Влад Вегашин - Черное Зеркало Предела. Изменение.

- Стоят ли они того, чтобы их спасать? - прошептал Этьен самому себе. - Достойны ли эти люди иной судьбы?

- А кто ты такой, чтобы решать, чего они достойны, а чего - нет? - раздался рядом тихий, спокойный голос.

Рядом с остановившим коня, чтобы прочесть объявление, графом, стоял невысокий изможденный человек в рясе простого священника. Из-под накинутого капюшона спадали пряди каштановых волос.

В первое мгновение с губ Этьена едва не сорвалось знакомо-привычное: "Благословите, святой отец", но в следующий миг он вспомнил, где находится, и рука метнулась к рапире. Но священник, заметивший движение, грустно покачал головой.

- Не стоит. Иди, и делай, что должен. Не ошибись только в выборе стороны. Сойди с коня, граф Этьен.

В этом тихом голосе была такая сила, что он не смог противиться… нет, не приказу - просьбе. Легко спрыгнул на землю, выпустил поводья - под взглядом серых, мудрых глаз опустился на колени перед священником. Тот положил руку ему на голову.

- Благословляю тебя, Избранник. Да будет с тобой Создатель, покуда ты хранишь в себе себя, и пока не изменишь себе. Храни тебя Тьма, раз уж Свет не охранил…

Этьен замер, пораженный. Его переполняла Сила. Сила, происходящая от осознания собственной внутренней правоты. Он делал правильное дело, и шел по правильному пути, и уверенность в этом текла по венам.

Лишь через несколько секунд он поднял голову, но странного священника рядом уже не было.

Граф вскочил в седло - времени оставалось все меньше и меньше. Он быстрой рысью направил коня в сторону площади, и мысленно прокрутил голове весь разговор о странным священником.

Он не назвал имени Христеса, как полагалось, он не произнес ритуальную формулу о взгляде Бога на каждого, он благословлял именем Создателя - а Христеса Создателем не называли. Богом - называли, а Создателем - нет. Фраза о Тьме и Свете и вовсе была совершенно непонятна.

Впрочем, думать об этом придется позже - Этьен подъехал к главной площади Атана.

В самом центре площади несколько Инквизиторов низкого ранга устанавливали столб для сожжений, еще несколько человек собирали какое-то жутковатого вида приспособление из стальных скоб. Клетку с осужденной еще не привезли.

Этьен сбросил плащ, перекинул его через луку седла. После нескольких простых действий Кетары его кожаный колет стал выглядеть так, словно стоил не два серебряных креста, а как минимум - один золотой. Граф выпрямился, поправил серебреный эфес рапиры - теперь никто не принял бы его за простолюдина.

Теперь можно было проехать к самому эшафоту. Из-за того, что час был ранний, аристократов на площади почти не было, и Этьену удалось приблизиться почти вплотную.

Теперь оставалось только ждать, когда привезут несчастную, а пока что он осматривался.

С главной площади виднелись выезды на три улицы. Центральная, начинавшаяся от самой площади, отпадала сразу - до следующего перекрестка было слишком далеко, да и солдат Инквизиции там будет много. Впрочем, сами выезды с площади они перегородят все… но это уже другой вопрос. Налево уходила улица, ведущая к главным воротам Атана - она тоже не подходила, так как пролегала мимо казарм стражи. А вот третья улица вела к большому рынку, где улочек становилось много - там вполне можно затеряться.

На краю толпы раздались крики, звуки ударов бичей - Этьен обернулся.

Окруженная верховыми Инквизиторами, на площадь въезжала телега с деревянной клеткой, в которой сидела обнаженная девушка. Она была опутана огромным количеством веревок с шипами, терзавшими тело, запястья и щиколотки сковывали цепи.

Граф сжал кулаки и стиснул зубы, прогоняя слепую ярость - надо было действовать спокойно и методично-расчетливо, и пылающий гнев, застилающий сознание, только помешал бы.

Инквизиторы ударами бичей разгоняли толпу, и повозка с осужденной приблизилась к эшафоту. Немногие аристократы, прибывшие посмотреть на казнь, потеснились, давая церковникам проехать.

Этьен напрягся. Если повезет, он хотел вырвать девушку из лап Инквизиторов в тот момент, когда ее вытащат из клетки, и поведут на эшафот.

Не повезло. Инквизиторы выстроились живым коридором, по которому провели несчастную - с таким количеством натасканных бойцов граф не справился бы. Впрочем, он и не рассчитывал особо на этот вариант.

Ири быстро приковали к стальным скобам возле столба, намеренно дергая за шипастые веревки - девушка несколько раз гортанно вскрикнула. Этьен присмотрелся - и отступавший было гнев едва не затопил его вновь.

Еще вчера утром очаровательную девушку превратили в кусок мяса с руками и ногами. Пальцы были раздроблены в кашу, груди отрезаны, со спины и живота вырезаны широкие ремни кожи, ушей не осталось вообще, от носа - только половина… Судя по крику, язык ей тоже отрезали.

Эмоции ушли в одно мгновение. Остался трезвый, холодный рассудок.

"Эстаи Нархгал, ты здесь?" - спросил он мысленно.

"Да", - немедленно отозвался Меч.

"Скажи, та Сила, про которую ты говорил, способна только разрушать?"

"Предел способен на все. Но его возможности для каждого ограничены способностями и знаниями того, кто его использует".

"Может ли Предел исцелять?"

"Предел - да. Но пройдет еще много времени, прежде чем ты научишься использовать Силу Черного Предела в достаточной степени, чтобы исцелить то, что сделали с этой несчастной".

"Проклятие…" - Этьен выругался.

"Если хочешь совершить доброе дело - добей эту девочку. Она будет тебе благодарна", - тихо сказал Меч.

Граф только кивнул, с трудом сдерживая рвущиеся рыдания.

До появления Анжея оставались считанные минуты.

Этьен заставил себя посмотреть на эшафот.

Инквизиторы зафиксировали жертву, широко разведя ей ноги. Один из палачей уже минуты зачитывал приговор.

- …и плод скверный, во грехе прелюбодеяния зачатый, будет извлечен из тела сей отвратительной грешницы, после сего в чрево ее…

Дальше он не стал слушать.

К Ири приблизился палач, державший в руках огромные щипцы из двух ковшей с остро заточенными зубцами по краям.

Этьен взмахнул рукой. Кинжал вонзился точно в сердце Ири.

В следующую секунду он позвал Предел, мгновенно восстанавливая в памяти краткую, но точную инструкцию Меча.

Девушку оплетали невидимые нити заклинаний Инквизиторов - она осталась бы жива и в сознании, даже получив смертельную рану. Граф ударил по этим нитям, ударил грубо, разрывая их в клочья - двое священников осели на землю.

А солдаты Инквизиции уже заметили нарушителя.

Выпрямившись в седле, Этьен выхватил из ножен второй кинжал, с силой полоснул себя по левой руке. Сразу хлынула кровь, густа и горячая… и полная жгучей, убийственной силы Предела.