Кэтрин Куртц - Милость Келсона

— Эй, погоди-ка… О чем это ты говоришь? — спросил Тирцель.

— Ну, я насчет того монастыря, и эти принцессы…

— Понятно. Похоже, тут что-то более сложное, чем мне казалось, — Тирцель поставил кубок на пол рядом с собой и потер ладони друг о друга, в то время как Конал вопросительно смотрел на него. — Думаю, будет лучше, если ты мне все это покажешь.

Он положил одну ладонь на руки Конала, сжимающие кубок, а другую — на плечо юноши; Конал слегка поежился и заставил себя расслабиться. Они с Тирцелем довольно часто проделывали это упражнение, но Конал до сих пор так и не избавился от возникавшего перед началом каждого сеанса жутковатого ощущения в области желудка, — оно вспыхивало на одно мгновение как раз перед тем, как Конал позволял другому человеку войти в свой ум.

— Смотри в свой кубок и сосредоточься на бликах света на поверхности вина, — тихо проговорил Тирцель, и его пальцы чуть крепче сжали руки принца, а другая рука слегка нажала на основание шеи, заставляя Конала немного наклонить голову. — Сбрось свою защиту и пусть воспоминания текут свободно. Так, хорошо…

Конал осознал начало процесса, но не его конец… всего лишь мгновение назад он начал вспоминать о том дне, когда они добрались до монастыря святой Бригитты, и о том гневе и ужасе, которые охватили его, — а в следующий момент он уже снова сидел в полутемной комнате таверны «Шляпа Короля», а Тирцель легко массировал его шею.

— Выпей-ка немножко вина, — рассеянно пробормотал Дерини, уставившись на огонь.

Конал сделал несколько маленьких глотков, как ему было предложено, и с новой для него отрешенностью посмотрел на своего наставника; подобное чувство не могло бы возникнуть тогда, когда они только начали тренировки, предыдущей зимой. И сейчас Конал чувствовал себя куда легче, чем это бывало прежде после глубоких проникновений Тирцеля в его ум.

Да, понадобились долгие недели, и случались моменты, когда оба они уже отчаивались пробудить в Конале потенциал Халдейнов, но в конце концов их настойчивость принесла свои плоды. Конал тогда понятия не имел, в чем заключается сила Дерини, принадлежащая Халдейнам или кому угодно другому, — тогда не имел, — но он был уверен, что Тирцель доволен результатом. Разве это не замечательно — явиться в один прекрасный день в Совет Камбера и доказать, что не только одному Халдейну одновременно может принадлежать магическое наследие?

Теперь уже Конал овладел несколькими полезными умениями, вроде основ чтения мыслей, и установки защиты, и знал, как заставить работать те символы, что запирали тайные ходы, — те самые, которыми он проходил сегодня вечером. Он даже стал весьма искусен в том, чтобы заставить своего оруженосца забыть, куда они ездили, — когда Конал отправлялся на занятия с Тирцелем.

Молодой дурачок думал, что Конал назначает свидания даме, когда они вдвоем удирали из замка под разными предлогами. И если бы это не было слишком хлопотно, Конал мог сегодня вечером усыпить парнишку и без успокоительных препаратов; но поскольку нельзя было сказать заранее, сколько времени продлится урок, требовались более надежные меры.

Однако он мог сделать это, когда хотел.

Конал как раз поздравлял себя с увеличением силы, когда Тирцель снова повернулся и посмотрел на него; его красивое лицо над зеленью туники выглядело очень серьезным. Огонь позолотил густые волосы Тирцеля, они показались похожими на некий дьявольский нимб. Внезапно Коналу стало немножко не по себе.

— Пожалуй, у нас проблема, — сказал Тирцель.

Конал нервно сглотнул и поставил кубок на пол возле своего стула, и вкус вина вдруг исчез с его языка.

— Какая… проблема? — Он сумел произнести это так, что голос не выдал его опасений.

— При дворе слишком много Дерини, да еще ты начинаешь входить в силу. Ты знаешь леди Росану, сестру, которая присматривала за принцессой Джаннивер?

Конал разинул рот, потому что за время долгого пути от монастыря святой Бригитты до замка он начал влюбляться в эту девушку. И ему даже казалось, что она проявляет к нему ответный интерес, несмотря на то, что решила посвятить свою жизнь религии. Ее милая учтивость с ним однажды вызвала порицание настоятельницы, хотя между ними не произошло ничего достойного упрека. И он размышлял о том, чтобы начать осторожное ухаживание… Ведь она была лишь послушницей, в конце концов, — и принцессой, как сказал Морган.

— Она… Дерини? — выдохнул Конал, внезапно осознав, что следует из того, что Росана в родстве с Ричендой, пусть даже по браку.

— Не беспокойся. Она тебя ни в чем не подозревает. Я довольно глубоко забрался в твои мысли, чтобы выяснить, все ли в порядке. Она была бы тебе хорошей парой…

— Черт побери! Ты что, забрался в мои личные желания? — взорвался Конал.

— Потише! — прошептал Тирцель, очень мягко, но с такой силой, что не могло возникнуть и мысли о неповиновении. — Извини. Я должен был знать, не подозревает ли она тебя. Ты все равно не сказал бы мне об этом.

— Это не значит, что мне такое должно понравиться, — пробормотал Конал, понизив голос, но все еще с оттенком раздражения.

Тирцель глубоко вздохнул и терпеливо продолжил:

— Я и не ожидал , что тебе это понравится. Но и мне не нравится то, что ты теперь в окружении такого количества Дерини — Росана, Риченда, Джехана… и Морган, Дункан и Дугал, само собой, когда они вернутся; о Келсоне уж и говорить нечего.

— Дугал?! — задохнулся Конал. — Он — Дерини? Но как…

— Я не знаю. Все, что я могу тебе сказать, — так это то, что он Дерини, хотя и явно не тренированный. Сомневаюсь, чтобы он мог засечь тебя, даже когда будет здесь. Куда более серьезная проблема — твой отец.

— Мой отец? — шепотом переспросил Конал. — Как это понимать?

— Келсон перед отъездом вложил в него потенциал Халдейнов, — тихо ответил Тирцель. — Конечно, я не думаю, что тебе кто-то говорил об этом. Разумеется, у него не полная сила. Они бы ни за что не передали ему всю силу, пока жив Келсон… да и не думаю, чтобы такое было возможно . По мнению… э-э… наших друзей, твой отец теперь начинает читать мысли, он может устанавливать крепкую связь с другими Дерини во время работы… и он способен уловить защиту. А это для тебя опасно.

Конал постарался как можно бесшумнее проглотить застрявший в горле ком. Да, вряд ли ему удастся избежать встреч с собственным отцом…

— И что… что мы будем делать? Нам пришлось так потрудиться, чтобы развить мою защиту, Тирцель. Защита — это же сердце всех тех вещей, которым ты меня научил!

— Я-то знаю… К счастью, защитный потенциал у Халдейнов зачастую проявляется сам собой, естественным образом, даже когда его не развивают. Ну, а поскольку твоя защита пока что в зачаточном состоянии, я не думаю, что даже опытный Дерини слишком обеспокоится из-за ее наличия… если ты не сделаешь чего-то такого, что заставит его заглянуть в тебя поглубже.