Вячеслав Грацкий - Заговор Древних

По острову топал гигант в два человеческих роста. Островок содрогался от его тяжкой поступи и норовил уйти из-под витязя.

Упыри бросились врассыпную, один из них замешкался, и длинные лапы чудища тотчас сомкнулись на нем. Звучно хрястнуло, треснуло, и разорванные части упыря полетели в разные стороны. Остальные торопливо попрыгали в воду и на болото опустилась мертвая тишина.

Существо остановилось в нескольких шагах от Ладомира. Витязь разглядел крупное, бугристое тело, все в наплывах и наростах. Сверху донизу существо покрывала то ли шерсть, то ли тина, по которой медленно стекала грязная жижа, словно существо только что восстало с болотного дна.

Болотник, вспомнил Ладомир. Уже давно люди не встречали этих созданий, уже давно никто не помнил, что они такое. Но во многих селениях, расположенных вблизи крупных болот, именно болотников считали хозяевами болот и именно им приносили кровавые жертвы.

Говорили, что в стародавние времена, когда на земле еще не было людей, когда и самой земли еще не было, а было лишь Великое болото, болотники были богами упырей. Другие, правда, утверждали, что болотников создала могучая магия упырей, якобы для защиты от врагов, но потом те вырвались из-под власти своих творцов и сами стали главными врагами упырей. В общем, слухов ходило много, но все они, так или иначе, сходились в одном - тварь была сильной, хитрой и смертельно опасной.

Они долго стояли, вглядываясь друг в друга, точно два могучих поединщика перед схваткой.

И чем дольше Ладомир буравил соперника глазами, тем отчетливей понимал, что бой с болотником может оказаться последним. И дело было не в гигантской силе чудища, нет, чрезмерной силы витязь никогда не боялся. Он знал, что великая сила, как правило, соседствует с великой же неповоротливостью и убогими мозгами. Те же "каменные" великаны из пещеры Драги.

Но болотник внушал серьезное беспокойство. Ладомир вспомнил, с какой быстротой он поймал оказавшегося на пути упыря, вспомнил и поежился. Болотник был слишком ловок для своих размеров и, значит, слишком опасен. Стоит ему только выбить из рук Лунный меч…

- Человек, - зарычал болотник, прервав затянувшееся молчание. - Зачем ты здесь?

Он медленно и старательно выговаривал слова, словно с трудом их вспоминая.

- Мне нужен Ковак, - ответил витязь, следя за каждым движением чудища. - Ты можешь указать дорогу к нему?

- Зачем?

- Тебе-то какое дело?

Рука-лапа болотника метнулась к витязю, но тот отпрыгнул, ударил мечом и на землю упал длинный, с локоть, коготь.

- Ты быстрый, - в голосе болотника послышалось странное удовлетворение. - Твоя кровь мне бы понравилась.

- Подойти ближе, и я проверю, понравится ли мне твоя! - зло крикнул Ладомир.

- Нет. Я пришел не биться, - ответил болотник. - Меня послал Ковак.

- Ковак? - изумился Ладомир. - Так веди меня скорей к нему!

- Зачем он тебе?

- Да что ты заладил, зачем-зачем, - буркнул витязь. - Я не враг Коваку. Я пришел просить помощи!

Голова болотника, огромная, как пивной котел, качнулась.

- Вижу, не врешь. Идем.

Болотник развернулся, в несколько длинных шагов пересек островок и ступил в воду.

- Эй, постой, - крикнул вслед Ладомир. - У меня же ноги не такие длинные! А по воде ходить я не умею!

- Иди следом, - не оборачиваясь, ответил болотник. - Я иду мелководьем.

Мелководье болотника достигало витязю до самого подбородка, а временами ему приходилось даже плыть. В наступившей ночи он с трудом мог рассмотреть маячившую впереди спину болотника, и временами шел, ориентируясь только на плеск воды. Тяжелый бой, дорога, все это настолько вымотало витязя, что едва ощутив под ногами твердую землю, он рухнул без сил.

Очнулся Ладомир утром следующего дня. Был он совершенно наг, лежал под толстой звериной шкурой, рядом потрескивал костер, а твердая земля под ногами оказалась всего-навсего островком.

Светало, но солнце по-прежнему было не в силах пробиться сквозь пелену туч, и болото все также куталось в белое одеяло тумана.

На чахлой березке, росшей неподалеку, пригибая ее ветви до самой земли, висело снаряжение витязя и одежда, кем-то заботливо выстиранная и высушенная. Да и сам Ладомир пришел в себя заметно посвежевшим и набравшимся сил, будто и не бился вчера, умирая от усталости.

Быстро одевшись, витязь огляделся в поисках гостеприимного хозяина, и тот не заставил себя долго ждать. У берега взбурлила вода и над поверхностью поднялась голова странного существа. Голый зеленоватый череп, толстые губы и слишком крупные для человека уши, но все-таки не такие крупные, как у упырей. Да и слизи, покрывавшей кожу болотной нечисти, у него не было.

- Ковак? - вскинул брови витязь. - Ты человек или… Или какая-то помесь человека с упырем?

- Я Ковак, - существо раздвинуло губы, показав желтые крупные зубы. - И я действительно помесь человека и упыря.

- Разве такое возможно? - удивился Ладомир.

- Тебя интересуют подробности?

Ладомир пожал плечами.

- Да нет, если не хочешь, не говори…

- Да уж, - усмехнулся чародей. - Почему-то, вас, людей, всегда больше волнуют вопросы формы, а не содержания. Но я отвечу тебе - мой отец был упырем, а мать человеком. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство?

Витязь кивнул.

- Здесь очень появляются люди, - сказал Ковак. - Тем более, с таким странным э-э-э… мечом, как у тебя. Так что я весь в нетерпении - рассказывай, что же привело тебя сюда, человек.

Понимая, что от этого неприятного вида чародея может зависеть жизнь Висты, Ладомир не стал ничего скрывать. Он рассказал ему почти все - о заговоре против князя, о Драге, о пропавшей Висте. Запнулся лишь один раз - когда пришлось назвать имя Белояра, но, не заметив признаков гнева у чародея, продолжил рассказ.

- Ты зря опасался упоминать Белояра, - усмехнулся Ковак, выслушав Ладомира. - И хотя он не может быть моим другом, да и какие друзья могут быть у чародеев, он не враг мне. Хотя, конечно, наша последняя встреча оказалась чересчур бурной, но таков уж нрав у твоего волхва. Своей неуемной активностью и желанием помогать людям он может вывести из терпения кого угодно, хоть и каменного истукана. А все потому, что он до сих пор не ведает простой истины, что открылась мне в моих многолетних размышлениях. Мир един и неизменен. Ничего не меняется в нем, и никто не в силах изменить что-либо. Все - что было, есть и будет - сосуществуют одновременно. И потому наше сознание, способное охватить лишь миг, рисует неверную картину. А такие наивные простаки, как Белояр, все пыжатся и пыжатся, пытаясь сделать мир лучше.

Чародей продолжал говорить что-то еще, но Ладомир уже не слышал его слов. Он медленно, но верно засыпал. Нельзя сказать, что слова мудрости были ему вовсе чужды. Нет, еще в Царьграде, по настоятельному совету нанятых дядей учителей, он провел немало времени над трудами древних мыслителей. Некоторые из них он даже читал. Конечно, до тех пор, пока сон не прерывал его ученые занятия. Вот и теперь, слушая мудреные речи чародея, он быстро потерял нить его рассуждений, и стал засыпать.