Макс Фрай - Вавилонский голландец

Трубку курить оказалось гораздо сложнее, чем сигарету. Она у меня все время гаснет. Йозеф помог мне выбрать хорошую, подобрать табак оказалось сложнее, зато теперь у меня есть настоящий кожаный кисет. Его мне подарила девушка Кэти, их фрегат стоял неподалеку, и она пришла к нам в библиотеку. Я мог бы ее описать, но не стану, письмо и так длинное, ты ведь не обидишься на меня за это? Скажу только, что Кэти чудесная.

Знаешь, Иероним, та новенькая, Инга, оказалась юристом. Она пришла к нам ненадолго, возможно всего на полтора месяца. Инга, кажется, очень хороший юрист, нам такой нужен. На нее сразу свалилась просто гора работы, Сандра сказала, что кэп ею не нахвалится и попробует уговорить остаться в команде и не покидать нас. Инга говорила мне, что решила провести отпуск так, как ей хочется, и потому пришла на «Птицу». Но мне кажется, это очень странно, Иероним, ведь она практически безвылазно сидит в юридическом отделе, только вечерами выходит погулять на палубе. Конечно, она не участвует в вахтах. И еще – она тоже не любит море. Нас таких теперь двое.

Агни, увидев Томаса с трубкой, зашлась самым бесстыдным хохотом. Томас посмотрел на нее с легкой укоризной, и Инга, спохватившись, извинилась и пригласила его к себе выпить чаю.

О! – восхитилась Агни. – Нынче к чаю пирожок! А мне дадут попробовать?

Инга, внутренне взвыв, задавила поганку на самое дно и мило улыбнулась Томасу:

– Черный? Зеленый? Апельсиновый?

Томас сидел на краешке скамейки и отчаянно краснел. Каюта номер пять дышала чистотой и опрятностью. На столике стояли две кобальтовые чашки с золотой сеточкой, три яркие пачки чая в пакетиках, наломанный дольками шоколад на блюдечке и коробка с имбирными пряниками. Пряники – стратегический запас – притащила с собой Агни, Инга была равнодушна к мучному, но сейчас они пришлись как нельзя кстати. Томас несмело куснул белое глазированное сердечко и поблагодарил за восхитительный чай. Разговор не клеился.

А он не дурак пожрать , – вскользь заметила Агни, – гляди-ка, уже три пряника слопал!

Пряники и вправду исчезали мгновенно.

– И на здоровье, – машинально отозвалась Инга, – была бы охота. Боже, Томас, кушайте! А хотите джема? Я сейчас достану.

– Нет-нет, не надо, – перепугался Томас. – Я хотел спросить, Инга. Вам не скучно у нас?

Ай да матросик! Без пряников не заигрывает! Сейчас предложит пошалить! – измывались внутри.

Но Инга лишь недоуменно подняла брови.

– Ну… вы же целыми днями за работой, всякие договоры, поставки-отгрузки, это, наверное, очень утомительно.

– Ах вот вы о чем, – улыбнулась Инга. – Нет, что вы! Наоборот, я так рада, что оказалась тут. Вы бы видели, какие сокровища припрятаны в здешних архивах. Недавно я отыскала договор о продаже экземпляра «Младшей Эдды». Копию, конечно, но копия четырнадцатого века, представляете? Это же с ума сойти! На староисландском, Томас! Слава богу, с параллельным переводом на английский, а сама купчая была составлена…

Так, сестренка! Еще наддай, клиент уже теплый.

– Я бы ни за что не поверила, если бы в руках не держала. Понимаете – это настоящие вещи. Любой юрист что угодно отдал бы, чтобы в этих архивах порыться. Библиотекарь сказал, что оригинал документа вообще на рыбьей коже написан. Представляете, Томас? Торфин Торвальдсон, бонд, передал книгу. Дорого взял, кстати, что-то вроде цены коня серебром. А это для Исландии бешеные деньги. И как составлено, каким слогом! У нас поэмы не так захватывающе читаются, как у них простой договор…

Томас сидел с дурацкой улыбкой и завороженно слушал ее излияния. Господи, ему и правда это интересно! Нас таких теперь двое.

– Томас, а ваша фамилия – такая странная – она что-то означает?

Тот поперхнулся и, глядя светлыми глазами, ответил:

– Это эстонская фамилия. Мой дед эстонец. Мерекаарен – это по-эстонски «морская птица». Баклан.

Как удачно! Вы с кораблем тезки! – прощебетала Агни. – Баклан, кто бы мог подумать!

– Подождите, Томас, одну секундочку.

Ну уж хватит! Повеселились, и будет. Ты у меня повеселишься… Инга металась по каюте в поисках Агниной сумки. Ты у меня допрыгалась. Тааак… А это что такое?!

Не смей! Это мое!

Под кроватью уютно расположилась пузатая приземистая бутылка с пальмами на лазурной этикетке. Ром. Золотистый. Ямайский. Початый почти на треть. Инга схватила ее за горло – эх, Агни бы так схватить – и с наслаждением вылила прямо в раковину.

Ты охренела, подруга? Совсем сбесилась?!

В голове полыхала ледяная ярость. Пустая бутылка полетела в мусорное ведро.

– Извините, Томас. Внутренний конфликт.

– Д-да… Трагическое рассогласование… Понимаю, – ошалело пробормотал гость.

Дорогой Иероним!

Недавно Инга пригласила меня в гости. Я даже не знаю, что и думать. Она совсем, совершенно не такая, как мне сперва показалось. Я думал, она просто обычная девушка – ну знаешь, вроде девчонок из нашей группы. А на самом деле Инга абсолютно другая. Я очень рад, что подружился с ней. Она удивительная… Прости, Иероним, я допишу позже.

Инга проснулась, когда дорожный будильник повторил фразу из «Маленькой ночной серенады» в третий раз. Голова была тяжеловата. Не так, как после загулов Агни, но близко.

А ведь вчера легла спать вовсе не поздно. Немного почитала и заснула над книгой, даже не погасив ночник. Или погасив?

Но уж зубы-то точно почистив. Тогда, скажите мне, господа, какого черта во рту табачная фабрика? А еще скажите мне, господа, что здесь делают все эти предметы?

На тумбочке, прямо поверх раскрытого Бёлля экзотической закладкой лежал алый кружевной бюстгальтер. Черные джинсы с вывернутой штаниной валялись на вишневой блузе с цыганскими рукавами, из-под одежной кучи выглядывал кожаный нос сабо. Второе сабо каравеллой со снесенными парусами плыло к двери.

– Черт! Черт-черт-черт! – Инга вскочила, пошатнулась и, уже ловя равновесие, увидела себя в зеркале: бледное лицо, всклокоченные волосы, расстегнутый ворот пижамы и багровое пятно чуть ниже ключицы.

– Агни, мерзавка, что ты вытворяешь? Опять за старое? Мало тебе твоего актеришки? Как его звали?

– Ммм? Мик, кажется, – отозвалась далеким эхом Агни. – Я сплю, дорогая сестра, сладко сплю, плохим девочкам тоже нужно спать.

– Кто? – ледяным тоном спросила Инга.

– Дед Пихто, – зевнула Агни. – А ты о чем вообще?

Инга, разъяренная и несчастная, рылась в чемодане в поисках хоть чего-нибудь с высоким воротом. Наворачивать платок вокруг шеи не хотелось. Замазать тональным кремом? Пудрой?

Муку на камбузе попроси , – елейно прожурчало внутри. – У здешнего повара хааааарошая мука. Крупитчатая. Скажи, для юридической работы, тебе не откажут.