Альфред Аттанасио - Темный Берег

В конце концов через несколько тысяч дней после начала его службы Сестричеству Дом выкупил Кавала и поставил за приличную плату на службу Арвар Одолу в качестве мастера оружия — неслыханно высокий пост в таком возрасте. Но тогда он был юношей только по виду.

Голый под покрытым инеем деревом — к этому воспоминанию Кавал не возвращался много тысяч дней, и он задумался, какое отношение может иметь столь далёкое время к постигшей Ирт беде.

Он начал свой транс с фиксации внимания на внутреннем образе Врэта и поразился, когда это клинообразное лицо расплылось в образ его самого, стоящего столь давно под замёрзшим деревом.

Ведьмы ангельской наготы кружили его под свинцовым небом. Голая равнина тусклого стекла кружила их, и всё это было невидимо привязано к белому дереву. Они танцевали, заплетая косы безмолвия.

Кавал вспомнил это время своего раннего обучения. Когда исполнялся этот ритуал, называемый Восхождением по Лестнице Ветра, он был в Сестричестве уже полторы тысячи дней. Он к тому времени поразил и себя, и своих наставниц умением обращаться с Чармом, но никто не ожидал того, что случилось потом.

Юноша поднялся на Лестницу Ветра над стеклянной равниной, выше ледяных узоров атмосферы, в холод вакуума между мирами. Обычно неофиты вроде него посещали Немору. Смелые доходили даже до Хеллгейта. Мало кто мог выйти за пределы этих двух миров и вернуться.

Он вспомнил, как висел в мерцающей тьме, где над ним плавали Чармовые миры, блестящие, как морские раковины.

Он задействовал Чарм в сумасшедшем сплетении амулетов, которые смастерил для этого случая, — и исчез с верхней ступени лестницы.

Все, в том числе и он, сразу поняли, что случилось. Он упал в Бездну. Упал навсегда. Он упал, как тень, из Империи Света в вечную тьму. Когда зрение приспособилось, Кавал заметил холодные миры, мерцающие среди клочьев звёздного дыма, из которого они образовались. Его тень прошла по их дымной поверхности.

«Тёмный Берег», — понял он и остался безмятежно спокойным, каким воспитал его Дом.

Он упал в мир лесов и туземных жителей. Среди них он носил кожу из света, которая скрывала его мальчишескую фигуру под звериной оболочкой косматого меха, предназначенной для отпугивания аборигенов. Он посещал племена и говорил мудрые вещи на их языках. Он делал для них что мог хорошего, пока не набрался сил и мудрости смастерить амулеты, содержащие Чарм, которые должны были помочь ему снова взобраться на Лестницу Ветра, возвращаясь из Бездны на Ирт.

Такое раньше бывало, хотя знание об этом было священно. Непосвящённые не знали, что можно ступить на Тёмный Берег, иначе много глупых жизней было бы загублено.

Только те, кого учили в Сестричестве и в Святилище Мудрецов, знали, что Чарм можно найти повсюду в Бездне и на холодных мирах за её пределами. Но сделать амулеты, способные отбирать эту редкую субстанцию, было невероятно трудно и требовало огромного искусства. Туземцам он говорил, что это алхимия, потому что технология требовала хитроумного оборудования и производила субстанцию концентрированного Чарма в виде золотого сияния в количестве нескольких пылинок.

Чтобы вновь подняться на Ирт, ему нужно было алхимическое золото в количестве, равном весу его тела.

Он стал искать помощника. Из людей, которые жили в городах за лесом, он выбрал молодого бродягу, который был достаточно умён, чтобы понять его цель. Звали этого бродягу Риис, и он охотно посещал лес, где работал Кавал, и впитывал поручения молодого чародея.

Со временем они подружились, и Кавал пригласил Рииса в свою лабораторию, а потом и в своё обиталище. Он рассказал ему об Ирте и об Извечной Звезде. Он научил его законам Чарма.

Владея этим знанием, Риис стал в своём мире могучим чародеем, практикуя волшебство и в глуши, и в городе. Он мог доставить Кавалу всё, что было нужно для алхимической лаборатории, и у Кавала освобождалось время мастерить амулеты, которые должны были вернуть его домой.

Для финальной фазы работы Кавалу нужна была ведьма. Поскольку на Тёмном Берегу не было ни одной, он прибег к помощи Рииса, чтобы её создать. Они начали работать с маленькой девочкой, спасённой от наводнения. Её они назвали Лара и вместе учили её в лесах в манере Сестричества — двое мужчин, пародирующих пути Богини. Очень рано они научили её танцам силы, и скоро она окрепла настолько, что могла помогать им в сложнейших ритуалах алхимии.

Семнадцать вёсен она танцевала для них. Они отлично её обучили, и её танцы приносили им силу из всех отводов этого мира. Работа процветала — до тех пор, пока в последнее лето аборигены её не убили.

Кавал был сражён. Он вспомнил, почему не хотел помнить. Боль схватила его клещами, когда появилось лицо Лары, измазанное её собственной кровью.

Она была мертва — а юный Кавал наработал достаточно алхимического золота, чтобы вновь подняться на Лестницу Ветра. Он поднялся на Ирт и скорбь свою оставил на Тёмном Берегу.

Или так ему казалось?..

Глядя теперь с Ткани Небес через 38 500 дней, он увидел нечто, от чего ледяная молния ударила в позвоночник. Когда он поднялся по Лестнице Ветра, закрыл Дверь в Воздухе и вернулся на Ирт к изумлению всего Сестричества — Риис последовал за ним!

Потрясение чуть не вывело Кавала из транса, и только его прославленная невозмутимость позволила сохранить глубину погружения, необходимую, чтобы досмотреть, как случилась эта страшная вещь. Очевидно, Риис использовал способы, которым научил его Кавал, чтобы создать собственную алхимию и подняться вслед за ним по Лестнице Ветра. Но обитатели Тёмного Берега не знают ничего о Двери в Воздухе. Кавал ему никогда этого не говорил. Магия, которой научил его Кавал, позволила ему открыть дверь своими силами. И Риис оставил её открытой.

Вот как смог Врэт привести на Ирт змеедемонов!

Кавал очнулся от транса. Голова ещё шла кругом. Глаза его бессмысленно заметались, руки вскинулись в стороны, но потом он овладел собой, взор прояснился.

У него было такое лицо, будто на него упала скала, и он смотрел на Поча взглядом человека, загипнотизированного василиском. Из самой глубины своего существа он тихо произнёс:

— Это я создал Властелина Тьмы.

Звезда пела, падая в море. Её огненная дуга подожгла ночное небо, затмив созвездия и озарив складки облаков над Рифовыми Островами Нхэта. Над точкой горизонта, где исчез аэролит, темнота отступила перед аметистовым пламенем. Бледная роза ярко вспыхнула, когда расплескались по отмелям музыкальные ветры звезды.

Бульдог и Тиви переглянулись издали при внезапном пастельном рассвете. Они уже много дней работали порознь — вор на отмелях в волнах, нищенка разгребала песок на линии прилива. Выматывающие ночи и сонные дни отбирали всё время и оставляли мало возможностей поговорить.