Константин Бояндин - Двести веков сомнений

Андариалл, Лето 73, 435 Д., около полуночи

Имени его я не запомнил.

Аристократ вежливо поинтересовался моим прошлым… Судя по всему, он и Андари были как-то связаны друг с другом, но — странное дело — мне это было безразлично. Никакой ревности я не ощущал и сам не знал, почему. Впрочем, и это меня мало интересовало. Мне было хорошо. Очень хорошо.

Есть не очень-то хотелось, но попробовать — хотя бы из уважения — надо было всё. Память не подвела, я чувствовал, что аристократ поражён тем, что какой-то… в общем, что я веду себя так, как полагается. В этом смысле подготовка оказалась очень кстати.

Спустя некоторое время (на часы я не хотел смотреть) аристократ встал и ушёл. Попрощавшись. Мной он остался доволен — искренне пожелал встретиться ещё.

— Мне кажется, я сплю, — осмелился и признаться после того, как мы с Андари выпили ещё по одной рюмке — за удачу.

— Я знаю, что вы должны чувствовать, — ответила она. На «ты» мы не торопились переходить. Я — потому, что не мог себе этого представить, она — по каким-то иным причинам. — Всё это должно казаться сном.

Тропинка вела к веранде, ничем не огороженной — и три небольших ступеньки поднимались сюда, к столу. Кто ещё появится на этой тропинке? Кто уже появлялся?

— Всё выглядит по-другому, — я оглянулся. Даже рисунок звёзд отличался от того, что я привык видеть всякий раз, поднимая глаза к ночному небу.

— Вы стали другим, — пояснила она, поставила орла в центр стола. Я заметил у него на клюве крохотное бурое пятнышко. Посмотрел на свои руки. Проклятье… всё-таки порезался. Острые у неё инструменты, как только удаётся так их заточить?

— Он показался мне очень странным, — неожиданно выпалил я. Говорил я, конечно, о Менвермориллидде. Как ни странно, она сразу же поняла меня.

— Он очень стар, — слова она произносила медленно, словно каждое из них было необходимо обдумать самым тщательным образом. — Это скверное место, Клеммен — оно всё ещё пахнет кровью. Орёл там взаперти. Он просил вас о помощи?

— Да, — скрывать что-либо было бесполезно.

— Вы отказались? — я впервые увидел, как она морщит лоб. Лучше бы она этого не делала… это её вовсе не украшает.

— Нет. Я и не согласился. Он показал мне… наверное, прошлое… оставил несколько перьев. На память…

— У него странное чувство юмора, — она откинулась на спинку стула, луна осветила её лицо, до того момента пребывавшее в тени. — Скажите, зачем вы посещали Его святилище?

Я растерялся.

— Работа, — ответил. — В конце концов, Д. мой начальник, и я…

— Кто тут вспоминает меня? — послышался добродушный голос. Мы обернулись и челюсть моя, наверное, опустилась до самого пола.

У лесенки на веранду стоял Д. Тот , который помог подняться мне на ноги возле волшебного дерева — не тот, который сидел сейчас, наверное, дома и радовался жизни. Одет он был в совершенно невероятный камзол — таких лет сто не носят. На голове его был высокий цилиндр — тоже из репертуара ушедшего века. Словом, это был тот Д.

— Позволите? — он приподнял шляпу и Андари, поднявшись, кивнула. Я вспомнил, что пора закрыть рот и сделал это, пока никто не заметил. Д. откуда-то, словно заправский фокусник, извлёк небольшую розу тёмно-вишнёвого цвета и добавил её в вазочку с цветами.

Чудесный всё-таки цвток — роза.

— Не думал, что встречу тебя здесь, — повернулся ко мне Д., после того, как обязательные приветственные ритуалы были исполнены. — По своей воле, я надеюсь?

Меня словно кнутом стегнули.

— Ч-что вы имеете в виду?

— Вижу, что по своей. У тебя на лице написано, что с тобой что-то случилось. А зря, приятель, праздник есть праздник. Обо всём остальном лучше забыть.

— Куда вы делись? — спрашиваю. — Тогда, у ворот?

— Куда я делся? — изумился Д. — Лучше ответь, куда ты подевался. Впрочем, это-то мне как раз понятно. Я немного завидую тебе… ты смог сам найти дорогу оттуда сюда … а я уже не могу. Да и боюсь немного.

— Вы?! — удивлению моему не было предела. — Вы боитесь?! Не могу поверить, Д. И что такое оттуда ?

Андари произнесла что-то на непонятном мне языке и Д., осёкшись, тут же повернулся к ней и кивнул.

— Прошу прощения, — он поднялся. — Мы ещё встретимся. Передавай ему привет… скажи, что дерево всё ещё в цвету. — С этими словами Д. надел свой забавный цилиндр, откланялся и спустился вниз по ступенькам.

— Подождите! — я, наконец, опомнился. — Кому передать привет?

— Мне, — услышал я уже издалека и Д. скрылся.

Тут мне стало не по себе. Лёгкая тошнота начинала подступать к горлу, что-то холодное принялось вращаться внутри живота. Полночь, вспомнил я. Всё-таки это оказалось правдой. Сколько у меня времени? Что успею сделать?

— Мне, наверное, пора, — слова давались с большим трудом. Глаза Андари на миг расширились, после чего она молча кивнула. Едва заметное движение.

Если это должно случиться — то не здесь. Не у неё на глазах. Я поднялся. Ноги становились ватными, в ушах стучала кровь. Это только в книгах человек, который вот-вот погибнет, находит единственно правильные слова и совершает единственно правильные действия. Можете поверить мне на слово: это чистая ложь.

— Про… — слово «прощайте» встало мне поперёк горла. Я не смог его произнести. Неприятные ощущения становились всё сильнее… На уме было одно. Как можно скорее выбраться из дома.

Я взял её за руку — Андари подняла глаза, взгляд её не позволял и шевельнуться. Не помню, сколько времени я стоял, сжимая её ладонь в своей, глядя в глаза. Вряд ли долго. Потом я отпустил её оадонь (она тут же отвела взгляд) и я шагнул в полумрак коридора.

Сейчас налево, во второй справа проём — и прямо, до самой двери. И бегом! Быстрее!

— А подсматривать неприлично… — проворчал Д., в очередной раз обходя двор. Хоть он и не был стройным и не обладал грацией лани, всё же умел двигаться бесшумно и не привлекая внимания. Пусто. В доме где-то горит свет… в комнатах темно, веранда на дальней стороне дома пуста — и, что характерно, дверь, ведущая в дом с веранды, не заперта. Более того, приоткрыта.

— Пусто, — отрешённо сказал призрак, возникший рядом с Д. из ниоткуда. У призрака был голос Кинисс. Так же, как и вид, и запах, и всё прочее. — Нет его. И её тоже нет… снаружи, по крайней мере.

— Ты не можешь «взять» их снаружи дома?

— Нет.

— А войти в дом?

— Я не осмелюсь, Д. И тебе не советую.

— Всё приходится делать самому, — пробурчал бородач недовольно. Выглядело это очень странно. Человек приходит в гости, ему открывают дверь… после чего ни сам человек, ни хозяева дома не выходят наружу — но обнаружить их присутствие невозможно. Летать они не умеют, телепортироваться — тоже. Подземных ходов в этот дом не ведёт. Куда, спрашивается, они делись? Вылетели в трубу вместе с дымом? Обернулись летучими мышами? Я отчасти понимаю генерала, подумал Д. хмуро. Что-то странное в этой девушке, что-то очень странное.