Деннис МакКирнан - Галера чёрного мага

Глаза Эйлис также были полны слез. Она прислонилась к груди Аравана.

Араван обнял ее и зашептал:

— Не зло, Chieran, камень не определяет зло, он только сообщает об опасности.

Крепко сжимая амулет в руке, Эйлис повернулась назад к помосту:

— Опасность, зло… я все равно ничего не понимаю. — Смахнув слезы, она протянула холодный камень Аравану, затем посмотрела на безжизненное тело Фаррикса. — Как может кто—либо, будучи мертвым, быть опасным для… — Эйлис вздрогнула и задохнулась. — Его глаза! — закричала она. — Джиннарин, его глаза! Посмотри на глаза Фаррикса!

Джиннарин посмотрела. И даже сквозь слезы она смогла заметить, как глаза Фаррикса быстро двигаются из стороны в сторону под полуприкрытыми веками.

— Фаррикс! — закричала она, обнимая его и плача, на этот раз от радости. — О Адон, он живой!

Эйлис подвинулась к Аравану. Слезы потоком лились по ее лицу. Он прижал ее к себе.

Джату улыбнулся и открыл рот, желая что—то сказать, но следующие слова Джиннарин заставили его замолчать.

— Но подожди, — простонала пикса, — он не дышит. — Ее голова лежала на груди Фаррикса.

Эйлис повернулась и посмотрела на Фаррикса.

— Visus! — проговорила она, ее взгляд не отрывался от пикса. — Отец! — минутой позже позвала она. — Иди сюда!

Эльмар недовольно поднял голову.

— Отец! — вновь раздался окрик Эйлис.

Досадуя на то, что его отрывают от дела, Эльмар спросил:

— Что случилось, дочь? Я занят. Горе и стоны могут подождать, пока я разберусь с письменами.

— Нет, отец, никаких тайных знаков, по крайней мере сейчас. Ты должен посмотреть на Фаррикса. На нем лежит заклинание. Скажи нам, живой он или мертвый?

— Как я могу знать? Ты же провидица.

— Но тебе приходилось сталкиваться с черной магией Дарлока. И я боюсь, что в данном случае…

— Что же ты сразу не сказала! — Эльмар заторопился к алтарю.

— Если это черная магия, то камень правильно указывает на зло, — заметил Араван.

Старец подошел к помосту и внимательно посмотрел на Фаррикса.

— А—ха! — хмыкнул довольный Эльмар и ближе наклонился над Фарриксом, заметив движение его глаз. — Мертвые не видят снов, пикса.

— Но у него не бьется сердце, — в отчаянии проговорила Джиннарин.

— Не глупи, пикса. Конечно же бьется.

— Но я слушала, и…

— Послушай еще.

Джиннарин вновь приложила ухо к груди Фаррикса. Спустя минуту она поднялась и покачала головой:

— Нет, не бьется…

— Я сказал: слушай! — рявкнул маг.

Джиннарин опять приникла ухом к груди Фаррикса и оставалась в таком положении довольно длительное время. Неожиданно глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Удар! — воскликнула она, продолжая слушать. Прошло много времени, пока наконец…

— Еще один! — И через длительный отрезок времени: — Еще! — Джиннарин поднялась. — Но он не дышит.

— дай мне твой нож, — потребовал Эльмар, обращаясь к Аравану.

Эльф вытащил клинок из ножен и протянул его магу.

— Refrigera, — произнес Эльмар, держа стальное лезвие в руках. Минутой позже он повернулся к алтарю. — Теперь посмотри, пикса. Только сама не дыши на лезвие.

Эльмар поднес клинок к губам Фаррикса. Лезвие слегка запотело.

— А, что я говорил тебе? Он дышит. Фаррикс не умер, дочь. Здесь нет никакой черной магии, но на Фарриксе лежит заклинание, суть которого я не могу постичь, потому что никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Зачарованный сон? — спросила Джиннарин.

— П—фа! Глупая пикса. Опять ты за свое? Джиннарин вскочила на ноги:

— Если это не магия и не зачарованный сон, тогда что же это?

— Это опасное заклинание, Джиннарин, — ответила Эй—лис, отрывая взгляд от Фаррикса.

— Опасное!

— Именно это она сказала, пикса, — опасное. — Эльмар вернул клинок Аравану.

Джиннарин ломала руки, глядя на всех троих жалобным взглядом.

— Что же нам делать?

— У меня нет времени на эту чепуху, — раздраженно бросил старец. — Я должен вернуться к рунам. Объясни ей ты, дочь. — Эльмар заковылял прочь.

Эйлис вздохнула и повернулась к Джиннарин:

— Фарриксу не грозит неминуемая опасность, Джиннарин. Его состояние более всего похоже на медвежью спячку.

— Как же мы его разбудим?

— Мы можем разбудить его, только сняв заклинание. Джиннарин бросила взгляд на Фаррикса:

— Как же нам сделать это? Эйлис покачала головой:

— Пытаться снять чье—то заклинание очень опасно как для того, на ком оно лежит, так и для пытающегося это заклинание снять.

— Что представляет собой опасность, о которой ты говоришь?

Эйлис опустила взгляд на Фаррикса:

— Если моя попытка окажется неудачной, я могу отправить его в постоянный сон… или… убить. Мне же неудача грозит тем, что я попадаю под то же самое заклинание или тоже могу умереть. Я не слишком сведуща именно в этих заклинаниях, хотя кое—что мне известно.

— Почему бы не увезти его на Райвен? — предложил Джату. — Там наверняка найдутся опытные маги.

Эйлис вздохнула:

— В том—то и беда. Заклинание накрепко связывает его с этим местом. Увезти его с острова или, возможно, просто снять с алтаря равносильно смертному приговору.

— Ой—ой—ой, — вновь запричитала Джиннарин. — Тогда мы не будем его трогать.

— Это означает, — пробормотал в раздумье Джату, — что или мы оставим его здесь, пока не приведем кого—либо способного снять заклинание, или…

— Нет! — вскрикнула Джиннарин. — Теперь, когда я нашла Фаррикса, я не оставлю его.

— Тогда, похоже, нам остается пленить Дарлока и заставить его снять заклинание… или Эйлис и маг Эльмар должны попытаться сделать это сами.

— Только не отец. У меня в этой области пускай небольшой опыт, но есть. Он же не имеет никакого.

Джиннарин переменилась в лице:

— Я бы не хотела подвергать тебя опасности, Эйлис. Нет ли другого способа вернуть мне Фаррикса?

— Есть один, но шансы очень незначительны.

— Какой же?

Эйлис вновь посмотрела на Фаррикса:

— Если он проснется сам, оковы заклинания будут сброшены.

Джиннарин вздохнула и села рядом со своим другом, плечи ее опустились, она была совершенно подавлена.

— Сейчас не время принимать окончательное решение, — вступил в разговор Араван. — Давайте на некоторое время отложим эту проблему. Возможно, выход отыщется сам собой.

— Х—ха! — подал голос Эльмар. — Сегодня эти руны не имеют никакой силы, хотя, несомненно, обладали ею в прошлом. — Старец приблизился к помосту.

— О чем они говорят тебе, отец?

— Моя самая блестящая догадка заключается в том, что руны позволяют Дарлоку беседовать с Гифоном. Хоть это всего лишь догадка, но я абсолютно уверен, что прав.

— Беседовать с Гифоном? — Эйлис встревожилась. — Но Адон запрещает…

— Я знаю, дочь. И тем не менее это так. Подошел Бокар и, обращаясь к Аравану, сказал: