Пирс Энтони - Медь Химеры

— Ты не можешь осуждать его за то, что он торопится попасть на свою свадьбу, — сказал Джон.

Келвин резко остановился.

— Отец, я возвращаюсь.

— Конечно, ты возвращаешься, сынок. Все мы возвращаемся. Сначала отправимся на свадьбу Кайана, как мы и планировали до того, как попали сюда, а потом…

— Нет, отец. Я хочу сказать, что возвращаюсь на остров на озере. Обратно, для того, чтобы спасти Стапьюлара.

— Сынок, ты не можешь! — но что-то в выражении лица Джона показывало, что он не удивился этому.

— Нет, могу. Теперь у меня есть перчатки, пояс левитации и оружие Маувара. Я могу это сделать.

— Нет, подожди! Химера может оглушить тебя, зачаровать твое сознание! Подумай…

Келвин знал лучше, что надо делать, а не думать. Должно быть, он все-таки был человеком действия, хотя его натура была более чем склонна к сидячему образу жизни. Магия и пророчество, несмотря на характер, сделали из Келвина героя.

Келвин дотронулся на поясе до рычажка «вверх», неожиданно воспарил над головой своего отца и посмотрел на удивленного Кайана, машущего им рукой от пещеры. Все было в точности так, как и тогда, когда он тренировался с поясом.

— До свидания, отец. Подожди меня, если хочешь. Если нет, я последую за вами.

— Нет, подожди, идиот! Что ты за глупец!

— Я ведь герой, разве забыли? — Келвин увидел, что отец понял его, несмотря на то, что пытался удержать. Герои — это герои, точно так же как короли — это короли к удивлению и испугу остальных.

Печально, но все же решительно Келвин надавил на контроль и плавно воспарил по направлению к болоту. Немного прибавил ускорения, и болото проскользнуло мимо него и осталось позади. Время от времени он замечал в зеленой мути внизу удивленное лицо лягушкоухого или болотное чудище. Он не сомневался в правильности выбранного им направления, частично оттого, что перед ним было пространство, лишенное деревьев, которое сильно напоминало дорогу, но в основном он знал, что летит правильно, потому, что перчатки начинали слегка пульсировать, когда он двигался не туда, куда надо. Скоро в его поле зрения оказалось озеро и замок с внушительной стеной.

Теперь необходимо подумать. Необходимо подумать. Встретиться с химерой лицом к лицу? Мысленно связаться с Мерванией? Потребовать, чтобы она освободила пленника?

Внизу были ворота, у которых они ожидали появления бога лягушкоухих. Келвин пролетел над ними, постепенно замедляя ход. А вот теперь видна эта интересная любопытная дорожка, окаймленная еще более любопытным бордюром. Даже когда его несла химера, он успел ее разглядеть. Зеленоватые, суживающиеся кверху сторожевые башни в форме шипов. Затем возник разрушенный замок с отверстиями, похожими на пустые глазницы. Химеры нигде не было видно. Неизвестно, знала она о его появлении или нет.

Келвин осторожно опустился на землю, надавив на контрольный рычаг на поясе, и пробежал мимо стен, покрытых мхом, прямо к двери, ведущей в темницу. Химеры все еще не было видно. Неужели все настолько легко? Неужели монстр собирается просто так выпустить его, зная, что теперь он вооружен магическим оружием? Или, может быть, химера просто спит?

Келвин приблизился к запертой двери. Он поднял засов, чертыхаясь от его тяжести и нервно оглядываясь через плечо. Перчатки были теплыми, но это можно было объяснить и присутствием химеры.

Он заколебался, затем заставил себя продолжать и широко распахнул дверь.

Химера поджидала его внутри, подняв жало и оттопырив назад свое туловище. Медные глаза всех трех голов были сфокусированы на нем.

— Добро пожаловать назад, Келвин! — радостно сказала Мервания. Сверкнула молния, ударив из кончика ее жала, и с шипением пронеслась мимо его головы. Очевидно — предупредительный выстрел.

Он был наготове так, как ему еще никогда не приходилось готовиться. Оружие Маувара было у него в руке и направлено так, чтобы отразить любую враждебную магию. Он надавил на спусковой крючок, антимагическое оружие извергло несколько разноцветных искр.

Что это? Оружие не должно было делать этого! Оно должно было поставить барьер враждебной магии.

Кончик хвоста химеры почти незаметно шевельнулся. С него к одной из зеленоватых башен метнулась молния. Шипя, молния металась между башнями. Теперь, с запозданием, Келвин понял, что их шпили были медными жалами, воткнутыми в землю. Химера извергала молнии, а шпили принимали их и создавали эффектное зрелище. В ноздри Келвина ударил сильный запах, который состоял из запаха озона и чего-то еще, чего он не мог распознать.

— Глупый круглоухий! — закричал из камеры Стапьюлар. Руки Келвина в перчатках горели, и ему не нравилось их предупреждение. Он быстро передвинул контрольный рычажок на оружии. Теперь оно должно было не только блокировать враждебную магию и не дать ей добраться до него, но и послать ее обратно, обратив на применившего ее. Если оружие сработает так, как он надеялся, то магическая молния возвратится обратно к химере и поразит ее.

— Если ты на этом настаиваешь, — сказала Мервания.

— Он действительно глупец, не так ли! — заметил Мертин.

— Гррау! — прорычал Грампус.

Келвин нажал на курок и не отпускал его. С кончика хвоста химеры ударила молния и упала с шипением прямо ему под ноги. Он с ужасом ощутил ее подошвами ног и всем телом. Его волосы, казалось, тоже искрились. Оружие Маувара, к его изумлению лишь извергло несколько цветных искр и раскалилось, больше ничего.

— Действительно, тебе нужно зайти внутрь, — издевалась Мервания. Химера выползла наружу, когда оружие Маувара опустилось в его обожженных пальцах. Чудовище встретилось с ним лицом к лицу на близком расстоянии, и еще одна синяя молния с шипением ударила у самых его ног.

Где-то в этот момент Келвин понял одну или две вещи. Во-первых то, что общество твари, находящейся на грани вымирания, совсем не обязательно приятно. Во-вторых то, что он и впрямь попал в настоящую беду.

Медленно, едва понимая, что делает, он стал отступать. Химера двинулась следом, щелкая перед ним своими щупальцами. Он отступил внутрь камеры, за кормушку, и прижался к стене рядом со Стапьюларом.

Молнии прекратились. Келвин и Стапьюлар соскользнули на пол. Химера закрыла дверь, задвинув засов со звуком, который напоминал финальный аккорд.

«Спасибо тебе за то, что ты вернулся, Келвин! Я знаю, что ты будешь очень вкусным!» О, какая боль! Невыносимая, нестерпимая дрожь, судороги по всему телу. Он ощущал их везде, даже в перчатках. Ни одно оружие не пригодилось ему, все оказалось совершенно бесполезным! Вместо того, чтобы спасти Стапьюлара, он сам снова стал пленником.

Келвин закрыл глаза, пытаясь привыкнуть, приспособиться, к ужасающей реальности того, что случилось. Он попытался сыграть роль героя, а вместо этого ему удалась только роль дурака.