Дэвид Геммел - Вечный ястреб

— Другого выбора у нас нет, — не сдавался Интош. — Отступать там некуда, это верно, зато и окружить нас не смогут.

— А если по-прежнему изматывать их набегами? — спросил молчавший все это время Леннокс.

— Таким путем победы мы не добьемся, — ответил ему отец. — Как ни больно мне признаваться в этом, выбора и впрямь нет. Я за Икернский перевал.

Все остальные выразили свое согласие, и только Григор сказал:

— Это твоя война, Маггриг. Не моя. Я пришел оказать тебе помощь, как горец горцу, но смотреть, как моих ребят изрубят на куски, не желаю. Мои стрелки станут на левой стороне перевала, и в случае неудачи мы еще сможем уйти.

— Чего еще ждать от Григоров? — буркнул Дунильд.

Патрис схватился за меч, но Маггриг его удержал.

— Довольно! Он совершенно прав. Ты, Дунильд, займешь правый склон, Патрис левый, Паллид и Фарлен станут посередине. Если нас разобьют, у вас будет время спастись. Идите по домам, но только, во имя всех горных кланов, не враждуйте больше друг с другом. Ваши земли скорей всего станут следующими на пути аэниров.

— Итак, решено? — спросил Леофас.

— Похоже, что так, — сказал Маггриг.

Касваллон впервые заподозрил неладное на четвертый день своего пребывания в Цитадели. Утром, взяв коня, он поехал к Вратам на встречу с Талиесеном. Ему не терпелось услышать новости о наступлении аэниров.

Врат на прежнем месте он не нашел, но поначалу не слишком обеспокоился. Он вернулся в город и провел день с Сигурни, слушая рассказы о ее молодости и о том, как она сделалась королевой. Ее прошлое изобиловало войнами, изменами, многочисленными угрозами. Уважение Касваллона к ней росло с каждым часом. Помимо природного тактического дара, она хорошо понимала людей — знала их сильные и слабые стороны, знала, что ими движет.

Самым близким из тесного круга фанатически преданных ей сторонников она почитала железного — и весьма хитрого — Обрина. Кроме него, Сигурни часто поминала чернокожего Асмидира, павшего в сражении с графом Джасти, и карлика Баллистара, который ушел за Врата вместе с призраком Железнорукого. А вот про Красного Ястреба она говорила мало. Касваллон знал только, что тот появился вскоре после гибели Асмидира и помогал Сигурни обучать солдат, а затем возглавил левое крыло ее войска.

— У меня есть друзья среди ваших? — спросил Касваллон.

— Моей дружбы тебе недостаточно? — улыбнулась Сигурни. — Ну что ж. Обрин твой друг, больше того — побратим. Думаю, он слегка обижен на то, что ты уделяешь ему так мало внимания.

Королева согласилась идти в Фарлен, но сказала, что может взять с собой только четыре тысячи войска. Набор уже начался.

На рассвете Касваллон снова попытался найти Врата и на этот раз рассердился. О чем думает Талиесен, держа их в такое время закрытыми?

Он взял провизию на три дня и поехал на север, к Атафосскому водопаду. Стреножил коня на лугу, добрался вплавь до Валлона, спустился в пещеры. У входа его встретил немолодой друид, которого Касваллон знал в лицо.

— Почему Врата закрыты? — спросил воевода. Друид заломил руки — похоже было, что он уже несколько суток не спал.

— Не знаю, — ответил он жалобно. — Магические слова перестали действовать.

— Что это значит?

— Средние и Малые Врата исчезли, как когда-то Великие. Мы заперты здесь навсегда.

— Нет, так не пойдет, — сказал Касваллон, борясь с подступившей паникой. — Успокойся и расскажи мне про эти магические слова.

Напускное спокойствие горца немного приободрило друида. Он сел на свою узкую койку и стал говорить.

— Сами слова не имеют смысла. Их сила в звучании. Звук приводит в действие глубоко спрятанную механику. Это похоже на свист, которым хозяин подает команду собаке — только здесь мы имеем дело с чем-то гораздо более сложным, выше нашего понимания.

— Что-то сломалось, — предположил Касваллон.

— Да, сломалось. Но эта механика была создана очень давно людьми высшего разума, о чьих познаниях можно только догадываться. Я своими глазами видел устройства не больше моей ладони с тысячью рабочих частей внутри. У нас нет орудий, чтобы их починить, и мы понятия не имеем, как это делается.

— Значит, Талиесен для нас недоступен?

— Я молюсь, чтобы он на своей стороне занимался той же задачей.

— Ты один из первоначальных друидов?

— Нет, — засмеялся жрец, — мой дед был из них. Я Сетра из Хестена.

— Есть ли кто-то из древних по эту сторону Врат?

— Нет, насколько я знаю.

Касваллон поблагодарил его и вернулся к лошади. Два дня спустя, усталый до предела, он въехал в город. Больше он не встретится с Мэг, не прижмется губами к ее губам. Не увидит, как вырастет Донал. Не узнает, какая судьба постигла его народ. Он обречен доживать свой век в чужом краю, под незнакомыми звездами.

Он отыскал королеву в ее покоях, в восточном крыле. Не сказав ничего об исчезновении Врат, Касваллон стал расспрашивать Сигурни о священнике, который спас ее в младенческом возрасте.

— Что ты хочешь знать? — спросила она.

— Для начала скажи, остался ли он тогда жив.

— Ты же знаешь, что да.

— Я устал, госпожа, и голова у меня плохо работает. Извини. Я хотел спросить, жив ли он теперь.

— Жив, но дни его сочтены. Его монастырь находится в Темном лесу, в одном дне пути на восток. Я, однако, слышала, будто он ослеп и лишился разума.

— Можешь дать человека, который проводит меня туда?

— Конечно. Это так важно?

— Важнее, чем мне хотелось бы думать.

Касваллон взял двух запасных лошадей и отправился в путь с проводником по имени Бедвир. В Темный лес они въехали ночью. Бедвир сполз с седла и постучался в монастырскую дверь. Сонный монах открыл им и напугался, увидев вооруженных людей.

— Мир тебе, — сказал Бедвир. — Мы люди королевы, а не разбойники. Жив ли еще настоятель?

Монах кивнул и повел их узкими коридорами к выходящей на запад келье. Стучаться он не стал, лишь тихо отворил дверь и вошел. В келье горела лампа. На постели лежал старец, устремив открытые глаза в потолок.

— Оставьте нас, — приказал Касваллон.

Бедвир вышел вместе с монахом, спрашивая, не найдется ли для него еды. Монах обещал дать хлеба и меда.

Касваллон сел рядом с настоятелем. Тот сильно одряхлел со времени их встречи в лесу, и его незрячие глаза казались неестественно яркими.

— Слышишь ли ты меня, Астел?

— Да, друг мой Красный Ястреб. Мало того, в твоем голосе мне слышится страх.

— И есть отчего. Тогда, в лесу, тебе была нужна моя помощь, теперь мне нужна твоя.

— Магия истощилась, Ястреб, — уголком губ усмехнулся старик. — При всех своих обширных познаниях я не могу более встать с этого ложа и не способен увидеть закат. Завтра я уйду к моему Владыке.

— Послушай меня, Астел, Врата закрылись.