Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

Сидящий сбоку человек поднял голову и изумлённо застыл. Он толкнул локтем соседа, над компанией пронёсся шелест тихих голосов, и все тут же повернулись к приближающемуся увальню. Более осторожничать не имело смысла, и Тим стремительно рванул к сидящему у самого окна Бенци и навис над ним, сверля его глазами и неприятно улыбаясь. Бенци поднял на увальня удивлённый взгляд, стараясь сохранять спокойствие. Его взгляд как бы вопрошал: «Что от нас понадобилось особе, приближённой к руководству? Да ещё во время обеда…» Тим решил сразу же приступить к делу: «Вас уже проинформировали, что я заместитель администратора по общим и конкретным вопросам и куратора главного проекта фирмы. То есть я, наряду с прочим, осуществляю связь адона Арпадофеля с сотрудниками». — «Тов. Но что привело вас сюда во время нашего обеда? Нельзя ли отложить вопросы связи с адоном куратором на послеобеденное, время?» — «Нет! — с безапелляционной мягкостью, как только он это и умел, заявил Тим. — Я хочу говорить с вами именно сейчас, и именно тут!» — «Ладно, говорите…» — бросил Бенци, демонстративно отвернувшись к окну. Остальные сидящие за столом тоже старались не смотреть на Пительмана, некоторые с лёгким испугом и в то же время с надеждой поглядывали на Бенци. До них уже дошли туманные слухи о намерении боссов, и вот сейчас эти слухи, похоже, получают подтверждение. От Тима не укрылось выражение плохо скрываемой неприязни на лицах и в жестах людей, к которым он пришёл незванным. Решив не обращать на это внимания, он важно надулся и заговорил: «Как представитель куратора проекта государственного значения, я именно вас… — вытянул он указующий перст в сторону Бенци, — назначаю ответственным за участие вашей группы в новом архиважном мероприятии. Вам надлежит выбрать время, полтора часа в день, для цикла лекций Арпадофеля на тему «Исследование математических законов формирования струи подобающей цветовой гаммы». Это важная и своевременная тема, в наше время остро необходимая каждому интеллигентному и культурному человеку. Руководство решило, что эти лекции должны проводиться каждый день за счёт вашего личного времени. Так принято даже в небольших компаниях Арцены — повышение квалификации сотрудников в их личное время!» — «Простите, адони, какое отношение имеют эти, так сказать, обязательные, лекции к тематике фирмы, занимающейся разработкой развивающих компьютерных игр?» — поинтересовался Гидон. Тим бросил на него быстрый высокомерный взгляд и проговорил: «Я попросил бы со всеми вопросами к руководству, которое я в настоящий момент представляю, обращаться только адона Дорона!» — он по-прежнему сверлил Бенци глазами, явно стараясь подражать Арпадофелю; правда, это у него ещё неважно получалось.

Бенци вздохнул: Пительман начинал его раздражать, да и признать его начальством Бенци не мог себя заставить. А тот напыщенно вещал: «Эти лекции традиционно сопровождаются современной цветомузыкой: силонокулл в сопровождении игры разноцветных струй. Впрочем, если кто-то из вас в последнее время посещал Парк…

Короче… Из этих струй вы со временем научитесь выделять нужную струю подобающей цветовой гаммы! Такова одна из целей цикла лекций».

С разных сторон раздались недоуменные возгласы: «Никак в толк не возьму: какое это отношение имеет к тематике фирмы? — Если фирма меняет тематику, почему об этом нас извещает Пительман, которого нам по-настоящему никто не представил, а не сам босс? — Пусть с нашими шефами говорит, а они нам скажут! — Нарушение субординации! — Непорядок!» Кто-то с края стола протянул тоскливым жалобным тенором: «А это обязательно — э-э-э… силонокул и цветовые… гармонии?» Тим угрожающе стрельнул глазами в сторону, откуда послышался жалобный голос, и жёстко продолжал: «Руководство убеждено: это необходимо вам для общего развития».

Бенци иронически глянул на Пительмана и кивнул: «О, да!..» «А почему выделяют нашу группу?» — осведомились несколько человек. «Неужели неясно? Вы же сами себя выделили. На Дне Кайфа отказались вместе со всеми составить общий мангал, и вот сейчас!.. Групповщинка, так сказать! Сектантство!

Своей замкнутой сектой ходите на обед…» — «Но ведь тогда никто не хотел участвовать в общем мангале. Никто в «Лулиании» никогда не ходил, да и сейчас не ходит по струночке строем. Всегда были и есть дружеские компании, и это никогда не мешало хорошим, дружеским отношениям в коллективе. Мы объяснили, почему мы не можем поддержать идею общего мангала: наши законы питания…» — «А почему это у вас какие-то особые законы питания? Ни у кого нет особых законов питания, а вам подавай особые!» — мягко осведомился Тим, однако тон его фразы ощутимо взлетел.

Бенци с друзьями обменялись удивлёнными взглядами: в Арцене никогда никому в голову не могло придти возмущаться, что религиозные евреи живут и питаются по своим законам. Максим не смог удержаться и за спинами остальных, с усмешкой покрутил пальцем у виска. На его счастье, Тим этого не заметил, продолжая сверлить глазами Бенци: «Что значит?! Вам необходимо как-то себя выделить? Всему миру показать свою избранность?! Лучше других себя считаете?!! Вам и нормальная наша пища не подходит, и наш силонокулл вы не хотите слушать! Вот мы вас и выделили в отдельную группу. Шефу пришлось специально для вашей специфической аудитории — подчеркнул он, брезгливо скривив губы, — разработать особый цикл лекций по тем вопросам, которые уже давным-давно изучаются во всех университетах мира!» — «Где, к примеру?» — склонив седоватую голову набок, полюбопытствовал Гидон. Бенци и его товарищи смотрели то на Гидона, то на Тима во все глаза, кто с нескрываемым ироническим весельем, кто с боязливой тревогой. «Примеры приводить слишком долго: их более, чем достаточно…» — отмахнулся Пительман.

Бенци спокойно и твёрдо на это заметил: «У нас сейчас обеденный перерыв, наше личное время. Извините. Ваше интереснейшее предложение мы обсудим в своей компании, потом с нашими непосредственными шефами. Сами понимаете: не годится нарушать субординацию».

Отойдя от стола, занятого Бенци с друзьями, Тим прошествовал к длинной стойке, на которую в ожидании клиентов лениво облокотился буфетчик. Тим тихо прошелестел:

«Чашечку кофе и булочку, пожалуйста…» Ожидая, пока буфетчик приготовит ему кофе, он как бы невзначай спросил его: «Разве вы разрешаете у себя сидеть клиентам, приносящим еду с собой?» — «Конечно же, нет! Клиент должен тут что-то обязательно купить, иначе мы его попросим освободить столик». — «Но я вижу тут за столом целую компанию, они выпили свой кофе. Остальное — мне точно известно! — они принесли с собой. Я думаю, это непорядок. И вообще… такое непрезентабельное сборище… какое будет лицо у вашего заведения, если тут собираются такие… э-э-э…» — изобразив на лице сочувственное сомнение, ласково протянул Пительман. — «Да нет, мы их давно знаем. У нас же кошерное заведение, а они тихая публика». — «Но еду приносят с собой. Нехорошо!» — без выражения повторил Тим, стараясь, впрочем, не казаться особо назойливым.