Сергей Булыга - Прекрасная дама

И, главное – о, чудо! – сквозь узкие щели забрала мир виделся куда полнее и прекрасней, нежели с вершины башни. Вот ровный и просторный луг: здесь можно выстроить отряд в две сотни воинов и встретить неприятеля, ударить по нему, прижать к холму, разбить, а после гнать, рубить, брать пленных и кричать «Да здравствует Поминовение!» А здесь, в лесу, в непроходимых зарослях боярышника он бы устроил засаду и, подпустив врагов на верный выстрел, махнул рукой – и стрелы, пробивая панцири… Ну, да, вот это дело! А после прямо здесь, возле реки, можно стать лагерем, разжечь костры и пировать. А рано поутру построиться в походную колонну и двинуться на город, с которого нетрудно взять богатый выкуп. Богатый – это хорошо!

И вообще, тогда все было хорошо. Солнце стояло в зените, пыльная дорога упиралась в горизонт, а на душе было легко и радостно. Еще немного, улыбаясь, думал лэйн, и он на турнире. Взыграют фанфары, захлопают зрители, а кони, грызя удила, понесут всадников кого к победам, а кого к смертельным ранам. Лязг, рукоплескания, грохот, фанфары, стоны раненых, возгласы дам. Что может быть прекрасней?! Ничего!

У самых городских ворот он вновь увидел белокурую красавицу. Полулежа в портшезе, она с любезною улыбкой вела беседу с неким юным кавалером, ехавшим по левую руку от нее. Поравнявшись с дамой, отважный лэйн приподнял забрало, учтиво поклонился и представился. И… О! Красавица и кавалер не обратили на него никакого внимания, а, как ни в чем ни бывало, продолжали беседовать между собой! Лэйн…

Гм! Ну, скажем, лэйн смутился. Ну еще бы! Мальчишка, несомненно, оскорбил его!.. Но день был изумительно хорош, красавица обворожительна, а ее глупый дерзкий кавалер был и бледен, и слаб. Учить такого – разве это честь?! А посему, быть может, лучше сделать вид, что лэйн ничего не заметил?

Так нет же! Юный кавалер, склонившись к даме, что-то прошептал ей на ухо, и они оба засмеялись, а после мельком глянули на лэйна – и вновь засмеялись. Ну, это уж слишком!

– Любезный юноша! – сказал отважный лэйн, сдерживая Гордого и едва сдерживая гнев. – Вы, как я вижу, неучтивы. Это стыдно.

Однако юный кавалер не посчитал за нужное ответить, он лишь развязно усмехнулся.

– Смотрите, как бы… – начал было лэйн…

Но дама знаком оборвала его речь и, не скрывая издевки, сказала:

– Желая вам добра, хочу предупредить: не спорьте, уезжайте. И да хранит вас преподобный Гилкьюйт.

Слова ее, конечно, были крайне оскорбительны. Но голос!.. И, опять же, кто осмелится перечить даме? Лэйн вновь учтиво поклонился, однако не удержался и сказал:

– И все-таки позвольте мне еще раз повторить: ваш кавалер не прав. И он скоро в этом раскается. Прощайте.

А после, с лязгом опустив забрало, дал Гордому шпоры и решительно свернул в проулок, где, как ему помнилось, стояла харчевня «Зуб дракона» – там подавали жареных цыплят, вепрятину и подожженное вино. Прежде, пятнадцать лет тому назад, вино было отменное.

И оно таковым и осталось. Сдувая с кружки голубое пламя, лэйн пил не хмелея и думал: прекрасно! Ведь совершенно очевидно: юный кавалер – отнюдь не тот, за кого он себя выдает. Простой мелкопоместный лэйн никогда бы не посмел вести себя столь вызывающе. А в этом сразу чувствуется кровь, да и еще какая! Так что, вполне возможно, он – сын короля Крутогорья, где в бездонных ущельях, говорят, течет Железная Река, и где младенцев окунают в расплавленный металл, после чего они становятся неуязвимыми. Ну а что, если он явился с Ядовитых Островов? Тогда даже одно прикосновение к нему смертельно. А может быть, он – это Заблудший Лэйн? Смерть потеряла его след, теперь время над ним не властно, он бессмертен. Вот и прекрасно! Подвиг рядом!

Вот почему когда герольды протрубили сбор и славные воины из не менее славных двенадцати королевств стали вызывать один другого на поединки, отважный лэйн тотчас разыскал в разодетой гарцующей толпе своего юного насмешника и, подняв забрало, учтиво сказал:

– Я весь к вашим услугам.

Кавалер улыбнулся, спросил:

– Как пожелаете?

– Насмерть.

– Извольте.

Славно! Отважный лэйн мельком глянул в сторону и усмехнулся – теперь красавица уже не улыбалась, она побелела как снег. Она, конечно, недурна собою и, должно быть, неприступна. Но ведь чем выше стены крепости и чем храбрей защитники, тем слаще победа…

Но что это он?! Скорее к делу!

Вот и дело: противники разъехались, пришпорили коней, помчались друг на друга, сшиблись, и… Копье кавалера, скользнув по щиту, обвило лэйна вокруг шеи и принялось душить его! Дышать стало нечем, в глазах потемнело… Но лэйн нашел-таки в себе нужные силы, разжал железные объятия и отбросил в сторону проклятое копье, а его верный конь стал тотчас же топтать его копытами. Прекрасно! Лэйн чувствовал себя помолодевшим на пятнадцать лет. Тогда ему в последний раз рукоплескали зрители, оруженосец еженощно приносил охапки писем от прекрасных дам, а он не читая бросал их в камин – ведь госпожа его была строга и зорко наблюдала…

Ну а теперь она осталась в замке. Конечно, жаль, что ее сейчас нет рядом, но он вернется и расскажет все, как было!

А было так: отважный лэйн учтиво поклонился кавалеру, тот ему также учтиво ответил, они разъехались под пение фанфар, под восторженный говор собравшихся, поправили доспехи – и вновь пришпорили коней, помчались по ристалищу… И кавалер метнул в лэйна гремучую, сверкавшую как молния, тяжелую железную перчатку! Удар пришелся в грудь, и латы тотчас же оплавились; лэйн был не в силах ни поднять меч, ни защититься щитом. Сокрушительный удар обрушился на его шлем, казалось…

Но, к счастью, случилось иначе: меч кавалера переломился надвое, а он сам, отброшенный неведомою силой, едва удержался в седле.

– Он в латах Черного Пустынника! – гневно вскричал кавалер. – Пусть снимет латы!

Зрители молчали. Отважный лэйн, воспользовавшись заминкой, быстро привел свои латы в порядок. А устроители турнира, кратко посовещавшись, дали знак к продолжению единоборства, решив, что было бы несправедливо лишать собравшихся непредсказуемого зрелища.

Когда соперники съезжались в третий раз, то кавалер вдруг превратился в невидимку, однако отважный лэйн на слух, по топоту коня, весьма ловким ударом сшиб с противника забрало, и тот, оглушенный, вылетел из седла. Враг был повержен, видим и беспомощен. Оставалось лишь сойти с седла и, склонившись над ним, просунуть лезвие меча между нагрудником и шлемом, а после коротким ударом завершить нелегкий поединок.

Но когда за твоею спиной больше сотни побед, когда сам герцог Прентилимо вот так же лежал на ристалище и все кричали «Смерть ему!», а ты, напротив, подал ему руку и помог подняться, то сейчас и тем более довольно крови. А посему отважный лэйн, лишь мельком глянув на поверженного юношу, легким аллюром приблизился к балкону белокурой дамы и, сняв шлем, с улыбкой поклонился ей. Была весна, ярко светило солнце и зрители рукоплескали победителю. Он и действительно был как никогда хорош – осанка, профиль, взгляд, скупая седина и мужественный шрам наискось по левой щеке…

Читать дальше