Пирс Энтони - С запутанным клубком

— Ну, Ма Сие показала мне как. И я научился.

— Ма Сие?

— Ты ее знаешь, Оби. Твоя средняя.

Лахесис. Ребенок не мог выговорить такое сложное имя. Впрочем, для успешного исполнения обязанностей воплощения Времени в этом не было острой необходимости.

— Ма Сие! — Лахесис фыркнула. — Молокосос…

— Но я больше всех любил тебя, Оби. После того, как ушла Лиза, хотя Аттапос тоже хорошая. Если бы я мог вырасти, то женился бы на тебе.

— Воплощения имеют определенные обязательства, — улыбаясь, ответила Ниоба.

Они сидели и разговаривали, и Хронос постепенно успокоился. Когда прошел час, он был готов к загробной жизни. В последнюю минуту он поднял Песочные Часы, и Ниоба наклонилась, чтобы поцеловать его. Потом она отодвинулась, Песочные Часы взяла другая рука, а Ниоба вернулась в обычный поток времени — и поспешила перехватить смущенную копию номер один.

— Пойдем со мной, Ниоба. Я все объясню. — Она взяла девушку за руку и вывела из темного помещения, прежде чем копия номер один успела вмешаться в диалог между копией номер два и юным Хроносом.

— Я — это ты, два часа спустя, — заявила Ниоба и принялась за подробные объяснения.

Номер один была поражена. Теперь Ниоба получала удовольствие от происходящего, она знала, что делает.

Когда прошел час, она отвела копию номер один обратно, помахала ей рукой, а потом немного задержалась, наблюдая за тем, как номер один и номер два слились, а затем обе исчезли. Остался только юный Хронос, с тревогой ожидавший своего преемника.

Откуда он знал, что она придет, чтобы провести с ним последний час? Очевидно, она ему это обещала. Тем не менее хорошо, что Хронос защищен от парадоксов!

Ниоба тихо ушла, понимая, что пора возвращаться к привычным делам. Но одна мысль не давала ей покоя. Осталось три года — или два — и ее срок закончится!

Новой Клото станет Лиза.

Ниоба периодически проверяла, как идут дела у ее смертных родных. Боль от потери, которую они пережили, когда демон, посланный Сатаной, расправился с ни в чем неповинной Бланш, чуть-чуть притупилась. Маг производил впечатление человека вполне довольного жизнью. Бленда работала учительницей в школе, отказавшись использовать свою красоту в шоу-бизнесе. Она частенько навещала отца, стараясь поддержать его в трудную минуту, и тоже горевала о матери, но волшебный камень, который дал ей Маг, помогал справиться с несчастьем. Ниоба знала, что девушка прибегла к помощи камня вовсе не потому, что думала только о себе. Просто ей приходилось заботиться о муже и отце, да еще заниматься со своими учениками; в такие нелегкие времена Бленда не могла быть слабой. Вот одно из преимуществ магии: она поддерживает людей в тяжелых, иногда кризисных ситуациях. Возможно, по той же самой причине Бленда решила пока не заводить ребенка.

У Пасиана дела обстояли хуже. Он решительно отказался прибегнуть к магии, а время никак не могло излечить его тоски. Он продолжал жить с мрачным достоинством, работал, следил за здоровьем, но возникало ощущение, что он стареет слишком быстро.

Ниоба за него беспокоилась — как мать Мага, против которого направил свое оружие Сатана, она чувствовала ответственность за то, что произошло на свадьбе. Кроме того, будучи одним из аспектов Судьбы, она была обязана противостоять его козням более эффективно. Так что в определенном смысле смерть Бланш лежала и на ее совести. Пасиан был лучшим другом ее сына в детстве, скорее даже братом; и вот теперь он страдает.

Ниоба навестила его в своем собственном облике и попыталась извиниться. Сначала он ее практически не слышал, а потом вспомнил.

— Вы… вы родственница Мага! Та самая, что позировала для фотографии рядом с моей дочерью.

Ниоба некоторое время сомневалась, правильно ли поступает, затем решила раскрыть правду.

— Я родственница Мага, — сказала она Пасиану. — Близкая.

— У него нет младшей сестры, — возразил он. — Я его единственный кузен, так что с этой стороны вы не можете иметь к нему никакого отношения. Каким-то необъяснимым образом мне кажется, что я вас когда-то видел. В каком родстве вы с ним состоите?

Ниоба помолчала мгновение, сомневаясь, стоит ли делать последний шаг.

— Мы встречались раньше.

— Уверен, что так оно и было… или я знал кого-то ужасно похожего… Каждый раз, когда я на вас смотрю, я пытаюсь вспомнить. Только у меня ничего не получается!

— Я мать Мага.

Пасиан расхохотался:

— Конечно. И вам шестьдесят лет!

— Шестьдесят два.

— Мальчишкой я знал его мать. Она была самой красивой женщиной в мире! После того как Ниоба оставила у нас малыша, она несколько раз приезжала, а потом исчезла. Какая-то важная работа отнимала все ее время. Мне кажется, дело в том, что она просто была не в силах находиться там, где погиб кузен Седрик. — Неожиданно его оживление куда-то исчезло. — Я ее понимаю.

— Я Ниоба Кафтан, — твердо заявила Ниоба. — Все, что ты говоришь, правда: я не могла остаться. Я очень любила своего маленького сына, но знала, что не сумею сделать для него столько, сколько сделала твоя семья, и потому я от него отказалась. Мне ни разу не пришлось пожалеть об этом решении; вы заменили ему семью, в особенности ты.

— Он всегда был хорошим мальчиком, — согласился Пасиан. — Я так радовался, когда он полюбил мою дочь. Конечно, они в некотором роде родственники, но их союз объединил семью, которая начала распадаться.

Тут Пасиан снова посмотрел на Ниобу:

— Самое смешное, что вы и в самом деле на нее похожи. Но вы ведь не старше моей дочери.

— Я не старею — физически, — объяснила Ниоба. — Мне по-прежнему столько же лет, сколько было тогда, когда тебе исполнилось двенадцать. Когда я поцеловала тебя и уехала.

— Тот поцелуй… — прошептал Пасиан, вспоминая.

Но он никак не мог примириться с тем, что услышал. Юная Бленда легко приняла правду и хранила молчание, однако Пасиан, которому было пятьдесят, оказался слишком взрослым человеком, чтобы с готовностью признать невозможное.

— Наверное, Маг владеет заклинанием вечной молодости… хотя никогда им не пользовался… да и не мог он его получить, в то время когда Ниобе было двадцать.

— Я один из аспектов Судьбы, — проговорила Ниоба. — Воплощение. Мы не стареем, остаемся в том физическом состоянии, в котором находились, когда приступили к своим обязанностям; ведь воплощения бессмертны — не навсегда, конечно. Поэтому, став Клото, я не постарела.

Пасиан снова на нее посмотрел.

— А вы и правда красивы, — сказал он так, словно проиграл очко. — Пожалуй, совсем как она. Я был в нее влюблен…

— Знаю.

Пасиан вздохнул:

— Ладно, буду считать, что вы — это она, не изменившаяся с возрастом. Ваши слова наверняка можно легко проверить; Маг-то знает правду?