Сергей Булыга - Черная сага

А я был мрачен и молчал. Я вспоминал свои видения, и если закрывал глаза, то сразу видел ключницу. А ярлову не видел. Может, это оттого, что я ее совсем не помню. Все говорят, что ярлова была ко мне очень добра, а ярл на это гневался и говорил, что мальчик – это будущий мужчина, он должен расти в строгости, а ярлова на это возражала, что так будет тогда, когда мне исполнится семь лет и меня подстригут, как мужчину, и дадут в руки меч…

Однако мне исполнилось еще всего только три года, когда Мирволод с братьями ночью пришел к нам в терем. Сперва они зарезали ярлову, а после ярлича – меня. В ту ночь, когда нас резали, Хальдер был в Уллине, был пир у Владивлада, и Владивлад еще сказал: «Вот, пьем вино, а что-то кровью пахнет, к чему бы это?». А утром пришли дымы с известием. Хальдер сразу отправился в Ярлград. Шел он так же, как и мы сейчас идем. И тогда так же была весна и так же много цветов. Вот только криворотых тогда не было! Вот о чем я тогда подумал. Но сразу подумал еще вот что: что их как будто и сейчас тоже нет. Я же, подумал я, их не вижу, я просто сижу возле костра, а рядом сидит Владивлад. А возле других костров сидят наши дружинники. Сьюгред уже ушла в шатер… И еще вот что: а небо тогда было очень, даже просто на удивление черное, а звезды так же на удивление яркие. Когда я об этом подумал, то сразу вспомнил уже вот что: Хрт, говорили, вот так же сидел возле костра, смотрел на Небо и очень долго думал, а после встал и попросил, чтобы Небо даровало ему Макью. Вот как ему было легко, подумал я с обидой. А я, дальше подумал я, вначале предал Хальдера, потом отдал Щербатого Чурыку, потом бил Вепря и спускался в Чертог, так же еще Торстайн тоже погиб из-за меня, и еще Лузай… И только уже после всего этого Сьюгред сказала мне: «Муж мой! Мой господин!». А ведь и вправду ее господин, потому что ее судьба – тень от моей судьбы, и если я через три дня буду убит…

Но тут я остановил себя, не стал дальше думать, потому что мне стало очень страшно за Сьюгред! Я даже тряхнул головой, отвернулся… И увидел, что на меня смотрит Владивлад – очень внимательно. А после улыбается и говорит:

– Когда идешь в поход, то думать нужно только о победе!

Я очень сердито поморщился. Я же тогда очень рассердился на себя, потому что сразу вспомнил, как Хальдер учил меня никогда не забывать о том, что мои мысли могут быть услышаны другими, поэтому их нужно всегда загораживать, а я забыл это сделать! А дальше я подумать не успел, потому что Владивлад еще раз улыбнулся и сказал:

– Тут дело совсем не в колдовстве, потому что тут любому очень просто догадаться, о чем ты сейчас можешь думать. И это очень хорошо, что ты об этом думаешь. А в ответ на твои мысли я, если бы ты спросил меня об этом, ответил бы вот как: это не должно тебя тревожить, потому что если даже и в самом деле случится такое, что ты будешь убит, то не нужно этого бояться. Сьюгред – твоя законная жена, поэтому после твоей смерти вся твоя власть прейдет к ней и она будет править всей нашей Землей до той самой поры, пока не подрастет ваш сын.

– Так ты и это знаешь? – спросил я. – Про сына?

– Да, – сказал Владивлад. – Знаю. Он родится в самом начале зимы. Мы будем чтить его.

– Кто это «мы»? – спросил я.

– Те, кто останется в живых, – ответил он.

– В живых! – сердито сказал я. – Хрт мертв, Макья мертва. Да и Земля, можно считать, уже мертва! Потому что она не может жить без бога. Разве не так?

– Так, – сказал Владивлад и даже согласно кивнул головой. И продолжал: – И вот именно потому, что Хрт покинул нас, нам скоро нужно ждать другого, нового бога. И он уже идет, а, может, уже и пришел, просто мы этого еще не заметили. Но тот, кто не опустит рук, кто будет славно биться с криворотыми и одолеет их, тот, я так думаю, почтит уже его, этого нашего нового бога, который будет и мудрее, и щедрее Хрт. Но, что еще главнее…

Однако он вдруг замолчал. Я немного подождал, потом спросил:

– Так что главнее?

А он каким-то странным голосом ответил:

– Я этого не знаю. Да и кто я такой, чтобы судить богов? Богов мне дано только чтить. Был Хрт, я чтил его. А теперь, когда придет другой… – Тут он опять замолчал, а после уже громко и решительно продолжил: – Не знаю, Айгаслав! Рано об этом задумывать! Вначале мы должны остановить криворотых, чтобы потом можно было без стыда смотреть в глаза тому, кто к нам уже идет!

После чего он сразу встал, сказал:

– Ночь, брат, все спят. И нам давно пора.

Он развернулся и ушел к себе в шатер. Стало совсем тихо, все спали. А я так и не заснул до самого утра, я даже глаз не сомкнул – я думал о мертвом Хрт и о том новом боге, который должен придти вместо него. Что ж, думал я, это чистая правда – никто еще даже представить не может, каков он из себя, этот наш новый бог. А если это так, то это очень хорошо, потому что тогда нам еще есть на что надеяться, ведь мы может представлять его таким, каким хотим, то есть самым лучшим изо всех богов на свете. Ну а если наш новый бог – это тот, кто наслал на нас бесчисленное войско криворотых? А если это вообще их, криворотых, бог, тогда что получается? А то, что и дальше будет жива наша Земля, будет на ней жить народ, и будет над ними бог. То есть вот как это будет: наша Земля, чужой народ и чужой бог, а нам самим места здесь уже не будет. Значит, тогда мы обречены и всем нам надо следовать за Хрт, и никакое колдовство нас уже не спасет, ибо кто такой Лайм и что такое его стеклянный пузырек против нового, грозного бога?! Да это просто смешно! Тем более, что мы теперь знаем всё – Лайм же нам рассказал, что скрыто в этом пузырьке. Лайм также рассказал о том, что это колдовство раньше немало лет подряд верно служило Аудолфу. Конечно, Аудолф молчал о колдовстве, но, как говорил об этом Лайм, всем в Окрайе было очень удивительно, что как это Аулодф, такой трусливый по натуре, вдруг с такой непостижимой легкостью стал одерживать многочисленные победы и привозить домой столько всякого добра! Вот люди и начали говорить о том, что без колдовства здесь не обходится, что Аудолф колдует! Однако дальше слов дело не шло и тяжб никто не начинал, потому что Аудолф не нарушал закон – он же своих не околдовывал, а о чужих Винн ничего не говорил. Вот почему время шло и Аудолф становился все богаче, а все только продолжали говорить, что без колдовства здесь не обходится. Потом явился я, ярл Айгаслав, чужой…

Ну, и так далее. То есть много о чем я тогда в ту ночь передумал и принял много различных решений. Однако утром я ничего никому не сказал. Так и весь последующий день я молчал и только внимательно смотрел по сторонам. Хотя, конечно, было еще очень рано, ибо то что мне привиделось во сне, было в трех днях пути от Уллина, а мы шли еще только второй. Кроме того, как я это очень хорошо помнил, в том месте берег был совсем другой – там было много песка, от воды никак не меньше полсотни шагов. Вот только каких полсотни! Ведь мне тогда было сколько лет? Так что, думал я, теперь это будет не больше двадцати. И я тут же подумал: всего двадцать! Двадцать шагов – и мне всё откроется! Подумав так, я очень громко вздохнул. Сьюгред, которая сидела рядом со мной, сразу спросила: