Дэвид Геммел - Вечный ястреб

Астел, его почитаемый наставник, начинал полагать, что здесь не обошлось без вмешательства некой мистической силы. Осмеянный собратьями-учеными, он ушел из мира науки и куда-то пропал. Теперь выяснилось, что малютку Сигурни спас именно он. Узнав об этом, Талиесен испытал облегчение. Многолетний страх, что какая-нибудь случайность нарушит его сложные планы, оставил его.

Он разгадал загадку Вечного Ястреба.

— Мы с тобой будем вместе учить его, Астел, — произнес друид. — И спасем мой народ. — Талиесен встал, потирая разболевшуюся левую руку. — Осталось только найти тебя, старый друг. Для начала я побываю там, где видел тебя Касваллон. — Новый спазм пронзил руку и грудь. Талиесен в страхе ухватился за стол, рассыпал коробку с капсулами, нагнулся собрать их. Раньше он не нуждался в этих примитивных, изготовленных из наперстянки снадобьях. Во времена Великих Врат он мог отправиться туда, где его изношенное сердце восстановили бы в считанные минуты. Быстрая молодость! Но это было давно. В глазах у него мутилось, страх раскаленным обручем опоясал грудь. «Нет, — взмолился он мысленно. — Не теперь!»

Пол прыгнул ему навстречу и ударил по голове.

— Еще день… всего один день, — простонал он.

Когда он умер, Врата исчезли.

Всю неделю после ухода Касваллона Маггриг со своими Паллидами совершал набеги на аэниров. Ночью он, не выходя из леса, осыпал врага стрелами и тут же скрывался. Леофас с четырьмя сотнями Фарленов занимался тем же самым на юге.

Асбидаг потерял человек триста воинов и несколько обозов, но это было для него лишь мелкой докукой. Он делал ставку на большое сражение и знал, что вечно горцы от него бегать не будут.

Но где же Барса? Он давно уже не получал вестей о сыне и Лесных Волках, которыми тот командовал.

Драде недалеко от Атафосса попались двадцать Паллидов. Всех их, кроме одного, перебили. Пленника пытали семь часов подряд, но ничего не добились, и дело кончилось «кровавым орлом». Основной отряд во главе с Маггригом ушел, прорвав стальное кольцо, которым Драда окружил лес. Сын Асбидага был доволен уже и тем, что расправился с двадцатью горцами.

Гаэлен на юго-востоке отыскал в пещерах Патарона, что в дневном переходе от Кардуйла, больше восьмидесяти паллидских мужчин. Все они согласились идти вместе с ним в Аксту.

На пятый день путешествия отряд Гаэлена вошел в густой сосновый бор под Кардуйлом. Со снежных вершин дул холодный ветер. На перевале их встретила лучница в кожаных бриджах и полушубке.

— Ни с места, — приказала она.

— Мы ищем Ларика, — сказал Гаэлен.

— А сами кто будете?

— Я Гаэлен из Фарлена. С посланием от воеводы Касваллона и его друга Маггрига из Паллида.

Женщина опустила лук, подошла, протянула руку.

— Я Лара, дочь Ларика. Отец мой погиб. Он повел наших воинов на Аэсгард, и аэниры уложили всех до единого.

— Всех? — повторил Агвейн.

— Да. Хестену пришел конец.

— Жаль, — с упавшим сердцем произнес Гаэлен.

— Еще бы не жаль. Наш лагерь в Кардуйле, идемте.

Лара привела их в обширные пещеры этого кряжа. Спутники Гаэлена остались у костра, где готовили еду, его самого воительница позвала в каменную келью с сосновым столом и топчаном.

— Раньше здесь жили друиды. — Она скинула полушубок, тряхнула темными волосами, придвинула себе стул. Гаэлен, не скрывая огорчения, сел на топчан. — Ты думал, что найдешь здесь целое войско? — спросила она.

— Да.

— Сколько фарленских воинов сумели уйти?

— Около четырех тысяч.

— А паллидских?

— Меньше тысячи.

— Они хорошо сражались. Выпьешь со мной?

Гаэлен кивнул.

Девушка полезла в сундук за кувшином, и ее бедра, обтянутые кожаными штанами, привели Гаэлена в смущение. Она разлила по кубкам подслащенное медом вино.

— Жарко тебе?

— Есть немного.

— Ты весь горишь. Сними куртку.

Гаэлен послушно разоблачился. Он не мог не заметить, как она хороша: глаза синие, словно вечернее небо, губы полные и красиво очерченные.

— Что так смотришь?

— Извини, — пробормотал он.

— Я видела, как ты бежал на Играх. Жалко, что под конец потерпел неудачу.

— Моя неудача — дело человеческих рук. — Гаэлен порадовался, ступив на более твердую почву.

— Да, я слышала, на тебя напали. И все-таки кланы выиграли.

— Да.

— Мы победили тогда и победим снова.

— Не вижу как. Все оборачивается против нас. Мы потеряли тысячи воинов, а потери аэниров ничтожны.

— Мне подчиняются восемьсот человек.

— Да ну? Где ж ты их прячешь?

— Я их не прячу. Все они здесь, со мной.

— А, ты про женщин.

— С такой снисходительной рожей ты у меня мигом отсюда вылетишь, подсвинок фарленский!

— Прости, я не хотел…

— И перестань извиняться! Больше ты, как я погляжу, ничего не умеешь. Ты тот самый низинник, которого Касваллон притащил домой, верно?

— Ты права.

— Ладно, так уж и быть, прощаю. Откуда тебе знать, как наши женщины стреляют из лука. И ножами мы тоже неплохо владеем, хотя мечи для нас малость тяжеловаты. Наши мужчины убиты, клана больше нет. Что ж нам, вечно в горах сидеть, как диким зверям? Даже если мы побьем аэниров, Хестен уже не воротишь. Все, на что мы можем надеяться, — это найти мужей в других кланах. Невесело это, Гаэлен, ты уж поверь мне.

— Начнем-ка сначала, Лара. У меня и в мыслях не было тебя обижать. Я хотя и с равнины родом, хорошо знаю, как умеют сражаться горянки. И охотно приму твое предложение, если ты не раздумала. Еще раз прошу, не сердись на меня. За эту весну я чего только не пережил. За мной охотились, и лучший мой друг погиб у меня на глазах. Смотри: это сделал враг, погубивший твой клан. — Гаэлен показал на свой красный глаз и белый шрам над ним. — В Атерисе, когда я еще был мальчишкой. Всех, кого я знал в городе, зверски убили. Фарленские ребята, с которыми я подружился, тоже мертвы. Меня послали сюда собирать бойцов, которые могли бы решить сражение в нашу пользу. Я восхищаюсь вами и далек от снисхождения, и все-таки я горько разочарован.

— Это я понимаю, — смягчилась Лара. — Ты ведь один из победителей Зверя?

— Теперь мне кажется, что это случилось давным-давно. Нас было пятеро — сейчас один лежит в лесу мертвый… если только другой демон его не пожрал.

— О ком ты?

— О Лейне.

— Красивый брат могучего Леннокса… да, это большая утрата. Так эти твари еще бродят в горах?

— Только одна. Остальных мы убили.

— Это хорошо. Знаешь, ты успел войти в клановые предания.

— Разве что в одно какое-нибудь.

— Низинник и королева-призрак.

— Вот, значит, как ее называют?

— Да. Говорят, будто она дочь Эариса, пришедшая с того света.

— Про это я ничего не знаю. Ее звали Сигурни, и сражалась она как настоящая героиня — за такой королевой хоть в преисподнюю.