Василий Доконт - Зимняя охота короля

Но пользы было так много, что стоило рисковать: в нынешней обстановке курьеру от резидента до Раттанара не дойти, да и дойдёт если — то за сколько времени? Через гномов получалось быстрее, и риска с доставкой данных — практически никакого. Вот только, остались ли в живых люди Джаллона, и сумеют ли гномы с ними связь наладить? И как определить — не пустоголовый ли уже бывший Джаллонов информатор, не врагу ли тайну доверяешь?

Стоял король перед картой Соргона, на полу шатра расстеленной — всё гадал, чего же ещё для пользы дела сделать можно было, а забыл — не сделал. Или не заметил очевидного, и опять — не сделал. Хорошо бы указы свои против Масок по всему Соргону распространить, и про баронов, им помогающих. Чтобы боролись сами с врагом, и подле себя врага держали, не давали силы против двух свободных королевств и Аквиннара — вместе собрать… Да как распространишь? Документы подпись короля должны иметь, и печать королевскую, а то, что через Камень продиктуешь, и кто-то там запишет с твоих слов — сплошная филькина грамота получится. Вместо пользы один вред — мозги людям смущать — правда, неправда думать.

«— Ераплан бы Вам, сир — листовки разбрасывать. Или в рупор покричать: Безмордый, давай сдавайся — мы тебя пивом напоим… А что — плохая идея? Закажите Бальсару с Кассерином — пусть трудятся. Всё равно им кристаллов Камней не вырастить…»

«— А — вдруг?»

Третий Камень, из привезенных Блаффом, тот, что король назначил для Эрина, до приезда в столицу генерала передали магам, для осторожного, очень аккуратного изучения — без повреждения целостности и структуры. Надежды на успех и у короля было мало, но…

«— Никаких вдругов не будет, сир, не потянуть магам эту тему — зря только время теряют… А им бы делом заняться — на боевых магов тренироваться, чтобы Безликих в пыль, в пепел, в… Ну, будьте же серьёзней, сир!»

«— Какие в Соргоне боевые маги, Капа!? А запрет Алана — на живое магией воздействовать? Его ты как обойдёшь?»

«— Бальсар обошёл под Бахарденом — сами видели. Да и запрет — понятие относительное: с деревом маги работают, и ничего, получается. А дерево тоже — живое…»

«— Живое, Капа, живое… Косвенным путём маги, конечно, много пользы принести могут: стену крепостную развалить, ров засыпать издалека, чтобы солдат на этом не терять, гору обвалить на головы врагам, и запереть их обвалом где-нибудь в ущелье… Да, мало ли что ещё».

«— Так и я о том же, сир. А они силу на пустяки изводят…»

«— Это не пустяки, дорогуша, это — верная победа над Масками. Вот бы одновременное восстание против них по всему Соргону организовать, да мы всеми силами ударим из Аквиннара… Прелесть, а не война получится. Улавливаешь?»

«— А то! Не пальцем деланная, соображаю кой чего. Только так легко Вам войны не выиграть: у Масок, поди, своих секретов вагон и маленькая тележка. Зазевался: они и — бац! И пиши — пропало… Вот как я думаю, сир!»

Это был уже пятнадцатый штурм с начала осады Хайдамара: армия Безликого размеренно атаковала городские стены каждый второй день. Первыми всегда гнали крестьян (мужиков, баб, детей), которые несли штурмовые лестницы — одна на двадцать, примерно, человек. Они подбегали ко рву, ступали на лёд (защитники не рисковали разбивать его по ночам, опасаясь внезапной на них атаки врагов), старательно обходя свежезатянутые ледяной корочкой полыньи — следы прошлых атак, и неумело толкали лестницы к зубцам крепостной стены.

Едва лестницы опирались на стену, по ним тут же карабкались вверх перепуганные солдаты баронских дружин (многие на форме ещё носили гербы сюзеренов) и прочий вооружённый люд. При этом они не столько смотрели на защитников города, сколько со страхом оглядывались назад.

А сзади набегала уже волна лысых уродцев и, словно стадо крыс, взлетало по лестницам, сметая и крестьян, и баронских дружинников. Эти были очень быстры: не успеешь вовремя сковырнуть лестницу — глядишь, а часть стены уже потеряна, и поток лысого ужаса вот-вот захлестнёт защитников, и ворвётся в город… Самый опасный момент в каждом штурме… И, когда такое случалось, в бой вступал барон Никкер, раттанарский посланник в Хайдамаре, с резервным отрядом из раттанарцев посольской охраны и хайдамарских дворцовых стражей — обычно, стены города защищали только городские стражи и горожане-добровольцы.

Огромный двуручный меч Никкера работал как серп, сметая врагов со стены. Вжи-ик! И слева от барона никого нет. Вжи-ик! И справа от Никкера уже пусто. Идущие за ним солдаты рогатками опрокидывали лестницы и добивали раненых лысых — только мёртвыми те не способны были причинить вред. Мёртвых врагов сбрасывали вниз, на лёд рва, и лёд под тяжестью мёртвых тел ломался, образуя новую полынью, которая и принимала тела на упокой. Атака заканчивалась, когда валилась последняя лестница: лысые отходили на опушку леса и скрывались между деревьев, а на открытом пространстве изредка показывались одни только конные разъезды — как доказательство того, что осада не снята, и через день надо ждать следующей атаки.

— Так мы скоро завалим телами ров доверху, и они подтащат тараны — стены ломать, — Никкер сплюнул сквозь забрало шлема кровавой слюной: прикусил язык в горячке боя. — Измором нас не возьмут — припасов на полгода осады хватит… А стены проломят — нам не устоять…

Королевский советник Арнем, которому адресовал свои слова раттанарский посланник, не ответил. Выронив меч, он опустился на колени и прислонился плечом к зубцу стены.

— Нет! Только не это! — Никкер подхватил советника на руки и бегом спустился в город. — Лекаря сюда, быстро! Всех лекарей, что есть! Всех магов, что есть! Мне дважды повторять?

Дважды повторять барон не умел: горячего нрава, он сразу кидался в драку, и хайдамарцы не раз наблюдали буйство этого гиганта. Если был во хмелю, то и вовсе удержу не знал. Как, за какие заслуги, оказался барон среди дипломатов на посту посланника при дворе хайдамарского короля, и чем руководствовался министр иностранных дел Раттанара, барон Инувик, утверждая это назначение — было пока ещё тайной. Может, причина крылась в какой-то небольшой обиде Фирсоффа на Хайдамар — шутливая месть за лёгкую досаду раттанарского короля. Может, иная, какая причина — Инувик хорошо умел подбирать персонал своей службы, и ничего не делал просто так… Тем не менее, пребывание этого драчуна и пьяницы в роли посланника в Хайдамаре было фактом, как и нота о недопустимом поведении дипломата, направленная Фирсоффу Раттанарскому незадолго до гибели королей.

Но и на буяна была управа — Мальва, старшая дочь королевского советника Арнема. Одного слова, одного взгляда Мальвы хватало, чтобы превратить пьяного драчуна в тихую овечку. И издевательский поединок между Никкером и Арнемом случился именно из-за синих глаз девушки. Посланник имел неосторожность, не выяснив даже предварительного на то согласия у самой Мальвы, просить её руки. Арнем, не задумываясь, отказал: какой отец отдаст любимое дитя в руки плохо управляемого безобразника — репутация Никкера совсем не годилась для жениховства.