Виктория Абзалова - Давай согреем звезду

— Мне показалось, что вы настаивали на встрече не для того, чтобы сыпать угрозами!

— Леди, я и не думал угрожать! Прошу вас, проявите немного терпения.

Регина вспыхнула, — да что бы какой-то мальчишка так разговаривал с ней!

— Как видите, я вполне способен при случае стать лордом следующего Агона. Однако по целому ряду причин делать этого не собираюсь. Лорд Дамон на свободе без малого 20 лет. У него возможностей и оснований для враждебных действий еще больше, но вы не можете не признать, что за весь этот срок не было ни одного инцидента. Мой учитель и я предпочитаем жизнь обычных людей, в чем легко можно убедиться. Собственно моя первая и главная просьба заключается в том, что бы перевернуть наконец пройденную страницу и начать строить взаимоотношения с чистого листа. Речь идет о возможности жить открыто, о прекращении преследований.

— Подразумевается, что мы должны позволить вам и вашему учителю жить… среди обычных людей и творить свое черное колдовство? — половина членов Совета лишились дара речи от такой наглости.

— Какое значение имеет уровень и цвет чародея, если он соблюдает условие о не причинении вреда? Я же не имею в виду строительство черных башен. Речь идет об элементарном праве не опасаться ежеминутно за свою жизнь и жизнь своих близких. Праве, в котором вы отказываете подобным мне по причине, не зависящей от чьей-либо воли.

— Ваша позиция достойна уважения, — медленно заговорил лорд Рихард, старейший из членов Совета, — И ваши побуждения можно понять. Допустим действительно, лично к вам нет никаких претензий, но о каком доверии можно говорить в отношении вашего учителя? Этот человек повинен во многих преступлениях и однажды уже начал войну. Раз. Вы говорите об отсутствии инцидентов, но на его руках кровь леди Ровены и многих других, кто погиб во время нападения на полевой лагерь. Два. И потом, он даже не знает о наших переговорах, вы же не можете говорить от его имени или предоставить достаточную гарантию. Это три.

Темный маг по-прежнему смотрел прямо перед собой, а не на говорившего, но его глаза стали почти черными.

— Оставим прошлую войну в прошлом: его не изменить. В настоящем же, от имени лорда Дамона великолепно могут говорить его поступки. Господа Совет, этому договору он следует с самого освобождения без всяких соглашений, и скорее от вас стоит требовать гарантий. Собственно, об этой встрече я не известил его именно потому, что он не позволил бы мне так рисковать, ведь у уважаемого Совета понятия о чести слишком часто уступают требованиям выгоды.

Для того, что бы бросить подобные слова в лицо полному составу Светлого совета, да еще с таким спокойным достоинством и уверенностью, требовалось немалое мужество. Это был просто плевок.

— Ваша политика стоила мне зрения, а многим невинным людям жизни и сломанной судьбы. Превентивное устранение, кажется, это так называется? Ради великого блага, можно пойти и на небольшое зло? Вы обвиняете Дамона в гибели Ровены… Во-первых, это сделала Раинн, а во-вторых, грешно требовать от человека смиренного спокойствия, когда на его глазах умирает тот, кто ему дорог… Да просто невинный! Почему-то то, что в одном случае называется благородным деянием героя, в другом характеризуется как демонстрация злонамеренности!! Не пора ли признать, что мы играем по одним правилам, и ваш драгоценный цвет давно утратил свою непогрешимую белизну! — гнев все же пробился сквозь самообладание молодого человека.

Он резко тряхнул головой, отбрасывая волосы, и у висков у него стали заметны две седые пряди. Темный помолчал, взял себя в руки, и закончил уже спокойно и с сожалением:

— Я удивлен, что Совет устраивает существующее положение дел, и вы отказываетесь от уникальной возможности прервать цепь бессмысленного кровопролития! Именно ваши неоправданные, несоразмерные действия провоцируют все «инциденты». Обвинять в злом умысле того, кто защищает свою жизнь и карать за это — даже не лицемерие, это преступление.

Маги переглядывались между собой, и взгляды эти ничего хорошего представителю черного лорда не сулили.

— Мы не отказываемся, — подвел итог лорд Робер, — Мы обсудим ваше предложение.

— Этот будет поопаснее своего учителя, — наконец нарушил повисшее после ухода темного молчание Робер, наблюдая в окно, как тот удаляется в сторону пруда.

— Он конечно силен… — с усмешкой начала Рузанна, вошедшая в состав Совета совсем недавно.

— Дело не в силе, — оборвал ее Рихард, — дело в этом.

Старый маг постучал себя по лбу.

— Робер, вы должны были понимать, что мы проиграли уже тогда, когда согласились на эти переговоры!

— Мы можем в любой момент взять его под арест и попытаться выманить из норы самого хозяина Башни, как и собирались. Мы можем вернуть его на костер, с которым у Ровены вышла осечка, — леди Риана впервые вступила в спор, — но никакая агитация не избавит тогда Совет от дурного запашка! Слишком многие его слышали и видели: один, безоружный, просящий о мире, да к тому же еще и слепой!!

— Если с ним что-то случиться, репутация Совета окажется основательно подмоченной, — неохотно согласился с ней Римус, — Рассчитать вернее, было бы просто невозможно! Его уязвимость и есть лучшая защита…

— А вы уверены, что это не провокация? Что он не специально ставит себя под удар? — забарабанила пальцами по столу Регина, — И не задумал ничего в этом духе.

Хмурый Робер выругался, и поспешил распорядиться, чтобы с темного глаз не спускали и не допустили волосу с головы упасть.

— Но мы же не можем согласиться на его предложение! — лорд Руал даже вскочил, и Регина согласно кивнула.

— Отчего же, — обратился Рихард к вернувшемуся главе Совета, — Ведь тогда он окажется на виду. Его слова свяжут и его самого.

— Вы предлагаете просто сидеть и ждать? — взвился Римус, — Когда он что-нибудь сотворит — будет уже поздно!

— Да перестаньте! — скривился Рихард, — В мире рождается множество детей пока та или иная звезда Ока находится в зените. Заклятье Черного Мастера само заботится о том, что бы выжил и добрался до Башни только сильнейший. Волк, способный рвать добычу зубами.

— Тогда получается, что он прав, и мы создаем врага собственными руками! — Рузанна вцепилась в свой посох, сверкая ореховыми глазами.

— Дитя мое, если бы все было так просто! — терпеливо и доброжелательно улыбнулся ей Рихард, — Жизнь любого человека не состоит из одних радостей. Мне например, никогда не везло в любви…

Рузанна невольно улыбнулась, представив пожилого лорда и наставника молодым и влюбленным. Тот продолжал, благожелательно глядя на подающую большие надежды волшебницу.

— Ваша сестра я знаю, родилась тяжело больной, так что смерть была скорее облегчением: и для нее, и для вашей семьи. С любым несчастьем можно смириться, можно увидеть в нем испытание для духа, можно даже обратить к своей пользе. Однако всегда есть люди, в которых невзгоды откликнутся злобой и ненавистью. Есть те, кому счастье не доступно в принципе, и во всем они видят лишь дурную сторону, всегда есть те, кто стремится к власти… Как видите, вариантов очень много, ведь даже в дожде нет ни одной одинаковой капли. Безумие тоже болезнь, но мы ведь изолируем таких людей, дабы они не могли причинить вред ни другим, ни себе. А теперь представьте, что подобный больной еще и обладает огромной мощью и может обрести власть!