Юлия Остапенко - Игры рядом

— Полегче! — быстро сказал Ларс, и я ошалело уставился на него, еще болтаясь в сумасшедшем обрывочном сне, из которого он меня только что выдернул. Мне снился Ржавый Рыцарь, волокущий по полю мертвую лошадь. Почему-то этот сон страшно меня напугал.

— Ты что… что ты тут делаешь? — невпопад спросил я.

Ларс только фыркнул, хотя глаза у него были серьезные.

— Нельзя тебя одного оставлять, — мрачно сказал он, садясь на корточки. Мы сидели посреди маленькой голой поляны, окруженной зарослями ежевики, и солнце нещадно жгло наши непокрытые головы. Я вдруг понял, что всё еще целюсь в Ларса, и, с нервным смешком опустив арбалет, заметил:

— По-моему, меня сейчас просто необходимо оставить одного.

— Тебе надо что-то обдумать? — нетерпеливо бросил Ларс. — Я могу прогуляться полчасика. Только не удирай опять. Быстро же ты это делаешь! За тобой потом и не угонишься…

— Ларс, ты же видел… — начал я и осекся. Сон отступил полностью, я вдруг осознал, что Ларс здесь, но пока не мог понять, рад ли этому.

— Видел, — угрюмо подтвердил он. — Знать бы только что.

— Многие… погибли, да?

— Почти все. Жнец дери… — он ошарашено взъерошил волосы, и я только теперь заметил, что его обычно столь тщательно уложенная шевелюра напоминает разоренное птичье гнездо. — Да, почти все на самом деле. Остались я да Грей, и Флейм, и еще трое парней… Один из них тяжело ранен.

— А остальные? — тихо спросил я.

Он отвел взгляд, процедил сквозь зубы:

— Похоронили… как могли.

Я закрыл глаза, открыл, снова закрыл. Так-то, ребята. Воображаю, как будет ликовать Саймек… Скажет: вот она, расплата. И, вероятно, окажется прав. Зря вы со мной пошли…

— Где Грей и Флейм?

— Я отправил их дальше. А что было делать? Сказал Грею, чтобы пока заменил меня… То есть тебя.

— Пока?

— Должна же быть какая-то управа на… на это, — неуверенно сказал Ларс, и я не удержался от желчного смешка.

— Ну да. Должна. Знать бы только какая! Мне раньше не приходилось сталкиваться с противником, которого тремя болтами продырявишь, а он отряхнется и дальше идет.

Ларс моргнул, и я понял, что сказанное мною для него новость, причем неприятная. Я вдруг вспомнил, что он понимает в происходящем еще меньше меня.

— Эван, что это было, Жнец подери? — наконец спросил он.

Я вздохнул.

— То, что ты предрекал. Эти психи не оставили меня в покое.

— Психи? — медленно переспросил Ларс, и меня на миг обожгло горькой мыслью, что, вероятно, по его мнению, единственный здесь псих — это я.

— Что, по-твоему, там произошло, а? — раздраженно спросил я.

Ларс задрал лицо к ослепительно-голубому небу, медленно покачал головой.

— Я тебе просто скажу, что я видел, ладно? Я видел, как у людей животы раскрывались сами собой и кишки из них лились, как вода из ведра. Я видел, как ты трижды выстрелил в пустоту, видел, как болт пролетал пару ярдов и вдруг тормозил прямо в воздухе, словно наткнулся на железо. Я видел, как здоровая лошадь подохла и свалилась на ровном месте, и глаза у нее были такие, словно она умерла от ужаса. Вот что я видел. И, не поверишь, мне теперь безумно интересно, а что видел ты?

Я слушал молча, переваривая его последние слова. Так вот почему Рыцарь не погнался за мной. Он не может ездить верхом. Животные чувствуют его — и умирают от страха. Я вдруг вспомнил сон, прерванный появлениям Ларса, и вздрогнул. Проклятье, за мной идет нечто, при одном прикосновении которого животные мрут от ужаса, и это нечто твердо намерено до меня добраться. Пусть и пешком. Вряд ли это его остановит. Хоть и дает мне небольшое преимущество.

— Я видел Ржавого Рыцаря, — наконец деревянно проговорил я, непроизвольно стискивая приклад арбалета. — Человек… что-то, похожее на человека в ржавых латах. Здоровый, побольше Роланда. Весь в броне, с опущенным забралом, с коротким широким мечом. Очень спокойный, неторопливый. Парень что надо. Не болтает, а делает. И убить его, похоже, нельзя. Во всяком случае, из арбалета.

Я умолк, Ларс выжидательно смотрел на меня, и в его глазах на миг снова скользнуло что-то, к чему я совершенно не был готов.

— Какого хрена, Ларс! — не выдержав, крикнул я. — Ты же видел, что он вытворяет!

Он быстро отвел взгляд.

— Просто… Это так… непривычно, а?

— Да уж, — зло бросил я, поднимаясь с земли. Конь, привязанный тут же, вопросительно покосился на меня, запрядал ушами. — Что теперь?

— Теперь, — спокойно ответил Ларс, тоже вставая, — будем искать ту женщину, о которой ты говорил. Проводника, так?

Я уставился на него с изумлением. Эта мысль как-то не приходила мне в голову. Вообще в последние сутки мысли были нечастыми гостями в моем мозгу.

— Зачем? Ты же говорил…

— Сам видишь, настроены они серьезно. Но ведь ты не нужен им без нее, верно? Если ты не можешь избавиться от этого Рыцаря, значит, надо избавиться от тех, кто его послал. А для этого проще всего сделать так, чтобы они перестали в тебе нуждаться. Надо найти эту женщину первыми. И убить ее.

Его здравый смысл меня потряс. Хаотичные мысли, носившиеся в моей одуревшей голове, в устах Ларса выстраивались стройным логичным рядом. Я так изумился ЭТОМУ, что не сразу понял смысл сказанного.

— Постой… Убить ее?!

— А что еще ты можешь предложить? Если она умрет, они не смогут провести одтуал. Ведь не смогут? Или труп им тоже сойдет?

— Не знаю, — слабо проговорил я. — Думаю, нет. Если бы было так, меня бы давно прикончили.

— Ну вот видишь. Значит, надо ее найти и…

— Погоди! — запротестовал я, мигом воскресив в памяти женщину с белыми волосами, висящую на кресте со стекающей по животу кровью. — Зачем сразу… так? Может, мы сможем придумать что-нибудь получше… с ней… вместе?..

— Арбалетчик! — выплюнул Ларс почти с отвращением. — Не привык ручки кровью марать, верно? Пристрелишь ее издалека, с тебя не убудет!

Я снова сел на землю, чувствуя — теперь уже — страшную пустоту. И усталость. Мне-то казалось, что все начало налаживаться. Что все еще может наладиться. Что я справлюсь… Что угроза оказаться на кресте с развороченной грудиной просто очередная опасность, одна из многих, наполнявших мою жизнь в последние несколько лет, что я смогу уживаться с ней так же, как уживаюсь с остальными… Почему-то я отказывался верить, что мой новый враг стоит всех остальных, вместе взятых. А то и больше.

— А как же… наши? — из последних сил выдавил я.

— Пока побудут сами, — звонко прозвучало из ежевики, и мы с Ларсом одновременно обернулись, синхронно хватаясь за арбалеты. Вероятно, это выглядело смешно, но Флейм не улыбнулась. Я мог ее понять. Мне самому было не до смеха.

— Какого хрена ты здесь? — рассвирепел Ларс.

— Тот же вопрос могу задать тебе, — парировала она, выбираясь из кустарника. Я заметил, что ее руки покрыты коркой запекшейся крови.