Кэтрин Куртц - Год короля Йавана

Затем Джорем понял, что вызвало изумление Джавана, ибо теперь позади Кверона-Синхила, который медленно воздел руки, чтобы обхватить ими голову Джавана так, как это сделал некогда Синхил, появился теперь уже не Кабмер-Элистер, а сам Камбер. Глаза его смотрели спокойно и с сочувствием, серебристые волосы сверкали в свете свечей, и, встав рядом с Квероном, он положил свои руки поверх ладоней Целителя в тот самый миг, когда они коснулись головы Джавана.

В Джавана словно молния ударила. Тело его на миг выгнулось, застыло, а затем он рухнул на колени, глаза закатились. Джорем, пытавшийся поддержать короля сзади, вынужден был переступить с ноги на ногу, чтобы не упасть вместе с ним. Он в изумлении уставился на знакомый образ, такой близкий и столь далекий, пытаясь побороть собственный страх… и спустя пару ударов сердца призрак поднял руку и коснулся его лба.

Касание было не совсем реальным, однако ощущение мыслей призрака невозможно было спутать ни с чем.

«Не бойся ничего, — произнес знакомый голос в его сознании. — Ты отлично все сделал этой ночью.»

Джорем слегка дернулся под этим прикосновением, ибо у него не было сомнений, что с ним говорит отец.

«Отец, сумеет ли он сохранить корону? — спросил он. — Достаточно ли того, что мы сделали?»

«Сие знание мне не доступно, — отозвался Камбер. — Многие враги станут покушаться на его жизнь. Молись, чтобы в чаше сей не оказалось скрытых трещин, и пусть он помнит, что даже король нашей крови может погибнуть так же просто, как обычный человек, если меч или стрела пожнет свою жатву.»

На этом призрак убрал руку, голос угас в сознании Джорема, и образ Камбера также исчез. В тот же миг Джаван совсем обмяк, и Кверон вслед за ним. Джорем успел лишь помочь обоим мягко опуститься на пол.

— Джорем, что случилось? — услышал он голос Тависа. Тот вскочил на ноги по другую сторону круга, щуря глаза, чтобы узреть происходящее внутри сквозь плотную завесу.

— С Джаваном все в порядке, — пробормотал Джорем, проведя ладонью над лбом короля. Он заранее был готов, что мальчик может потерять сознание от нахлынувших переживаний. С ним и самим такое случилось в первый раз, но он и представить не мог, что то же самое произойдет с Квероном.

Он постарался оценить его состояние, сильно прижав пальцами пульс на шее и ощупывая сознанием разум Кверона. Пульс был ровный, и, похоже, Кверон просто отключился из-за того, что отдал слишком много сил ритуалу.

— Они оба просто лишились чувств, — сказал Джорем, поднимаясь на ноги. Он и сам двигался не слишком уверенно, но все же сумел поднять меч и провести им арку, обозначавшую врата в границах круга.

Тавис немедленно вошел внутрь, как только это стало возможным, и сперва метнулся к Джавану, затем к Кверону, который уже начинал шевелиться. Джорем замкнул врата и присоединился к ним, опустившись на колени рядом с Квероном. Пожилой Целитель наконец открыл глаза и явно был потрясен, обнаружив, что лежит на полу.

— Что стряслось? — спросил он, метнувшись взглядом сперва к Тавису, который положил руку ему на лоб, а затем посмотрев на Джорема.

— Вы… хм… судя по всему, вы вложили в ритуал даже больше, чем намеревались, — осторожно выбирая слова, отозвался Джорем, чтобы не сказать лишнего при Тависе. — После того, как мы воссоздали освящение чаши, вы вышли в центр круга и подняли чашу настоящую. Это вы помните?

— Да. — Он попытался сесть, но Тавис удержал его.

— А потом вы… словно вместили в себя призрак Синхила, — продолжил Джорем, одновременно посылая Целителю мысленный образ происшедшего.

Кверон кивнул.

— То есть я готовился сыграть его роль, чтобы передать истинную чашу Джавану, — сказал он. — Это я помню.

— А помните, как взяли призрачную чашу у Элистера Келлена? — спросил Тавис.

Кверон вновь попытался сесть, и на сей раз молодой Целитель помог ему.

— Помню, что она показалась мне довольно тяжелой, — отозвался Кверон. Склонив голову набок, он уставился невидящим взором куда-то вдаль. — Странно… Такое впечатление, что вес был чем-то большим, нежели просто вес обычной чаши в руках. Вы знаете, я спланировал, как должна пройти эта часть воссозданного ритуала… Произнес слова Синхила, прежде чем Джаван выпил положенное. Но после этого…

Голос его прервался. Похоже, самые важные воспоминания о происшедшем ускользали от него.

« Кажется, кто-то другой положил свои руки поверх ваших, Кверон», — напомнил ему Джорем, пристально глядя на пожилого Целителя и усилием воли создавая между ними ментальную связь, недоступную для Тависа.

Но Тавис все равно кивнул, — как видно, даже из-за границ круга он смог увидеть самое главное.

— Я думал, вы примете обличье Синхила, — с благоговением пробормотал он. — Мы все решили, что нужно будет сделать именно так, чтобы создать для Джавана полную иллюзию реальности. Но это было уже после… после того, как две чаши — призрачная и подлинная — совместились воедино. Элистер последовал за вами к Джавану, пока тот пил. А потом он… изменился. Прямо перед тем, как коснуться его, он изменился .

Он вопросительно покосился на священника-михайлинца, но, по счастью, Джорем не успел ответить, поскольку Джаван с тихим стоном начал приходить в себя. Это напомнило Джорему о его непосредственных обязанностях. Он извлек кольцо Огня из белой чаши и наскоро вытер ее полой сутаны. Со вздохом Джаван открыл глаза.

— Я видел отца, — прошептал он, пристально глядя на остальных, словно вопрошая, видели ли они то же самое, что явилось ему… — Все было словно как в тот, прошлый раз. Теперь я помню все до конца. На сей раз, правда, не было больно. Он что-то сделал у меня в голове, но боли не было.

Не в силах подавить дрожь, Тавис коснулся ладонью лба короля, почти ласкающе, а затем изуродованной рукой уперся ему в шею.

— Помните ли вы, что именно он вложил в вашу голову, мой принц? — прошептал он. — Подумайте!

— Думаю, это поможет, — сказал Джорем, поднял перстень и взял Джавана за левую руку. — Синхил устроил все так, чтобы ключом к могуществу, которое он даровал вам, Алрою и Райсу-Майклу послужило это кольцо, которое наследник надел бы после его смерти. Думаю, мы никогда не узнаем, почему у Алроя ничего не вышло. Однако после всего, что случилось сегодня, я буду поражен, если ничего не получится у вас. — Он замер, держа кольцо у безымянного пальца Джавана. — Готовы?

Распахнув глаза, Джаван кивнул с выражением полного доверия Джорему. И тот без всяких усилий надел кольцо ему на палец.

Ощущение было такое, словно он пробудился после долгого сна или распахнул дверь, ведущую в залитый солнцем сад. Только что Джаван все еще недоумевал, сомневался в себе, не зная обрел ли он наконец отцовское наследие, но спустя всего мгновение вся полнота знания обрушилась на него. На миг он застыл, словно остолбенел, когда понял, что же случилось, — но тут же расслабился и даже позволил себе наскоро исследовать обретенное сокровище. Он ощущал вопрошающие взгляды Джорема, Кверона и Тависа и специально выждал немного, прежде чем улыбнулся им широкой, довольной улыбкой.