Артем Тихомиров - Рыцарь Железного Кулака

– Понимаю, – развел руками огр. – Но если его вытурить, будет хуже. Так что пусть лучше сидит под присмотром. Ручаюсь, он никому не расскажет.

– Хорошо. – Дивворн повернулся к своему спутнику. Вернее, спутнице. Она отбросила капюшон.

Студиозус издал крякающее восклицание и засучил ножками. Эльфийка даже не посмотрела в его сторону, что вызвало у Зирвента некоторую оторопь. Вагант считал себя неотразимым.

Осса Лоэтарнис не воспользовалась макияжем и не надела украшений, но это нисколько не делало ее менее красивой.

– Прекрасно. Приступим к делу, – сказала она. – Вас, Браги из Шидама, рекомендуют как субъекта, на которого можно положиться. Я навела справки. В любом случае, больше нам не на кого рассчитывать. – Эльфийка смерила громадину внимательным взглядом. – Вы задали вопрос, который в корне изменил ситуацию. Мы не знали, что Тавиалла и Риклеорн любовники. Это обстоятельство осложняет дело, но и упрощает его одновременно…

Зирвент прошамкал что-то о любви, разбивающей чары. Начальник стражи и мэтресса Маков посмотрели на него, точно голодные мурены.

– Мы получили реальный шанс разрушить Проклятье, тяготеющее над Домами, – продолжила Осса. – Любовь. Именно она. Если мы поженим Тавиаллу и Риклеорна, их чувство нейтрализует чары. Скаймарра и Ниинсанда уже не в состоянии уничтожить то, что натворили… Ненависть слишком долго подпитывала сплетенные заклятья…

– Браги, мы рассчитываем, что ты нам поможешь, – сказал Дивворн. – Разумеется, не даром…

– Маки готовы предложить любую награду. Пора положить конец этому сумасшествию. Эльфы заинтересованы в прекращении войны. Они устали. Это не секрет.

– Чем же я могу помочь? – удивился огр. – Я не волшебник. Мое дело махать мечом.

– Можете, Браги из Шидама. Именно вы! Мы посовещались с Оренвейлом, подняли древние манускрипты, проконсультировались с другими адептами, составили гороскоп. Выводы наши таковы… Никто из тех, кто принадлежит к трем эльфийским кланам, не может повести к алтарю молодых. Никто. Что касается Скаймарры и Ниинсанды, то у них просто нет желания это делать. Гордость не позволит. Если кто-то готов разоружиться первым, то на такой шаг, чтобы потерять лицо, нет, они не решатся. Где же выход? Кто сможет довести Тавиаллу и Риклеорна до алтаря? Ответ один – чужак. Человек со стороны.

– Я не человек, если вы не заметили, – ответил Браги.

– Это даже лучше. Поверьте.

– Почему же Дивворну не сделать это? Или чародею?

– Нужен тот, кого молодые не знают, кто им посторонний, – сказала эльфийка. – А Дивворн однозначно воспринимается ими как враг. Оренвейл слишком известен, и его связи с кланами помешают делу. О Кридарте вообще нет речи. Вы идеальный во всех смыслах кандидат. Гороскоп указывает на существо, пришедшее издали и с Лагероной не связанное. Гороскоп говорит об огре… Он должен воспользоваться Правом Чужака. Традиции этой много веков. Хроники говорят нам о нескольких подобных случаях, когда осуществление Права Чужака прекращало и более серьезные конфликты…

Зирвент слушал затаив дыхание. Взгляд его метался от Браги к эльфийке и рыцарю и обратно. От возбуждения студиозус принялся грызть ногти.

– Браги, помоги нам. Прошу. Ты знаешь, я тебя никогда ни о чем не просил! – сказал Дивворн. – Знать, это судьба, что ты появился в Лагероне.

– Опять судьба, – проворчал огр. – Все мне только и говорят, что я обязан подчиняться каким-то абстракциям…

– Проблема самая что ни на есть реальная, – отчеканила эльфийка. – И вознаграждение тоже… Оно имеет вес и твердую стоимость в какой угодно валюте. По вашему желанию. – Холодные, точно кусочки льда, огромные глаза Оссы остановились на великане. Он почувствовал себя неуютно.

– Браги, соглашайся, – пропищал из своего угла вагант.

– Без сопливых в бане… извините… Хм, ладно… – Огр присел на подоконник. – Если уж пошла такая пьянка… Рассказывайте, что мне надо делать…

Дивворн вздохнул с облегчением. Зирвент идиотски захихикал. Эльфийка сняла мешающий ей плащ. Под ним было элегантное простое платье с серебряным шитьем.

– Итак, для начала необходимо сделать следующее…

– Невероятно! Подсунуть дочери яблоко, начиненное колдовским зельем… Она съела его и уснула глубоким сном, подобным смерти. Эта Скаймарра, должно быть, чокнутая.

Ослик, на котором ехал Зирвент, тащился позади и так очень медленно идущего битюга. Браги обмахивался веткой. Дело двигалось к вечеру, но жара не спадала. От придорожных зарослей тянуло горячим воздухом, словно от печки.

– Все у них не как у людей, у эльфов этих, – продолжал болтать вагант. – Ну, собственно, они и есть нелюди… А если бы Тавиалла померла от этого эликсира? Слушай, идея! Можно было всех эльфиек и эльфов напоить этой дрянью – пусть дрыхнут. Зато не будут поножовщину устраивать при каждом случае. И войне ихней конец. Понимаешь, Браги?

– Отцепись! – проворчал огр, не оборачиваясь.

– А тут что? Надо было меня спросить, а не городить огород. Ну, конечно, Зирвент кретин, ничего он не понимает. Сиди, мол, в углу и молчи! Пссь! Ну и ладно! Только психическая маманя может погрузить свою дочурку в колдовской сон, засунуть ее в разрушенный мавзолей под охрану банды гномов и поставить условие, что разбудит ее поцелуй истинной, чтоб ей пусто было, любви… Браги, в детстве мне бабуля такую сказочку рассказывала!

– Дурень ты соломенный. Это чары. Семь охранников вокруг гроба спящей красавицы являются дополнительной скрепой для заклятия! Принц, который придет расколдовать девицу, должен либо задобрить их, либо победить. Скаймарра знала, что делает.

– Знала-то знала, но для чего? – не сдавался Зирвент.

– Тавиаллу нельзя было удержать дома. Сам слышал. Трижды она собиралась дать деру, чтобы воссоединиться с ненаглядным. Тогда матери пришлось прибегнуть к радикальному средству… – Огр вынул платок и в который раз обтер шею. Сплюнул в пыль.

Тишину в сонной округе нарушало только стрекотание кузнечиков.

– Ей повезло, надо сказать. Теперь Риклеорну остается поцеловать свою суженую – и бах! Все образуется! Выходит, Скаймарра сама себе подкузьмила. Право Чужака! Знаешь, в этом есть здравый смысл! Вмешательство судьбы. Указующий перст рока!

– Надоел!

– Я хочу, чтобы ты все понял!

– Я и так понял! Забодай тебя единорог, можешь ты чуток помолчать?

– Нет! Я есть голос истины! Тот, кто возможно, когда-нибудь опишет все эти события, зафиксирует в хронике твои подвиги, благородное чудовище. И не даст забвению поглотить твои деяния…

– Все, сворачиваем. Кажется, приехали.

Возле дороги стоял покосившийся каменный столб, на котором всякие умники навырезали кучу непристойных надписей. От столба вправо бежала еще одна дорога, сначала чуть в гору, потом спускаясь в низину. Браги повел своего огромного битюга по траве, что почти целиком скрыла этот некогда часто используемый путь. Першерон лениво опустил голову и шел, будто в полусне.