Дэвид Геммел - Вечный ястреб

— Что, Фарлен, испугался? — хохотнул Телор.

— Я просто в ужасе. — Гаэлен бросил меч и боднул Телора в нос. Тот отлетел назад, кровь хлынула на его желтую бороду, а Гаэлен левой добавил ему в подбородок. Паллид грянулся оземь. Гаэлен перевернул его на спину и приставил нож ему к горлу. — Жизни или смерти?

— Оставь мне жизнь, — прошептал Телор.

— Первые разумные слова, которые я от тебя слышу. — Гаэлен встал и помог подняться противнику. Телор пошатывался, из разбитого носа хлестала кровь. — Отбери двадцать Паллидов — они пойдут в разведку с Агвейном и Оником. Сам ты еще с тремя своими людьми отправишься на север и будешь смотреть, чисто ли на дороге. Ясно тебе?

Телор кивнул, и Гаэлен зашагал прочь.

— На волоске были, — усмехнулась, поравнявшись с ним, Лара.

— Да. Спасибо, что отвлекла его.

— Что уж там. Не хотела я, чтоб Телор тебе уши отрезал — на мечах он только Интошу уступает.

— Еще раз большое тебе спасибо.

— А ты хороший боец?

— Не так давно перестал путать клинок с рукояткой.

— Нет, правда?

— Не хуже других, скажем так.

— И аэниров тебе убивать доводилось?

— Угу.

— Скольких ты уложил?

— Боги, женщина, не все ли тебе равно?

— Я хочу знать, кому подчиняюсь.

— Убил пятерых, одного ранил.

— Пятерых? Недурно. Мечом или стрелами?

— Убивал мечом. В раненого попал из лука.

— Выходит, стрелок ты не слишком меткий?

— Не слишком. А ты?

— Что я?

— Мы говорили о количестве убитых врагов — о том же и я тебя спрашиваю.

— С чего бы это?

— Хочу знать, кем командую.

— Я пока ни одного не убила. Все еще впереди.

— Не сомневаюсь.

— Скажи, у тебя есть женщина? — внезапно спросила она.

— Нет.

— Почему?

— Она отказала мне.

— Теперь понимаю.

— Что понимаешь?

— Отчего ты женщин побаиваешься.

— Не всех, только тебя.

— А меня почему?

Гаэлен вспотел и чувствовал себя, как загнанный кролик.

— Ну? — не отступала Лара.

— Не знаю и не хочу это обсуждать.

Она гортанно рассмеялась, усугубив его смущение.

На первой ночевке Гаэлен постарался с ней больше не сталкиваться. Он сидел с Гвалчмаем, который ходил в разведку с Телором и к ночи вернулся. Телор со своими разбил бивак ближе к северу, и Гвалч на рассвете должен был их догнать.

— Вот так денек, — посетовал Гвалчмай. — Мы с тобой и парой слов не перекинулись.

— Извини, Гвалч. Как там впереди?

— Пока что все чисто, но от этого Телора у меня мурашки по коже.

— Да уж. Будем надеяться, что он сбережет свою ярость для аэниров.

— Будем надеяться, что они ему кишки выпустят, — проворчал подошедший Агвейн.

— Неудивительно, что кланы вечно враждуют, — покачал головой Гаэлен.

— Как у тебя дела с Ларой? — осклабился Агвейн.

— Это еще что за вопрос?

— Ты ей нравишься, сразу видно.

— Я не хочу говорить об этом.

— Хороша девка, правда? Не то чтобы красавица, но хороша. И штаны эти…

— Может, перестанешь?

— Жаль, что она не на меня глаз положила.

— Я просто ушам не верю. Впереди у нас бой, я пытаюсь решить разные тактические задачи, а у тебя… одни штаны на уме.

— Что за штаны? — спросила Лара, садясь рядом с ними.

— Это тактический ход такой — скажи, Гаэлен? — нашелся Гвалчмай.

Гаэлен зажмурился.

— Да? — торопила с ответом Лара.

— Сам объясни ей, Гвалч.

— Ну уж нет. Пойду на боковую, мне чуть свет к Телору поспешать. — Гвалч отошел и стал устраивать себе постель под сосной.

Агвейн, несмотря на умоляющий взгляд Гаэлена, тоже ретировался.

— Так что же? — не отставала девушка.

— Мы просто шутили. Смотри, тучи собираются — завтра дождь будет.

— Пойдем со мной. — Лара взяла его за руку и привела на поляну, отгороженную от лагеря плотным кустарником. Там были разостланы ее одеяла. Она села и притянула Гаэлена к себе.

— Ты хочешь о чем-то поговорить? — спросил он хрипло.

— Довольно уже разговоров. — Она обняла его за шею и поцеловала.

Все его мысли о Диве растаяли, как лед на огне.

Когда стемнело, Маггриг и Леофас прошлись по всему перевалу. Крутые склоны справа и слева изобиловали скалами и валунами, сам проход постепенно сужался. Аэниры будут наступать в гору. Это задержит их, но ненадолго.

К военачальникам подошел Патрис Григор с дюжиной своих лучников.

— Отличная оборонительная позиция, — сказал он. — Они потеряют сотни, прежде чем доберутся до вас — если, конечно, полезут в ущелье. Почему бы им попросту не закупорить устье?

— Тогда мы сами на них нападем, — ответил Маггриг.

— Тоже мне план, — усмехнулся Григор.

— В планах я не силен, — признался Маггриг, — но думаю, что они все же будут атаковать. Их еще не научили бояться.

— Когда у нас выйдут все стрелы, мы уйдем. Если сможем, — предупредил Патрис.

— Я понял. — Маггриг повернул назад, к лагерю.

Скалистые стены отражали свет сотен костров. Леофас, который все это время шел молча, сел на камень и обвел взглядом горное войско. Некоторые уже улеглись спать, другие точили мечи. Слышались разговоры и смех.

— Чего ты, дружище? — спросил Маггриг. Его лицо в красном свете казалось бронзовой маской с блестящими голубыми глазами и огненной бородой.

— Устал, — проронил Леофас, упершись подбородком в ладони.

— Вздор. Завтра ты будешь драться, как пылкий юнец.

Леофас поднял на соратника загоревшиеся глаза.

— Помолчи-ка. Я не пылкий юнец и не нуждаюсь в твоем ободрении. Я вояка старый и опытный. Видел все — и войну, и смерть. Всякий, кто способен отличить клинок от дырки в земле, знает, что на завтра надеяться нечего.

— Тогда уходи, — бросил Маггриг.

— Куда я пойду? Пойми, я не прочь умереть рядом с тобой. Смерть меня не пугает. Я надеюсь нанести аэнирам такой урон, чтобы другие кланы сумели добить их.

— Ты думаешь, я свалял дурака? — Маггриг тяжело плюхнулся рядом с ним.

— Нет. У нас не осталось выбора, вот и все.

— Можно спросить тебя кое о чем? — помолчав, сказал Маггриг.

— Спрашивай, а я уж решу, отвечать тебе или нет.

— Почему ты опять не женился? Ты был совсем еще молод, когда Маэри умерла.

Леофас устремил взгляд на звезды, и минувшие годы исчезли, как сон.

— Больше всего я скучаю по ней на закате, — тихо заговорил он. — В это время мы с ней поднимались на холм за домом. Там рос старый вяз. Я сделал скамейку вокруг ствола — мы сидели и смотрели, как умирает день. Я набрасывал на нее свой плащ, она опускала голову ко мне на плечо. Нам было так покойно, словно на целом свете не осталось ни единой живой души. Больше я такого чувства никогда не испытывал.

— Почему ж ты не взял себе другую жену?

— Я не хотел никого другого. А ты?

— Ни одна женщина не захотела меня.

— Неправда.

— Верно, тут я соврал. Мы с Рианной не часто любовались закатами, все больше ругались, но она все равно была славная. Мэг осталась сироткой четырех лет — она не привыкла бы к другой матери.