Сергей Шведов - Сын Чернобога

Ган Кончак был приглашен во дворец каган-бека, когда там появились наконец долгожданные русы. Князь Олег выглядел усталым, но держался бодро, а рядом с Вениамином, сильно сдавшим за последнее время, он смотрелся просто молодцом, хотя годами был никак не моложе каган-бека.

По прикидкам гана Кончака, здоровья отважному франку хватило бы еще лет на двадцать такой же беспокойной и полной опасностей жизни. Очень может быть, правы были те, кто считал князя Олега сыном Чернобога. Никому из простых смертных не дано совершить столько, сколько совершил этот витязь, занесенный божественным ветром так далеко от места своего рождения.

Кончак восхищался князем и почти жалел о том, что его блестящий путь завершится здесь, на земле Хазарии. Дракон одолеет медведя. Молодая кровь Ярилы прольется потоком по воле старика Вия. Выходит, не таким уж вещим оказался этот Олег, коли не смог предвидеть собственную смерть.

Десятая часть добычи, предназначенная для каган-бека Вениамина, была столь велика, что присутствующие при ее передаче беки восхищенно зацокали языками, прикидывая в уме, сколько добра находится сейчас в ладьях русов.

– Нам нужны подводы и лошади, каган-бек Вениамин, – спокойно сказал Олег.

– На торгу ты найдешь и то и другое, – пожал плечами владыка Итиля. – Там же ты можешь продать свои ладьи. Думаю, от покупателей отбоя не будет.

– Надеюсь, никто не помешает нам покинуть твой город? – спросил Олег, скосив глаза на бека Измаила, стоящего по левую руку от Вениамина.

Каган-бек замешкался с ответом лишь на миг:

– Я верен данному слову, князь, и удивлен тем, что ты в нем усомнился.

– Все бывает, каган-бек. Порою ближники считают себя умнее своих повелителей и совершают глупости, способные разрушить хрупкий мир.

– В разумности моих беков ты, князь, можешь не сомневаться, – надменно ответил Вениамин. – Счастливой тебе дороги.

Кончак насторожился. Выходит, он зря решил, что бекам удалось обвести русов вокруг пальца. Насмешливый взгляд, брошенный князем Олегом на побледневшего от гнева бека Измаила, яснее ясного говорил о том, что хитроумный франк не только догадался о грядущих неприятностях, но, похоже, знал, от кого они будут исходить.

Тем не менее ган Кончак выбрал время, чтобы незаметно для посторонних глаз повидаться со своим сестричадом воеводой Бориславом, который был в этом походе правой рукой князя Олега.

– Значит, вы знаете о готовящемся нападении гвардейцев? – прямо спросил Кончак.

– Мы догадались об этом еще до начало похода, – усмехнулся Борислав. – Вряд ли нас начнут убивать прямо в Итиле. Все-таки каган-бек Вениамин постарается сохранить лицо. А в степи у нас найдутся помощники.

– Ты в этом уверен, Борислав? – спросил Кончак, хмуря брови.

– Я сам договаривался об этом с князьями Нигером и Данбором. Они обещали прислать нам на подмогу двадцать тысяч конных мечников. Я буду тебе очень благодарен, дядя, если ты донесешь мои слова до ушей итильских беков. Наши люди устали, и мне не хотелось бы кровопролития.

– Я передам твои слова бекам, Борислав, но не уверен в том, что их это остановит.

– Почему? Неужели они думают, что одолеют в битве сорок тысяч русов?

– Сорок не одолеют, а двадцать уничтожат почти наверняка, – холодно бросил Кончак. – Помощь не придет, Борислав.

– Что? – вскинул голову Воевода. – Ты хочешь сказать, что нас предали?

– Я ничего не могу сказать тебе с уверенностью, сестричад, но сдается мне, что все произойдет именно так.

Борислав долго молчал, глядя поверх головы Кончака на беспечно сияющие звезды, потом глухо произнес:

– Одна ведунья напророчила Олегу смерть от коня. Точнее, от укуса змея, в пасть которого его сбросит споткнувшийся конь.

– Конь был белый? – спросил Кончак.

– Да, – нехотя подтвердил Борислав.

– Конь Световида, – вздохнул ган. – Русы Данбора и Нигера не придут к вам на помощь, Борислав. Конь Световида захромал на обе передние ноги, а воспрянувший хазарский змей не только одолеет Олега, но и принесет еще много горя славянской земле.

– Ты никогда не был хорошим провидцем, дядя, – усмехнулся в седеющие усы Борислав. – Будем надеяться на то, что ты ошибешься и в этот раз. Я верю Данбору, я верю Ингеру. Ротарии никогда не предают своих.

Исламская гвардия атаковала уходящих русов у реки Маныч, в том самом месте, где князя Олега должны были поджидать русы Данбора и мечники Ингера. Именно здесь сын Чернобога намеревался сломать хребет хазарскому дракону. Увидев пустой берег полноводного притока Дона, князь Олег не поверил своим глазам. Этого просто не могло быть. Люди, которым он верил как самому себе, обманули его в тот самый момент, когда его торжество было уже не за горами. Он все просчитал правильно, учел коварство врагов, но не сумел предвидеть, что коварными могут быть не только враги, но и союзники.

– Как же так? – резко повернулся он к Бориславу. – Кого мы взрастили с тобой себе на беду?

– Вспомни Варуну, князь, – глухо отозвался воевода. – Ты тоже медлил и выжидал, теперь настал черед выжидать Данбору.

– А Ингер?

– Он пожалеет, – сказал Борислав. – Наверное. Потом. Когда ничего уже нельзя будет поправить. А теперь нам с тобой остается только одно – умереть с честью.

– Надо же, как глупо попался, – покачал Олег седеющей головой. – Ну что же, русы, встретимся в стране света.

Удар гвардейцев был силен, но смять русов, твердо сидящих в седлах, им не удалось. Никто не хитрил в этой страшной битве, никто не пытался атаковать из засад. Рубились в открытую, грудь в грудь, с дикими вскриками опуская мечи на головы врагов. Гвардейцы попытались охватить русов Олега с боков и замкнуть кольцо, но, несмотря на более чем двойное превосходство в людях, сделать им это не удалось.

Бек Измаил неосторожно приблизился к князю Олегу, и этого оказалось достаточно для того, чтобы расстаться и с жизнью, и с честолюбивыми надеждами. Каролингский меч разрубил хазарские доспехи, словно скорлупу ореха. Бек, разваленный едва ли не пополам, рухнул с седла под ноги своему взбесившемуся коню, но его смерть только подзадорила гвардейцев, и они усилили свой натиск. Кроме того, к ним подоспела помощь. По меньшей мере десять тысяч гузов, союзных хазарам, ринулись добивать ослабевших русов.

Стрела, пущенная каким-то расторопным ганом, угодила в глаз князю Олегу, Борислав рванулся было ему на помощь, но сыну Чернобога помощь смертного уже была не нужна. Он ушел в страну Вырай столь стремительно, что не успел сказать последнее прости тем, кто любил и ценил его на этой земле.

– Рулав! – крикнул Борислав, поднимаясь на стременах. – Увози тело князя и уводи своих людей. Мы попытаемся их удержать.