Василий Доконт - Траурный кортеж

«— Какая же это штамповка, дорогуша, если их можно по пальцам пересчитать? Рыцари, похоже, товар штучный».

Действительно, число посвящённых гномом оказалось невелико, чуть больше половины десятка. И были это, в основном, соратники короля, люди из самого близкого его окружения. Кроме Ахваза, Котаха и Бушира, Орден пополнили только Готам, Брей и Астар.

Позже, когда отшумело в адрес рыцарей дружное солдатское «Хо-о-о!», король спросил у Эрина, не повлияло ли, случайно, на выбор кандидатов их знакомство с ним, Василием?

— Нет, сир, — ответил неподкупный князь. — Я отбирал лучших. Разве не то же доказывает шкатулка, которая ни разу не оказалась пустой? Безо всякой заминки она выдавала и свидетельства, и цепи, и шпоры. А я, сир, постоянно волновался, открывая её: вдруг она не согласна с моим выбором…

Завершилась церемония неожиданным для публики выходом старого ковродела Чхогана. Протолкавшись к едва живому от усталости и боли Котаху, он прокричал ему фразу, от которой у бывшего разбойника сразу помокрели глаза:

— Сынок! Тебе и твоим друзьям вход в Скирону открыт: мы не в праве отворачиваться от проливших за нас свою кровь воинов. Таково слово жителей нашего города!

«— Давно бы так! — подвела итог Капа. — Одобряю!»

Через час после церемонии выехал в Раттанар Илорин с почтой, в сопровождении полусотни дворцовых стражей. Рыцарь и сержант, Ахваз отправился с ним, как лучший следопыт и разведчик: король опасался, что путь вестника будет далеко не лёгким. Даже полусотни солдат могло оказаться недостаточно для успешного завершения миссии.

Ближе к вечеру капитан Паджеро увёл в Раттанар печальный обоз с телами короля Фирсоффа и его свиты. К ним добавились и тела раттанарцев Брашера, погибших при защите скиронских Храмов в день прихода Василия в Соргон. Король настоял, чтобы обоз сопровождали гномы сэра Эрина и почти все дворцовые стражи Раттанара: незнание точной обстановки в королевстве толкало его на, возможно, излишние меры предосторожности. О сражении под Раттанаром верный сэр Эрин так и не известил своего монарха, пребывая в неопределённости: что можно открыть королю из гномьих тайн, а что — нельзя, без риска быть обвинённым Старейшими в предательстве. Подробностей он, правда, и сам не знал — ему был известен один только факт случившейся битвы, но и этого вполне хватило князю, чтобы чувствовать свою вину перед Василием.

— Я догоню вас за день пути до столицы, капитан. Не волнуйтесь: там, где пройдёте вы с обозом, мне ничего угрожать не будет. Для охраны моей особы вполне достаточно сотни солдат — не думаю, что на меня устроят засаду. Это, скорее, грозит вам, Паджеро. Да и Корона поможет мне предвидеть опасность… Как это не грустно, но и с вами мне придётся расстаться, сэр Эрин: ваш отряд даже на санях будет двигаться намного медленнее всадников. С вами мне за обозом не угнаться…

Если и были у Паджеро какие-либо сомнения, то о них никто так и не узнал. Он особенно и не спорил, придя к выводу, что доставить до места погребения тело своего приёмного отца, которого он знал и любил всю сознательную жизнь, для него важнее, чем безопасность едва знакомого преемника Фирсоффа. И тихий голос чувства долга легко был побеждён доводами уверенного в себе короля Василия, на умение управлять которого капитан уже насмотрелся ночью.

Эрин тоже вынужден был согласиться с королём. К тому же, судя по словам Василия, Тренту Раттанара не видать: с обозом он не идёт, с королём — и подавно. Значит, неприятное положение поднадзорного для князя уже закончилось. Ничего не скажешь, король поразительно догадлив — правильно понял раздельное гномье построение на поле Славы и ловко отшил наблюдателя Железной Горы: всего несколько часов удалось Тренту покрутиться около трона. Кажется, недоверие Старейших к нему, Эрину, сильно задело короля. Вот, что значит — друг… И гном решил поделиться своими тайнами с Василием, когда тот их догонит. Долг, как говорится, платежом красен…

А король Василий, проводив вестника и обоз, с головой окунулся в подготовку Скиронара к обороне.

Следующие два дня пролетели одним махом. Они так и остались в памяти короля каким-то круговоротом: суета, беготня, скачка с одного конца города на другой, короткий сон, не приносящий отдыха, и снова — беготня, суета, скачка.

На третий день, на раннее-раннее утро, Василий наметил отъезд в Раттанар.

Нехотя поглощая завтрак, он не сводил полусонных глаз с развешенных по стенам кабинета карт, тщетно пытаясь сообразить в последний момент: всё ли сделано, ничего ли не забыто? Несмотря на действенную помощь Капы, кропотливо следящей за здоровьем короля, Василий осунулся, спал с лица, и белки глаз от постоянного недосыпа, в течение последних, с тех пор, как очнулся от бесчувствия, дней, покрылись густой сетью красных прожилок.

«— Вид у Вас, сир, будто Вы с перепоя, — не преминула ободрить короля Капа. — Один в Соргоне король, да и тот — алкоголик. Хотите, я Вас закодирую? Первому клиенту — бесплатный сервис. Вы, сир, какую предпочитаете реакцию на спиртное: тошноту, обморок или диарею? Последний вариант, на мой взгляд, даст наибольший лечебный эффект…»

Услышав столь радостные для себя перспективы, король поперхнулся вином, которое пил, и закашлялся глубоко и надолго.

«— От кашля, сир, диарея — тоже первое дело: попробуй, кашляни, когда у тебя клапан слабоват. Значит, остановимся на этом варианте?»

«— Капа! Не порть аппетита, которого и так нет!»

«— А что я плохого сказала, сир? Вы, разве, слышали от меня хоть одно неприличное слово, даже не к столу сказанное? А научные термины не должны портить аппетита образованному человеку. У Вас же, сир, образование верхнее, как мне помнится? Высшее, то есть…»

«— И что с того?»

«— А то, что стыдно должно быть человеку с дипломом — из умной женщины делать круглую дуру. Вот уж не ожидала от Вас…»

«— А как ты определила, что умная?»

«— Проще пареной репы, сир. Ваше высшее земное образование, как Вы сами понимаете, я усвоила вместе с Вашей памятью. Так что, на диплом инженера, серия В-1, номер 617970, я имею не меньше прав, чем Вы. К тому же, у меня, сир, неизвестно, сколько, высших соргонских образований: короли знали очень много, но никогда не сдавали экзаменов. Скажите после этого, что я не умна. Очень даже умна, и поумней некоторых…»

«— Это кого же, например?»

«— Да любого соргонца, сир. Кто из них имеет здесь высшее техническое образование, полученное в одесском Политехе? Да никто! А Вы на кого подумали, сир?»

«— Когда ты говоришь, я стараюсь не думать — себе дороже. Ну, где они там?»

«— У них и спрашивайте, сир. Я-то здесь при чём?» — возмутилась Капа, и была, как всегда права. Вопрос короля касался Астара с Бальсаром, ушедших проверять, готова ли охрана Василия в дорогу.