Фред Саберхаген - Книга мечей

Медленно и все еще сутулясь, гигант с мечом Милосердия в руке направился по раскисшей прибрежной земле к раненому человеку.

Ростов долго и внимательно слушал то, что рассказывал его лучший источник информации о происходящем за стенами Ташиганга. И о том, что случилось прошлой ночью во время отчаянной и героической вылазки в лагерь Темного короля.

Одному из патрулей Ростова повезло — в саду заброшенной пригородной виллы на берегу Корго они подобрали юношу с мечом Удачи в руке.

— Фальшивый медяк всегда находится, — буркнул генерал, увидев его, но все же позволил скупой улыбке появиться на своем седобородом лице. — Принцессе не терпится с тобой повидаться, Марк. Погоди, мне ведь уже нельзя называть тебя просто по имени, верно? А как положено обращаться к сыну императора?

— К… кому? Вы что-то говорили про принцессу? — тихо ответил раненый юноша. — Где она?

— Уже недалеко. Совсем недалеко. — Ростов все еще ухмылялся.

Теперь и он начал понимать, что разглядела принцесса в этом упрямом молодом человеке. В котором, как выяснилось, не только отважная душа, но и императорская кровь. А в заоблачных высях магии и политики, где решались подобные вопросы, это, очевидно, являлось фактом первостепенной важности. Ростов был счастлив — Тасавалте давно уже пора посадить на трон крепкого монарха-воина.

На поле за несколько километров от Ташиганга, на рассвете, превратившемся почти в полночь из-за надвигающейся грозы, сошлись армии Ямбу и Вилкаты. Серебряная королева готовилась обнажить Душегуб. Она знала, что ей следует сделать это быстрее, чем она окажется в пределах досягаемости Мыслебоя, — в противном случае она потеряет армию, да и сама, скорее всего, сойдет с ума и станет рабыней Вилкаты.

Недавно она получила странное сообщение: бога Вулкана сперва видели в городе, связанного и беспомощного, в заботливых руках жрецов и жриц Эрдне, но потом он снова исчез. Говорили, что разгневанная толпа невооруженных людей схватила бога-кузнеца, привязанного к деревянной раме, и выбросила в реку, а тот выплыл из города через нижние ворота.

Королева Ямбу задумалась: не стал ли мир теперь принадлежать нам, людям? Если в наших силах свергать и убивать богов — возможно. Впрочем, они и так не особо утруждали себя правлением, когда мир находился в их власти. А возможно, он всегда был нашим.

Нисколько не испугавшись, она заметила человека, стоящего у входа в ее палатку и дерзко туда заглядывающего. Предположив, что это кто-то из ее офицеров, она уже собралась резко выговорить ему за подобное подглядывание, но тут поняла, что это вовсе не один из ее людей. Слова так и не сорвались с ее губ.

Его лицо оставалось в тени, и королева увидела на нем маску, лишь когда мужчина шагнул вперед.

— Ты, — выдохнула она.

Император вошел без приглашения, снял маску и уселся, еле заметно улыбаясь. Он совершенно не изменился.

Королева слышала, как снаружи расхаживают часовые, даже не подозревая, что кто-то прошел мимо них.

— Я до сих пор не получил ответа, — сказал император. Королева не сразу поняла, о чем он говорит.

— Когда-то ты предложил мне выйти за тебя. Ты не это имел в виду?

— Это. Неужели ты не понимала, что рано или поздно я пожелаю услышать ответ?

— Нет. Честно. После того… что случилось с нашей дочерью. Ты что, забыл про нее? Или этот визит — твоя очередная дурацкая шутка?

— Я о ней не забыл. Она живет со мной. — Когда королева непонимающе уставилась на него, он пояснил: — Как тебе известно, четыре года назад Ариан была сильно ранена. Но сейчас ей намного лучше. Я почти не разговаривал с ней о тебе. Но, думаю, когда-нибудь она захочет с тобой увидеться.

Серебряная королева долго смотрела на бывшего возлюбленного и наконец сказала:

— Мне сообщили, что Ариан была убита в сокровищнице Синего храма. И у меня имелись причины в это поверить.

Услышав о храме, император с отвращением скривился:

— Многие умерли в этом… месте. Но не Ариан. Хотя даже молодой человек, который был тогда рядом с ней, тоже не сомневался, что она мертва. Но знаешь ли ты, что один из тех молодых людей — мой сын? А мне нравится заботиться о своих детях, когда я могу это сделать. Она не умерла.

Однако королева все не сводила с него глаз. Она не могла отделаться от подозрения, что это лишь очередная его шутка, прелюдия к тайной мести — впрочем, она так и не смогла понять, даже когда они еще были любовниками, мстителен он или нет.

Наконец, на мгновение утратив королевскую осанку, она пробормотала:

— Я… я продала ее в Красный храм.

Теперь он нахмурился, и она быстро поняла, какой была в древности власть императора, раз перед ним трепетали короли и королевы.

— Я мог убить тебя за такое, если бы узнал тогда, когда это произошло. Но прошли годы, и теперь ты сожалеешь о своем поступке. Она выжила, я тоже. И ты.

Гнев придал ей сил.

— Я выжила без тебя… и ты заявляешь, что все еще хочешь на мне жениться? А откуда мне знать, что ты подразумеваешь именно то, что говоришь?

— А как ты узнаешь, кому можно верить, а кому нет, дорогуша? Приходится делать выбор.

Ей захотелось крикнуть, что ее проблема как раз и заключается в том, что она не знает, когда и кому можно верить.

— Послушай, псих, допустим, я дам тебе ответ. И скажу «да». Сможешь ли ты тогда одолеть Мыслебой?

— Если ты станешь моей невестой, то я помогу тебе всем, чем смогу. А с Мыслебоем разберемся, когда придет время.

— Оно пришло, и Мыслебой уже рядом. Ах ты, сволочь! Невозможный как всегда. Уходи. Убирайся, или я обнажу Душегуб. — И она опустила руку на черную рукоятку меча, теперь постоянно висевшего на поясе. — Полагаю, ты и после нашей женитьбы станешь соблазнять невест и плодить новых ублюдков?

— Я стану верен тебе куда больше, чем ты способна вообразить, — негромко ответил он. — Я люблю тебя и всегда любил. Как ты думаешь, почему я сражался за тебя и рядом с тобой, когда ты была еще девчонкой?

— Я ведь уже сказала, что не верю тебе. И не поверила ни единому твоему слову. А теперь уходи, или я вытащу Душегуб.

— Это твой меч. Делай с ним все, что пожелаешь. Но я уйду, когда ты решишь его обнажить.

Она потянула за рукоятку, начиная извлекать меч, и одновременно громко позвала охрану. Но когда черезнесколько секунд в палатку вбежали солдаты, то они увидели, что королева одна, а меч остался в ножнах, хотя ее рука лежит на рукоятке.

Солдаты, словно загипнотизированные, уставились на эту руку. Оба надеялись, что успеют выбежать из палатки, пока меч не вышел из ножен, — им показалось, что они уже ощущают исходящие от лезвия волны пустоты.

Королева Ямбу больше не тратила время зря и отдала приказы, необходимые для приведения ее войск в состояние полной готовности к сражению. Когда ее распоряжения были выполнены, она приказала наступать.