Пирс Энтони - Золото дракона

— Если бы я знал… прости… — пробормотал Келвин.

Но Хелн обняла его, прижалась изо всех сил.

— Кел, я думаю, что люблю тебя, — прошептала она и прижавшись еще теснее, подняла лицо, ожидая поцелуя.

Келвину показалось, что его собственная душа покинула тело и глядела сейчас сверху на обнимающихся молодых людей, пока тело утопало в облаке блаженства. Хелн дала ему то, что всегда было недосягаемой мечтой.

Наконец, она прервала поцелуй и взглянула ему в глаза.

— Теперь, если хочешь, можешь дать мне пощечину.

Застигнутый врасплох Келвин расхохотался. Хелн последовала его примеру. Оба беспомощно смеялись, схватившись друг за друга. Девушке почему-то стало так хорошо, как никогда в жизни.

— Только с одним условием…

— Мне все равно.

— Если мы стремимся быть вместе, я хочу, чтобы ты больше походил на героя, чем до сих пор.

Келвину стало не по себе.

— Мне все равно не нравится убивать!

— Верно. Пусть так и будет, но ты Круглоухий из Пророчества, а не Морвин Крамб… И должен поставить себя так, чтобы тебя уважали! Именно ты должен принимать самые важные решения.

— Но… он единственный, кто знает…

— Конечно, прислушивайся к нему, но не позволяй управлять собой.

— Ну… я… думаю…

— Решайся, герой, или я опять тебя поцелую.

— Я… только сомневаюсь, что…

Она снова поцеловала его. Когда губы их разомкнулись, в голове Келвина стоял блаженный туман.

— Попытаюсь! — кивнул он.

— Вот и умница! — улыбнулась Хелн.

— Теперь мы нападем на бараки стражников, — заявил Морвин Крамб, показывая на карту. Все остальные согласно кивнули.

Келвин, сглотнув, подумал о поцелуе Хелн.

— Да! — воскликнул он. — То есть, нет!

И сам удивился. Но момент настал. Сейчас или никогда! Хелн права. Пора взрослеть.

Глаза шестерых мужчин, сидевших за столом в палатке, обратились на него. Морвин, казалось, забавлялся, взгляды остальных были либо удивленными, либо попросту недоверчивыми. Все знали, что Келвин — просто подставное лицо.

— Не понимаю, парнишка! — сказал наконец Пит Памвивер.

Он был здесь самым молодым и самым симпатичным из всех старейшин, которые боролись со стражниками еще до рождения Келвина.

Теперь Келвин должен был высказать свое мнение и идти до конца.

— Конечно, для вас я всего-навсего мальчишка, но кроме того, я еще и Круглоухий из Пророчества и считаю, что сам должен решать то, что делается моим именем.

Они не сводили с юноши глаз, ничем не показывая, принимают ли всерьез его слова. Келвин вновь начал было терять самообладание, но подумав о поцелуях Хелн, понял, что они были наградой, не наказанием, и захотел быть достойным такой награды.

— Чувствую, и знаю — мы не должны нападать на бараки.

— Куда же мы ударим? — спросил Морвин, отложив указку и несколько утратив снисходительный вид. Куда?

Келвин думал об этом раньше, и все решил, но теперь, казалось, все разом вылетело из головы. Усилием воли он взял себя в руки.

— Нужно возможно ближе подойти ко дворцу. Обойти бараки и штурмовать ворота.

— Это очень сложно. Придется перейти через Скалистые горы, — заметил Морвин.

— Мы сделаем это, — заверил Келвин. — Обойдем Хиннинг, вместо того, чтобы атаковать его, не говоря уже о Долдинге и Кенсисе. Пойдем прямо на Горшен.

— Не знаю, парень. Мне это кажется крайне неразумным.

— Может быть, — пожал плечами Келвин, исполненный неожиданного вдохновения, — именно так подумают и стратеги королевы, и устроят засады во всех этих местах. Мы не можем себе позволить рисковать.

Морвин немного подумав, кивнул:

— Возможно. Жаль, мы не узнаем наверняка.

— Жаль, — согласился Келвин, почувствовав себя гораздо увереннее. Он никогда не говорил о способностях Хелн, чтобы не подвергать опасности жизнь девушки, и было решено посылать ее в астральное путешествие только в самых крайних случаях. Морвин заявил, что не стоит впадать в слишком большую зависимость от возможностей Хелн, и Келвин целиком и полностью согласился с ним.

— Думаешь, нас будут ожидать в Хиннинге?

— Скорее всего!

— Ну что же, значит, стоит распространить слухи, что мы планируем штурм Хиннинга, а потом и остальных пунктов. А потом поступим, как ты предлагаешь. Это на случай, если среди нас есть шпион.

— Какие тут шпионы! — возразил Памвивер.

Но Келвин покачал головой. Он не всегда доверял тем, что следовал за ними повсюду, во время передвижений по лагерю. Может, Морвин хотел проверить, есть ли в лагере шпионы королевы, и вывести всех на чистую воду, прежде чем они узнают о Келвине. Во всяком случае, Келвину показалось, что Мор не особенно возражал против его попытки взять власть. Все же сомнения юноши насчет правильности его планов и способности вести армию в бой не улеглись.

Келвин оглянулся на строй Рыцарей, следовавших за ним, Джон, Крамбами и Памвивером. Они прошли уже около двух лиг и лошади начали уставать на крутых склонах. Здесь не было дорог, только протоптанные животными тропинки, усеянные галькой и булыжниками. Лишь воздух был истинным бальзамом для измученных воинов. Где-то ухали совы, среди камней то и дело мелькали пушистые бирверы.

— До Горшена очень далеко. К этому времени мы могли бы быть в Хиннинге.

«Да, — подумал Келвин, — еще час — и мы все могли бы погибнуть». Но ничего не ответил Морвину, потому что знал — его должны считать орудием Пророчества.

— Что скажешь, Кел? — весело спросил Лестер.

— Думаю, в Горшене мы сможем захватить их врасплох.

— Надеюсь, ты прав, братец, — охнула Джон, настоявшая на том, чтобы тоже отправится в поход.

Но энтузиазм ее быстро слабел по мере того, как возрастала усталость.

В Хиннинге чудовищный дракон поднял золотую голову, оглянулся на опустевшие бараки. Куда девались коричневые рубахи и зеленые панталоны, которые, как ему внушили, будут здесь? Чудовище наступило на забор, сокрушило крышу, расколов толстый брус — часть исковерканной катапульты. Драконам всегда были знакомы чувства голода и ярости, но этот испытывал нечто еще — злобу и раздражение — оттого, что пришлось проделать такой путь и не найти обещанного лакомого кусочка.

За большим драконом ползли еще четверо, поменьше, едва возвышавшихся над крышами бараков. Они были тоже разъярены. Драконы любили есть, спать и спариваться, все именно в этом порядке, и ненавидели голод и усталость.

Хвосты били о землю. Стены рушились. Брусья ломались, как соломинки. Сильная вонь драконьей мочи и навоза смешались с более слабым запахом человека. Знакомая еда. Где она? Здания сметены, и в них никого не оказалось. Но тут ветер переменился. Большой дракон поднял морду, фыркнул.