Сергей Булыга - Черная сага

– Хмельное.

Я сказал:

– Иного не держу. Еще?

– Еще, – кивнул Гурволод. И снова выпил, и спросил: – Ты что, умеешь говорить по-нашему?

– Да, – сказал я. – Но почему это «по-вашему»? Теперь всё, что раньше было вашим, стало моим.

Гурволод посмотрел на ларь. Заметив это, я сказал:

– А что было моим, то теперь ваше. Ты, говорят, охоч до золота.

– Ха! – гневно воскликнул Гурволод. – Кто охоч? Ты что, решил меня купить?!

– Нет, – сказал я. – Зачем ты мне? Ты мне не нужен. Даже ваш хлеб, и он тоже зачем мне? Про ваш хлеб и про плату за него я велел сказать просто так. Точнее, не просто так, а чтобы заманить тебя к себе. И ты пришел.

– А ты сейчас велишь убить меня? – тихо спросил варвар и чуть заметно улыбнулся.

– Нет, – сказал я. – Зачем? Я отпущу тебя живым. И даже одарю, – и я кивнул на ларь, и продолжал: – Ты возьмешь отсюда столько золота, сколько захочешь. А мне взамен этого нужно будет только одно. – Тут я немного помолчал, чтобы он успел сообразить, о чем идет речь, и уже только после этого спросил: – Ты был при том, когда убивали Полиевкта?

– Кого-кого? – переспросил Гурволод.

И он действительно не лгал. Потому что, как я понял, он и понятия не имел о том, как звали моего друга. Поэтому я дальше сказал так:

– Когда убивали посла. Нашего посла на вашем пиру в Ярлграде. Он тогда тоже, как и ты сейчас, сидел и пил вино. Но тут вошел ваш старший ярл и положил перед ним меч Хальдера. Меч раскалился, стол начал дымить… А после, когда наш посол упал, вы бросились к нему, разжали ему челюсти и нашли у него во рту осколки стекла. Так это было?!

– Так, – ответил Гурволод весьма обескураженным голосом. И сразу же удивленно спросил: – Но откуда тебе все это известно?

– А! Пустяки! – сказал я. – Да и не такой уже я всезнающий, как это может показаться. Так, например, я не знаю, где сейчас находится ваш старший ярл. А мне он очень нужен! И ты знаешь, зачем! Так где он сейчас? В Ярлграде?

– Нет, – ответил Гурволод уже довольно бодрым голосом. И еще даже чуть ли не с гордостью прибавил: – Его в Ярлграде нет.

– А где он?! – раздраженно спросил я, так как совсем не ожидал подобного поворота беседы.

А Гурволод, тот, напротив, был очень этому рад! Он насмешливо поджал губы, немного помолчал, потом сказал:

– Когда я был еще очень молод, даже много моложе того, чем ты можешь это себе представить, я уже и тогда не сказал бы ничего лишнего тому, кто не одной со мной веры. Ярл Айгаслав там, где ему и положено быть. Так же и я нахожусь там, где мне это положено – в своем родном Ровске. А ты? Ты должен возвращаться в Руммалию.

А я на это ответил:

– А я и так в Руммалии, ибо всякая земля, на которую ступает руммалийский сапог, сразу становится нашей. И вот еще: чтобы ты не утруждал себя тайными подглядываниями и торопливыми, сбивчивыми подсчетами, я тебе сам сразу скажу: я привел с собой два полностью укомплектованных легиона, а это значит, что в каждом легионе по десять когорт, а в каждой когорте по пять манипул, а в каждой манипуле по шесть квардилий, а в каждой квардилии по двадцать воинов. То есть всего у меня двенадцать тысяч отменно обученной и прекрасно вооруженной пехоты. Кроме того у меня еще имеется двадцать огнеметных и двадцать пять камнеметных орудий, а каждое орудие обслуживается десятью технитами. А стенобитные…

Но тут я замолчал. Потом сказал:

– Впрочем, с тебя и этого будет довольно.

Потом еще подумал и сказал:

– А золота бери, сколько хочешь. И уходи. И закопай его как можно глубже, потому что как только я закончу свой обед, то прикажу опять открыть нещадную огненную стрельбу и на этот раз она уже не прекратится до тех пор, пока от вашего Ровска и действительно не останутся одни только чадящие рвы. Ну, чего сидишь? Бери золото и уходи!

Гурволод даже бровью не повел, а лишь сказал:

– Я-то его возьму, и я уйду. И вы сожжете Ровск. А дальше что? Мы уже через неделю отстроимся, ибо возводить тростниковые хижины – дело нехитрое. А чтобы этого не случилось, ты должен не только сжечь мой город, но также взять его штурмом и перебить всех моих подданных, потому что огонь не причинит им никакого вреда – они переждут его в землянках. А уже о том, к чему может привести то, что ты оставишь позади своего войска моих разъяренных сородичей…

И он даже не стал договаривать фразу, а только нагло усмехнулся. Я спросил:

– А велика ли твоя дружина?

– Нет, – сказал варвар, – в ней всего пять тысяч. А в каждой тысяче по двадцать сотен, а в каждой сотне по четыре десятка, по семьдесят воинов в каждом. Дружин же всего три. Вот и считай.

Я засмеялся и сказал:

– А ведь меня предупреждали: Гурволод тверд в опасностях. И, я вижу, так оно и оказалось. Прекрасно! Тогда я скажу прямо, зачем я призывал тебя. Итак, я и действительно иду в Ярлград, и я очень спешу, и поэтому я не хотел бы терять время на распри и битвы с тобой. Я лучше заплачу тебе – и мы расстанемся, как братья. Итак, твоя цена!

– Вот это всё, – сказал варвар и небрежно указал на ларь.

– Все? – громко спросил я. – Не много ли? Здесь триста сорок тысяч!

– Значит, немного, – сказал варвар. – Потому что только на ярлградском капище ты возьмешь вдвое, а то и втрое больше. А я… – и тут он хитро улыбнулся, помолчал, потом сказал: – А я пойду вместе с тобой и помогу тебе во всем, в чем у тебя будет надобность. Но чтобы мои воины шли веселей, мне нужно их сытно кормить и щедро поить. Значит, мне нужно много золота! – и он опять заулыбался.

– Хорошо! – сказал я. – Ты рассуждаешь вполне здраво. – И сразу же быстро спросил: – А кто сейчас в Ярлграде?

– Верослав. А Айгаслав бежал, ушел по Рже, – охотно ответил Гуроволод. И так же охотно продолжил: – И там его, наверное, убили. Или нет? Я этого точно не знаю! Но зато я точно знаю вот что: что этот ларь вполне пойдет взамен на десять тысяч воинов, а у меня их не меньше, если даже не больше. Но я не привык торговаться. А ты что на это скажешь?

– Что пусть будет по-твоему! – воскликнул я. – Весь ларь. Я согласен! А кто пойдет в залог нашей с тобой крепкой дружбы?

– Мой старший внук.

– А почему не кто-нибудь из сыновей?

– Что сыновья! – очень сердито ответил Гурволод. – И потом: если ты такой во всем сведущий, то должен знать, что мой наследник – это мой внук. Любимый внук! Он – это я, я – это он. Вот, Хрт свидетелем этим моим словам!

И он свел пальцы крестиком. Я сразу ничего на это не ответил. Я вначале как следует все обдумал, потом налил вина, ему и мне, и только потом уже сказал:

– Острых мечей! Храбрых врагов! Большой воды!

Мы выпили. Потом мы повторили это еще несколько раз. Потом я отдал соответствующие приказания – и ларь под надежной охраной был отправлен в Ровск. Потом мы принимали ровских воевод, был пир. Потом, чуть дождавшись его окончания, я сразу же лег. И я уже крепко спал, когда этот неугомонный наглый абва вдруг разбудил меня и начал выговаривать мне за то, что я поверил варвару, который в любой момент может предать меня, ударить мне в спину – и тогда все наши планы пойдут прахом! А я на всё это ему очень тихо, но и в то же время очень сердито сказал: