до сложенных на груди рук в последнем жесте прощания. Уже завтра тело Алроя в гробу будет перенесено в собор, и Джаван никогда больше не увидит своего брата-близнеца.

Притихший и подавленный, он скользнул вслед за Гискардом в задние двери, но заставил себя отвлечься мыслями от прошлого и перенестись в настоящее. Гискард и Карлан зорко осмотрели все вокруг, чтобы убедиться, что никто не следит за ними. Он восстановил давнюю связь с Карланом, когда они преклонили колени в базилике, поэтому теперь юный рыцарь не задавал никаких вопросов по поводу того, чем они заняты.

По знаку Гискарда, Джаван увлек за собой Карлана в северную часть базилики, пока наконец не показался проход, ведущий в восточный придел здания. Низенькая дверца оказалась не заперта, и они спокойно прошли внутрь. Вскоре, миновав ризницу, к ним присоединился и Гискард.

В маленьком кабинете все осталось точно так же, как и помнилось Джавану, если не считать того, что исчез стол отца Бонифация, и человек, который лежал сейчас на кушетке, был незнаком принцу. На нем было одеяние Custodes Fidei . Гискард, заперев на засов дверь кабинета, подошел ближе и склонился над священником, рукой коснувшись закрытых глаз.

— Его зовут отец Асцеллин, — заметил Гискард. — Один из самых подлых Custodes , кого я знаю. Принадлежит к свите старшего Инквизитора. Я был бы рад усыпить его навсегда, но это могло бы возбудить ненужные подозрения. Пока что мы не должны себе этого позволять.

Сглотнув, Джаван подошел ближе. Прежде ему и в голову не приходило, что Дерини может быть способен на нечто подобное. Эта мысль подействовала на него отрезвляюще. По счастью, Гискард истолковал его сомнение как простую робость и одарил принца ободряющей улыбкой.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Это лишь мимолетное искушение. Я никогда бы такого не сделал, по крайней мере, с беззащитным спящим человеком.

Без предупреждения рука его метнулась и ухватила Карлана за запястье, и в тот же миг он овладел сознанием молодого рыцаря. Все было совсем не так, как это проделывал сам Джаван. У Карлана подогнулись колени, он рухнул на пол, глаза закатились, так что показались белки. Еще мгновение назад он был полностью в сознании, а через миг уже погрузился в глубокий транс. Джаван и Гискард подхватили его с пола и усадили на стул рядом с очагом. Это было самое неприметное место в комнате. Однако Джавана удивило и несколько покоробило то, как резко Дерини обошелся с Карланом, который был предан ему до мозга костей, и потому, не удержавшись, он спросил Гискарда:

— Так ли это было необходимо?

— Что именно?

— Его сознанием очень легко овладеть, нужен был всего лишь небольшой толчок.

Гискард удивленно поднял брови.

— Как часто вам доводилось видеть, чтобы кто-то делал нечто подобное? — спросил он.

— Довольно часто, — туманно отозвался Джаван. — Не имеет значения, просто Карлан мой друг, нет нужды обращаться с ним таким образом, как вы обошлись с этим священником, отцом… боюсь, я забыл его имя.

— Асцеллин, — автоматически подсказал Гискард. Затем потрясенно покачал головой. — Поверить не могу, что обычный человек указывает мне, как распоряжаться своей силой, пусть даже король.

Джаван отвернулся.

— В свое время я работал с Целителем. Он всегда действовал очень изящно. Я вас не боюсь, просто я не привык, чтобы магию проявляли так… грубо.

— Может быть, если бы все мы в свое время были погрубее, то сейчас Дерини не оказались бы в таком положении, — резко отозвался Гискард. — Может, и не было бы никаких Custodes Fidei , которые вынюхивают нас теперь по всей стране и уничтожают каждого, кто попадется им в руки.

— Я тоже их терпеть не могу, — шепотом отозвался Джаван. — К тому же отчасти я ощущаю свою ответственность за случившееся, поскольку именно мой брат дозволил, чтобы этот орден был создан. Я надеюсь исправить положение, но этому явно не суждено будет случиться, если мы здесь проспорим всю ночь напролет. Так что давайте отправимся к Джорему, если уж мы пришли сюда именно за этим.