Пирс Энтони - Золото дракона

Оглянувшись, девочка заметила, что мальчишки разбежались. Только один, по-видимому Томми, поколебался с минуту, но помчался за остальными. Джон тяжело вздохнула. Конечно, Томми должен попытаться спастись. Но как было бы хорошо, решись он сначала помочь ей, хотя бы довести до подземелья?!

Девушка остановилась. Что это? Откуда такой рев?

Какая-то фигура повисла в воздухе, и начала медленно двигаться все выше и выше. Демон! Небесный демон из другого мира, о котором говорили Рыцари.

Нет-нет! Они не обнаружили ее присутствия! Не успели!

Но фигура продолжала двигаться, направляясь прямо к ней. Оставалось одно. Придется сбить небесного демона.

Джон вытащила пращу, вложила камень и стала ждать, сжав зубы, полная решимости не подпускать близко ужасную твари.

Странное создание подлетело ближе со свистящим звуком, похожим на выдох гигантского летающего дракона. Джон пришла в ужас, но твердо знала — если демон схватит ее. Келвин обречен.

Как только стражники ушли, уводя с собой Джона Найта, Келвин попытался придумать способ, как им с королем Рафертом незаметно скрыться. Очевидно, отец не может сопротивляться королеве Зоанне, особенно теперь, когда Келвин стал заложником.

— Думаю, — сказал он королю, когда они остались одни, — лучше действовать побыстрее. Есть ли здесь какие-нибудь грязь и мусор?

— Крысиный помет и отбросы, — пожал плечами король. — Но…

— Сойдет. Соберите побольше и намочите.

— Слушайте, молодой человек! Хотя я и узник, но все еще король. Я ничем подобным не занимаюсь!

Келвин совсем забыл, что перед ним монарх…

— Хорошо, сам сделаю. Но сейчас важнее всего выиграть время.

— Придумал что-нибудь?

— У меня осталось немного семян, — объяснил Келвин. — Некоторые из них лучше поддаются заклинаниям круглоухих, чем местных жителей. Если я сумею вырастить что-нибудь особенное, возможно сумеем сбежать.

— Невозможно, — покачал головой король. — Пройдут недели, прежде, чем что-нибудь вырастит, а кроме того, здесь и света нет!

— М-да…

Но тут пальцы Келвина нащупали привядший бутон сорванного забытого цветка. Он осторожно вытащил его из кармана. Помят, но все лепестки целы — сухая спайсроза.

— Может, я смогу оживить это…

— Умеешь говорить с цветами? — удивился король.

— Конечно. Цветы и фрукты любят меня, уж не знаю почему.

— Я узнаю этот сорт! — разволновался король. — Это цветущая в тени спайсроза — один из самых дерзких цветов! Я велел выращивать их в своих покоях, но они откликались на уговоры только одного садовника.

— Да, поэтому я и сохранил ее, — согласился Келвин. — Какой-то зверь наступил на стебель, сломал его. Я подумал, что оживлю цветок, если он кому-нибудь понадобится.

— Ты можешь оживить розу?

— Думаю, да. Они предпочитают тень, а здесь совсем нет солнца, так что…

— Я сейчас же соберу помет! — воскликнул король, принимаясь стаскивать мусор из всех углов, пока Келвин, осторожно держа розу в сложенных ковшиком руках, дышал на нее. Цветок уже начал поднимать лепестки.

Король принес полный пригоршни омерзительного месива.

— Держите, — велел Келвин. — Я воткну сейчас цветок и поговорю с ним.

На этот раз король повиновался без возражений; и стоял смиренно, пока Келвин придерживая поникшую позу, шептал:

— О, прелестная спайсроза, расцвети для меня еще раз, если пожелаешь. Я жажду вдохнуть твой необыкновенный аромат…

— Получается! — воскликнул король. — Лепестки разворачиваются.

— Да, но ненадолго — она слишком высохла;

— Осторожно! Вдохни хотя бы раз — и потеряешь сознание!

— Нет, на меня это не действует, — покачал головой Келвин.

— Преимущества и недостатки круглоухих, — философски заметил король. — Обладать волшебной силой оживления редкостного цветка и не быть в состоянии насладиться заслуженной наградой!

— Такова природа героизма, — пожал плечами Келвин. — Будь у меня выбор…

Послышались шаги возвращавшихся стражников.

— Но они… — начал король.

— Да. Притворитесь, что хотите ее забрать, так, чтобы он заметил.

— Понимаю. Скажи, когда роза поднимется. Я не смею вдохнуть ее аромат.

Уставший, ко всему равнодушный стражник, уселся перед дверью камеры.

Келвин поднес розу к лицу. Лепестки расправились, светло-красный цвет вернулся.

— Готово, — пробормотал Келвин.

— Эй, мальчишка, — резко крикнул король. — Оставь и мне немного.

— Нет, она моя! — подхватил игру Келвин.

— Но я король! Имею право вдохнуть первым!

Стражник встрепенулся:

— Что там такое?

— У него спайсроза, а делиться не желает! — негодующе завопил король.

— Спайсроза?! Не может быть!

— Глупец! — прошипел Келвин. — Молчи! Он ее заберет!

— Уж это точно! — кивнул стражник. — Немедленно отдай!

— Но она моя, — запротестовал Келвин.

— Отдай, не то разобью тебе голову!

Король, с очевидным сожалением, поднес к решетке розу вместе с пометом. Стражник наклонился и втянул в себя воздух. Глаза закатились, рот расплылся в идиотской ухмылке, и он упал прямо на железные прутья решетки.

— Достань ключи, — прошептал король, не отводя цветка от носа стражника.

Келвин протянул руку и схватил связку ключей, открыл дверь и переступил порог. Потом размотал обвязанную вокруг пояса веревку, свитую из тростниковых волокон, такую легкую, что при обыске ее не заметишь, и сказал стражника.

— Но нам может понадобиться эта веревка, — вмешался король, бросив цветок вместе с пометом.

Келвин сообразил, что король прав и поэтому они связали стражника обрывками его же мундира. Роза уже начала увядать — никогда больше не порозовеют ее лепестки.

— Молодец, роза, — прошептал Келвин, и лепестки цветка, казалось, вздрогнули в последний раз.

— Плохо, что она растратила аромат на недостойного человека, — вздохнул король.

— А теперь, — сказал Келвин, — нужно выбираться отсюда.

— За мной, — велел король и побежал вверх по ступенькам.

Стражник пошевелился, но освободиться от пут не смог. Келвин повиновался, удивляясь, что в старом короле осталось столько сил. Может, не зря король и отец каждый день занимались какими-то странными упражнениями.

— Сюда, — сказал король, сворачивая влево. — Лестница ведет в потайной проход, который я велел соорудить. Даже королева о нем не знает.

Они очевидно, оказались в тупике. Король налег всем весом на казавшийся монолитным камень. Сначала ничего не произошло, но король продолжал толкать. Послышался громкий скрип. Медленно, нехотя, тяжелая каменная дверь повернулась. Беглецы оказались в пустой, пыльной, увешанной паутиной комнате.

— Но выхода все равно нет! — воскликнул Келвин.