Антон Белозеров - Бегущий За Ветром

— Кто ты такой, что так просто говоришь об этом? — воскликнула девушка. — На джонке сейчас не меньше двадцати матросов и солдат. Они не дадут нам выбраться из трюма, даже если мы снимем кандалы.

— Я же сказал, что это моя забота, — твердо произнес волшебник. — Пока ты будешь освобождать свою команду, на джонке не останется ни одного солдата. Так ты выполнишь мои условия?

— Это бред какой-то! Так не бывает. — Растерялась предводительница морских разбойников.

— Да или нет? — сдвинул брови Бегущий За Ветром.

— Да, но…

Волшебник не стал больше ждать. Он бросил на пол большую связку самых разнообразных отмычек так, чтобы девушка могла до нее дотянуться, и быстро вышел за дверь, оставив ее открытой. За его спиной послышались радостные ругательства и звон цепей.

Когда Фаэй Милли выбралась на палубу, она увидела своего странного спасителя, стоящего возле вант (Ванты — канаты, которые удерживают мачту в поперечной плоскости; идут от верхней части мачты к бортам судна.) и смотрящего куда-то в сторону. Девушка подошла поближе и заметила в воде головы солдат и матросов. Люди, отчаянно размахивая руками, быстро плыли по направлению к другим кораблям.

— Что это их так напугало? — удивилась пиратка.

— Я, — коротко ответил волшебник.

Фаэй Милли с новым интересом посмотрела на Бегущего За Ветром, приблизилась к нему. Волшебник обернулся, непроизвольно сморщил нос и сделал шаг назад. Девушка, похоже, все поняла, но не рассердилась, а смущенно улыбнулась. Она покрутила головой, быстро осмотрела стоящие на якорях военные джонки, бухту, свой новый корабль, выбирающихся из трюма и щурящихся от яркого солнца пиратов. Тревогу в порту пока не объявляли, так как сбежавшие солдаты еще не добрались вплавь до других джонок.

Девушка указала своим пиратам на несколько деревянных ведер, закрепленных возле фальшборта (Фальшборт — продолжение борта судна над верхней открытой палубой.):

— Быстро! Набрать воды. Шесть ведер вылить на каждого. Начать с меня!

Только после того, как ее приказание было выполнено, и освобожденные разбойники со свистом и веселыми воплями окатили друг друга водой, Фаэй Милли скомандовала:

— Поднять якорь! Приготовиться к отплытию!

Она вопросительно посмотрела на Бегущего За Ветром. Тот улыбнулся. Девушка все больше и больше завоевывала его симпатии. То, что во вражеском порту, в окружении военных кораблей она первым делом позаботилась о чистоте, его приятно удивило. Волшебник сделал своим шестом круговое движение, и тугой ветер наполнил паруса джонки.

Отцом Фаэй Милли был знаменитый пират и контрабандист Бородатый Хиджог. Однажды он захватил судно, на котором плыла некая баронесса с запада. За баронессу вскоре заплатили неплохой выкуп, и она покинула корабль, а одна из ее служанок осталась. Между ней и главарем разбойников вспыхнула необыкновенная любовь. Наверное, в характере женщины была тяга к авантюрам и приключениям, а в душе жестокого пирата жила мечта о сильном и светлом чувстве. От этого союза и родилась Фаэй Милли. От матери девушке достались высокий рост, светлая кожа, большие карие глаза и имя Милли. От отца она получила густые черные волосы, ловкость и силу, характер бойцового петуха, имя Фаэй и профессию. Предводительница пиратов, действительно, считала морской разбой такой же профессией, как, к примеру, рыболовство или землепашество.

Все эти сведения Фаэй Милли сообщила Бегущему За Ветром в первый же день их совместного путешествия. По праву почетного пассажира волшебник занял свободную каюту рядом с капитанской, так что три раза в день они вместе садились за стол. На джонке оказалось достаточно пригодных в пищу припасов пищи и пресной воды. Та гниль, что была свалена в главном трюме, предназначалась для пленников, так что теперь пираты брали реванш, вычищая офицерские кладовые на корме. Кроме этого, они сбросили свои полуистлевшие лохмотья и нарядились в роскошные одежды. Должно быть, капитан военной джонки не все отобранные у пиратов ценности сдавал в царскую казну, кое-что оседало в его трюмах. Так что каждый смог подобрать себе и одежду, и оружие по вкусу.

Вначале, при выходе из порта Тхо-Хеджа, Фаэй Милли боялась, что ее людей окажется недостаточно для того, чтобы управлять большой военной джонкой. Но когда она увидела, что не надо «ловить» парусами ветер, что он сам просится в них, то немного успокоилась. Ее даже не удивило то, что далеко за кормой разыгрался небольшой ураган, запечатавший выход из бухты Тхо-Хеджа и не давший царскому флоту броситься в погоню.

Фаэй Милли, так же, как и ее команда, разумеется, поняла, что ее спаситель — могущественный волшебник. Бегущий За Ветром предполагал даже, что между собой морские разбойники называют его настоящее имя. Правда, сам он отрекомендовался им под прозвищем Странник, и именно так обращались к нему пираты. Естественно, всех интересовало, зачем он разыскивает колдуна Вих-Дар-Лохара. Фаэй Милли несколько раз осторожно сворачивала разговоры на эту тему. Волшебник не сопротивлялся, но как-то само собой получалось так, что девушка сообщала Бегущему За Ветром гораздо больше информации, чем получала сама.

— Не знаю, кто тебе наплел, будто мой папаша дружит с этим колдуном, — рассказывала на второй день за ужином Фаэй Милли, аппетитно уплетая вяленое мясо, сушеные фрукты и восточные сладости, — лично мне он не раз говорил, что Вих-Дар-Лохар — поганый типчик, и с ним надо держать ухо востро. Да и мне этот старикашка конкретно не по нутру — слишком вертлявый, без мыла лезет во все дыры. Мои папаша с мамулей и были-то на его островке несколько раз, да и меня с собой прихватывали. Так я только и ждала, чтобы сделать оттуда ноги. Последний раз, к примеру, этот старый павиан на меня так пялился, будто ждал, что я вот-вот перед ним ноги раздвину!

Бегущий За Ветром слушал непрекращающийся поток слов, но почти не вникал в их смысл. Он смотрел на девушку и думал, что лишний раз подтвердилась теория о том, будто самые красивые дети рождаются от смешанных браков. В Фаэй Милли чудесным образом слились воедино Запад и Восток, породив прекрасную амазонку, смелую, независимую, правда, к сожалению, не очень воспитанную. Волшебника удивляло, что столь юная особа может командовать жестокими пиратами. По его представлениям, кровожадные разбойники давно должны были пустить девушку по кругу и выбрать себе нового, более подходящего капитана — здоровенного детину с бугрящимися мышцами и свирепым нравом. Неужели только авторитет ее отца удерживал их от подобного поступка? Или есть в Фаэй Милли что-то, что заставляет морских разбойников безропотно подчиняться ее приказам?