Пирс Энтони - С запутанным клубком

— Судьбы! — воскликнула Ниоба, сообразив, какое это может иметь для нее значение. — Выходит, Судьба определяет, что будет с Седриком…

— Так оно и есть, — согласился Хронос, когда они направились к огромному кокону, покоившемуся на эластичном основании. — Она в состоянии решить вашу проблему гораздо эффективнее, чем я.

— Но это же гнездо гигантского паука! — с недоумением проговорила Ниоба.

Хронос улыбнулся:

— Уверяю вас, добрая и прелестная женщина. Судьба не похожа на страшное чудовище; Она очень похожа на вас.

Они подошли к самому входу. Хронос протянул руку, ухватился за свисающий шнур и потянул за него. Из-за переплетения шелковых нитей донесся мелодичный звон, и в следующий момент из отверстия в коконе выбралась женщина средних лет, весьма ловкая и активная для своего возраста.

— Что случилось, Хронос? — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть, мой двигающийся в обратном направлении друг! — Ее взгляд обратился к Ниобе. — И смертная женщина, сияющая, как луна! — Она лукаво посмотрела на Хроноса. — Что ты замыслил?

— Лахесис, это Ниоба. Она просит о жизни своего недавно пострадавшего мужа. Я не в силах ей помочь.

Глаза Лахесис сузились, словно Хронос произнес нечто очень важное.

— Пойдем, дитя мое, — наконец проговорила она, внимательно осмотрев Ниобу. — Мы должны изучить твою нить. — Женщина снова бросила взгляд на Хроноса. — И ты тоже входи, мой почтенный соратник.

Они последовали за ней в отверстие в коконе и попали в идеально ровный туннель, который заканчивался удобной комнатой, где все было с удивительным искусством сделано из паутины — нет, из самого настоящего шелка, хотя вещи и предметы оказались достаточно прочными и реальными. Стены представляли собой гобелены с вытканными на них удивительными, красочными сценами, а на ровном и мягком полу можно было спать без матраса.

Ниоба присела на шикарном диване, Лахесис остановилась перед ней, сложив перед собой руки, а потом развела их в стороны и посмотрела на нити, которые появились между пальцами.

— Ой, какой странный узор! — воскликнула она.

Ниоба наморщила лоб:

— Вы говорите про меня?

— Один момент, дорогая, — сказала Лахесис, занятая своими размышлениями. Потом взглянула на Хроноса: — Скажи мне, друг, это…

И вдруг ее фигура начала мерцать — и на ее месте возникла девушка лет двадцати, очень красивая, с копной роскошных черных волос, в желтой короткой юбке. Потом она снова превратилась в женщину средних лет, одетую в скромное коричневое платье.

Хронос утвердительно кивнул.

Ошеломленная Лахесис плюхнулась на другой диванчик.

— О, моя дорогая! — воскликнула она. — Какая путаница!

— Я не понимаю, — пробормотала Ниоба.

— Конечно, не понимаешь, — согласилась Лахесис. — Как и я сама. Но Хронос, естественно, все знает. — Она аккуратно промокнула лоб ярким шелковым платочком. — Что я должна ей сказать, сэр?

— Полагаю, правду — какая она есть в данный момент, — ответил Хронос.

Ниоба встревожилась еще сильнее.

— Конечно, правду!

Лахесис уселась с ней рядом на диване и взяла за руку:

— Моя дорогая, правда может оказаться сложным, запутанным клубком, и к тому же весьма горькой. Я взглянула на твою нить, и…

— Взгляните на нить моего мужа! — вскричала Ниоба. — Я должна его спасти!

Лахесис выпустила руку Ниобы и сложила ладони вместе. В следующий миг между ними возникла тонкая паутинка.

— Седрик Кафтан, — начала она, словно читала по книге. — Его нить… — она хлопнула в ладоши, и нить исчезла. — О, моя дорогая! Моя дорогая!

— Вы действительно судьба? Вы можете его спасти?

Лахесис покачала головой:

— Я Судьба — один из ее аспектов. Я определяю длину и место нитей, обозначающих человеческие жизни. От меня зависит то, что произойдет с каждым человеком в целом. Но тут у нас особый случай — совсем особый. Я не могу сделать то, о чем ты просишь.

Теперь скорбь Ниобы превратилась в гнев.

— Почему? — резко спросила девушка. — Вы организовали его смерть, не так ли?

— Да, я организовала его смерть; и не в моей власти ее отменить, — печально кивнула Лахесис. — Теперь я вспомнила. Мне не хотелось так поступать, но я была вынуждена. Теперь, благодаря Хроносу, я начинаю понимать почему.

— Тоща скажите мне! — крикнула Ниоба. — Я его люблю!

— И он тебя любит, — ответила Лахесис. — Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Моя дорогая, дальнейшее знание принесет тебе излишние страдания. Иногда один олень должен погибнуть, чтобы все стадо процветало.

Олень! Ниоба ощутила новый приступ боли — ведь Седрик пытался защитить оленей.

— Так вы отказываетесь мне ответить?

Лахесис вздохнула:

— Я знаю, как трудно тебе сейчас меня понять, Ниоба. Ты смелая, замечательная женщина, твоя любовь велика, но ты смертна. Я бы помогла тебе, это просто не в моих силах. — Она подняла руку, чтобы остановить возражения Ниобы. — Для ребенка жизнь представляет собой целую систему бесконечных запретов; ребенок рвется к свободе, которой обладают взрослые. Но когда он становится взрослым, оказывается, что запреты никуда не исчезли; меняется их сущность, они становятся более сложными и хитроумными. Создается впечатление, что мы, воплощения, имеем куда большую свободу действий, чем смертные — но и для нас существуют запреты, сущность которых дано понять лишь немногим смертным. Могу лишь заверить тебя, что данная ситуация вышла из-под твоего и моего контроля — Седрик Кафтан должен умереть. Прими мои глубочайшие сожаления.

— Вы сожалеете! — вспыхнула Ниоба. — Какие причины заставили вас организовать смерть такого благородного человека, как Седрик?

— У меня их две, — ответила Лахесис. — Одну я сообщу тебе, другую — нет.

— Тогда отошлите меня к тому, кто скажет!

Лахесис пожала плечами:

— Может быть, Марс; он агрессивен…

— Я доставлю Ниобу к нему, — предложил Хронос.

Лахесис искоса посмотрела на него:

— У тебя здесь особый интерес, Хронос?

— Я кое-что должен… Клото, — ответил он.

Лахесис понимающе кинула:

— Мы имеем дело с запутанным клубком. Спасибо за то, что предупредил меня, Хронос.

Хронос кивнул и встал, они с Лахесис обнялись и поцеловались. Это удивило Ниобу, но она была слишком поглощена собственной болью, чтобы задумываться о происходящем.

Хронос снова подхватил ее за локоть, поднял Песочные Часы, встряхнул их

— и они двинулись в путь, потеряв материальность.

Вскоре они прибыли к могучей каменной крепости со сторожевыми башнями, бойницами, бастионами и толстыми стенами. Крепость стояла на вершине горы в Чистилище и казалась неприступной, однако Хронос приземлился прямо перед главными воротами.