Олег Серёгин - Дети немилости

- Тут нет твоей вины, Лумирет, - неторопливо отозвался господин Эрисен, принц-консорт; потом голубые его глаза обратились ко мне. – Морэгтаи, мы выражали уже официальные соболезнования в связи с трагедией во время Дня Подвига. Позвольте выразить личные. Это чудовищное преступление и, кроме того, кощунство.

Я кивнул ему веками.

Лицо мое вновь покрывала роспись, и над бровями раскидывала крылья «ледяная чайка». Я знал, что могу обойтись без знака, помогающего владеть собой, но разумнее представлялось отдать все силы делу, а не заниматься попусту упражнением воли.

Эрисен в задумчивости поджал губы и покрутил белый ус.

- Буду прям, Морэгтаи, - сказал он. – На Древнем Юге централизация власти – один из вечных вопросов. Традиции самоуправления в городах весьма сильны. Что говорить, ведь Лумирет именуется царицей Рескидды, а не царицей Ожерелья.

- Я знаком с историей.

- При Джесет Третьей Ожерелье фактически прекратило свое существование, - назидательно продолжал старик, не обратив особенного внимания на мои слова. – Его вновь объединила Энгит Первая с помощью Исена и Рескидделат. Теперь же...

- Как обстоят дела в северных городах, господин Эрисен?

Лумирет скорбно покачала головой.

Консорт прикрыл глаза.

- Буду откровенен, - сказал он. – Ситуация беспрецедентная.

- Мы были в ужасе, - вставила царица и умолкла под строгим взглядом мужа.

- Ожерелье распадалось и прежде, - сказал тот. – Но оставалось Ожерельем. Отвергая Рескидду, города становились независимыми. Мы не могли и вообразить, что жители Древнего Юга, носители наших традиций, способны желать зависимости от культурно и исторически чуждого государства.

- Ликрит покорила Хаскараю, - снова вставила Лумирет. – Это половина территории Аллендора.

- Это было пять тысяч лет назад, - Эрисен нахмурился. – Сейчас Аллендор чужой нам. Ведь они атеисты! Я не могу представить, чтобы Истефи, город-светоч веры, действительно склонялся к союзу с Аллендором.

- Но это так, - сказал я.

- Гентереф, - печально добавила царица. – Гентереф тоже выразил желание выйти из состава конфедерации.

- Страх перед силой оружия, - со сдержанным гневом сказал консорт. – Южане отступают перед угрозой! Последние времена.

Лумирет покосилась на него с испугом и сжала в пальцах подвеску-звезду, прошептав: «Выстоит!» Я помолчал. Быстро темнело, в небе собирались облака. Погода была скорее осенняя: все обещало дождь, которого в разгар лета здесь не случалось уже несколько десятилетий.

- Давайте перейдем к делу, господин Эрисен.

Старик посуровел.

- Аллендором правит полукровка-рескидди, - мрачно сказал он. – Кому как не нам знать, какие желания кипят в ее сердце. Лириния не удовлетворится Гентерефом и Истефи.

- Чего же вы хотите?

- А вы? – жестко спросил консорт, сбрасывая личину благообразного старичка; в этот момент он напомнил мне господина Кайсена. – Вы явились в Рескидду за благословением Младшей Матери, Морэгтаи?

- И за ним тоже, господин Эрисен. Уарра, в отличие от Аллендора, арсеитская страна. Но вы правы, у меня есть и политические цели. Главная из них – избежать военного столкновения.

- Наша главная цель – сохранить независимость Рескидды! – глаза консорта сверкнули, он легонько ударил по столу ладонью. – За всю нашу историю ни разу в город не входил враг! Мы не можем склоняться перед кем-либо. Тем более – перед атеистами.

«Перед арсеитами вы готовы склониться», - иронично подумал я. Рескидди знали, что за «столетием тишины» следует новый подъем, но в пору слабости лавировали меж двух гигантов самым негероическим образом.

- Если Истефи и Гентереф в самом деле отколются, - продолжал он, - Аллендор получит такое стратегическое преимущество, при котором война станет неизбежной. Они уже играют мышцами, выгуливая перед нами ручных демонов...

Он перевел дыхание, и я успел вклиниться, не перебив старика:

- Так значит, Рескидда не рассматривает возможность союза с Аллендором?

- Никогда, - твердо сказал Эрисен. – Никогда рескидди не пойдут на это. Завоевание – позор, но мирная аннексия – позор немыслимый.

Губы Лумирет задрожали; она напряженно подняла подбородок. Я с пониманием склонил голову.

- Рескидда желает союза с Уаррой, - сказал консорт. – С народом, близким нам по духу. С братьями по вере.

- Я счастлив это слышать, - сказал я.

- Вы принимаете предложение?

- Давайте обсудим детали.

Эрисен смотрел мне в глаза пристально, как пустынный тигр.

- Вы знаете, что высший год назначил Уарре функцию Бездны, - сказал я. – Нашим противником магия избрала Аллендор. Уроки истории говорят нам, что исход войны, инспирированной магией, предопределен. Предыдущий высший год окончился победой Рескидды в роли Бездны, от Ософа же остались только страшные сказки. Господин Эрисен, вы знаете, какая угроза нависла над Уаррой – и предлагаете Уарре союз?

Пустынный тигр сощурился, подавшись вперед.

- Зачем вы это говорите, Морэгтаи? Разве уаррцы готовы принять продиктованную свыше судьбу? Разве союз с Рескиддой не дает вам явственных выгод?

- Я честен со своим возможным союзником.

Эрисен выпрямился и улыбнулся, взявшись за седой ус.

- Хорошо, - сказал он. – Вы вызываете меня на откровенность. Пусть будет так. Рескидди сейчас выбирают из двух зол. Мы видим, что Аллендор хочет войны. В Ройсте верят, что итог ее, как прежде, определит воля магии. Итогом должно быть падение Уаррской империи.

Некоторое время он молчал, отыскивая во мне отклик на эти слова. «Ледяная чайка» жгла мне кожу, но в прочем я оставался спокоен.

- Рескидда – не Уарра, - продолжал консорт, отведя взгляд. – Нынешний высший год не имеет к нам отношения. Но Ожерелье интересует Аллендор как плацдарм для атаки, более того – Ожерелье необходимо Лиринии, потому что нападать через Лациаты слишком затратно и с любой точки зрения неразумно. У нас есть выбор: пропустить аллендорские войска через нашу землю или не пропускать. В первом случае мы сохраняем плоть страны, умерщвляя ее дух. Во втором...

- Неужели вы готовы допустить чужую войну на территории Ожерелья?

- Мы не готовы допустить на территорию Ожерелья чужие войска! - отрубил Эрисен.

Усы его гневно встопорщились. Я видел, что старик хочет сказать что-то еще, он колеблется, не уверенный, что я должен это слышать. Лумирет глядела на мужа расширенными глазами, пальцы ее, сомкнутые на звезде, дрожали. Я ждал. Неистовство Древнего Юга, праведная гордыня арсеитов – отнюдь не пустые слова, но если воля магии осуществится, союз с Рескиддой не поможет Уарре выстоять. Зато в немилость к новым владыкам мира Древний Юг со всей определенностью попадет. Если Рескидда в самом деле слаба, к чему ей такая гордость?