Пирс Энтони - Расколотая бесконечность

— Может, это сейчас так, но раньше все было по-другому. Большинство людей существуют одновременно в двух мирах — на Фазе и на Протоне. Другие же являются неполными людьми, как я. Может, в прошлом моей половиной был раб, который уже покинул Протон, и теперь я остался один.

— Ты можешь проходить через Занавес потому, что на Протоне нет оборотней?

Керрелгирл пожал плечами.

— Возможно. Здесь больше животных и других существ; там больше рабов.

Всегда поддерживается равновесие. Но ты… Ты смог пересечь границу между мирами лишь потому, что твоя волшебная половина умерла. А твоя волшебная половина это…

— Адепт, — закончил за него Стайл. — Наконец то я все понял.

— Познай себя, — сказала Нейса. — Адепт.

— Вот в чем дело! — воскликнул Стайл. — Я должен выяснить, каким каким именно Адептом являюсь я! — Он заметил, что Нейса нахмурилась.

— Или не должен? Ведь я поклялся отказаться от колдовства.

— Без этого, боюсь, лишен надежды ты на выживание! — сказал Керрелгирл и осекся. — Что это я говорю? Разве можно помогать Адепту остаться в живых? Единорог прав: откажись от колдовства.

— Даже если я Адепт, что в этом плохого? — спросил Стайл. — Ведь обладать волшебным даром — большое преимущество.

Оборотень и единорог переглянулись.

— Он действительно не знает, — сказал Керрелгирл.

— Не знаю, — согласился Стайл. — Да, колдовство может оказаться опасным. Но и наука тоже. А вы оба смотрите на волшебство как на преступление. Считаете, что лучше мне умереть человеком, чем жить Адептом.

А я полагаю, что волшебство может принести немало пользы.

— Тебе бы следовало встретиться с одним из Адептов, — сказал Керрелгирл.

— А почему бы и нет! Хотя Я и отказался от колдовства, мне бы хотелось узнать, кто я и что я. Из твоих слов я понял, что моего двойника постигла смерть, но, учитывая мой возраст и здоровье, она не могла быть естественной. — Он помолчал. — Ну конечно же! Достаточно узнать, кто из Адептов умер недавно.

— Никто, — сообщил ему оборотень. — По крайней мере нам об этом ничего не известно. Адепты очень скрытные существа. К тому же кто-то намеренно держит в тайне факт его смерти.

— Значит, надо это узнать самим, — решил Стайл. — Я обойду всех Адептов, пока не найду того, который умер. Только тогда я успокоюсь.

Хотя… А если умерли два Адепта, и я обнаружу не того, кого надо?

— Насчет этого можешь не беспокоиться, — сказал оборотень. — Твое второе "я" должно быть похожим на тебя как две капли воды. Все, кто увидит тебя в его владениях, узнают тебя в лицо. К тому же у каждого Адепта свой стиль, своя особенная манера колдовства, которая неподвластна никому другому. Какой стиль у тебя?

— Стиль Огайла, — тихо произнесла Нейса и улыбнулась.

— Когда я говорю стихами нараспев, — пояснил Стайл. — Музыка дает мне силу. Какой Адепт пользуется подобным методом?

— Мы не знаем. Адепты не делятся своими секретами с простыми смертными. Наоборот, они всячески маскируют свои способности — говорят заклинание, хотя творят чудеса при помощи жестов, или принимают определенную позу, хотя вся сила в заклинании. По крайней мере в животном царстве ходят такие слухи. Мы не знаем, кто делает големов, амулеты и различные колдовские зелья. Мы только знаем, что эти вещи существуют, и, к сожалению, нам известна их сила. — Повернувшись к Стайлу, он взял его за руку. — Но, друг мой, откажись от своих намерений. Ибо, если ты найдешь свою половину, ты станешь этим Адептом, и мучиться придется мне всю жизнь, что не растерзал тебя я, когда имел для этого возможность. И Нейса будет думать точно так же, не налагай такое бремя на нее.

Пораженный словами оборотня, Стайл повернулся к Нейсе.

— Ты тоже так считаешь?

Она грустно кивнула.

— Мне кажется, что привела она тебя к Оракулу, чтоб избежать беды, предчувствие которой сознавала, — сказал Керрелгирл.

— Но клятвой связан я теперь — воскликнул Стайл. Он надеялся, что достаточно точно излагает свои мысли на непривычном языке. — Я не стану прибегать к колдовству! Я не превращусь в чудовище, к которому питаете вы страх. Я хочу лишь узнать, кто я. Разве вы можете мне в этом отказать?

Керрелгирл медленно покачал головой.

— Отказом не можем ответить тебе. Но все же мы хотим…

— Я должен познать себя, — сказал Стайл. — Так мне объяснил Оракул.

— Оракул всегда прав, — согласился оборотень. — Ничтожны слишком мы, чтоб спорить с ним.

— Тогда на поиски я отправлюсь сам, — принял решение Стайл. — Когда я все узнаю, то вернусь в свой собственный мир, где нет ни магии, ни колдовства. Поэтому не бойтесь, что я превращусь в того, в кого вы думаете. Мне надо поскорее вернуться на Протон, чтобы получить новую работу, или мой срок тотчас же истечет.

Нейса печально опустила глаза.

— Зачем волнуешься о сроке, чужеземец? — спросил Керрелгирл. — Здесь спрятаться ты можешь от врага и на Протон не возвращаться.

— Мой мир — Протон, — возразил Стайл. — Я не собирался оставаться тут навсегда…

Оборотень встал и отвел Стайла в сторону.

— К тебе я с речью должен обратиться, что Нейсы не должна достичь ушей, — сказал Керрелгирл. Нейса бросила на него быстрый взгляд, но осталась молча сидеть на камне.

— Что ты хочешь сказать? — требовательно спросил Стайл. — У меня нет от нее секретов…

— Ужель не видишь ты, что опечалили слова твои кобылу? — сказал оборотень. — Не понял разве ты, о чем Оракула спросить хотелось ей?

От изумления Стайл потерял дар речи. Он часто сравнивал Нейсу с Шиной, но не заметил самого главного.

— Но ведь я не единорог! — попытался возразить он.

— А я не человек. Но на твоем бы месте не стал бы так беспечно говорить о расставании. Уж лучше сразу б вырвал сердце!

— Э… Да, — смущенно согласился Стайл. — Я полагал, что с ее стороны это просто вежливость. Мне и в голову не приходило…

— Ничего себе вежливость! Я раньше тоже к подобным вещам относился бездумно, пока моя волчица не объяснила что к чему. — Он провел пальцем по старому шраму рядом с горлом. Очевидно, оборотни были довольно прямолинейны. — Тебе я вынужден заметить, что во всех ипостасях своих Нейса — дивное создание, очень верное к тому же. Мне стыдно до сих пор, что я зубами чуть не впился в ее волнующую плоть. Как хорошо, что стал ты между нами. Учитывая ту вражду, что существует между человеком и единорогом, между человеком и оборотнем и между оборотнем и единорогом, мне поразительно ее влечение к тебе. Скажи, а ты не девственник случайно?

— Нет.

— И, самое главное, касался ли ты ее наиболее сокровенных мест?

Стайл слегка покраснел:

— Я могу лишь сказать…

— Ее копыт, — продолжал Керрелгирл. — Ее рога. Никто чужой не должен трогать волшебных конечностей единорога.