Дэн Абнетт - Инквизитор Эйзенхорн

Через мгновение из-за горы скошенной поросли выскочили облачённые в лохмотья твисты-боевики и направили на нас допотопные ружья и кинжалы.

— Мы на аукцион, — сказал я, поднимая повыше навигатор Фанта. — Приглашены.

— Имена? — прокаркала слюнявая лягушкоголовая тварь, вооружённая древним арбалетом.

— Большеглаз извне. И его твисты.

Лягушкоголовый махнул в сторону площадки.

Остальные уже собрались перед низким помостом, на котором стоял Фант Мастик.

— Большеглаз! Твист с другой планеты, и с ним ещё двое, — объявил слюнявый охранник.

Фант кивнул своей тяжёлой, клыкастой головой, и охранники отошли в сторону.

— Рад, что вы добрались.

— Ты Фант. Ты видный твист. Но… Я слышал только своё имя, но не знаю остальных.

— Тогда давайте представимся и начнём торги.

Фант посмотрел на собравшихся. Ему согласно кивнула обитательница верхних уровней главного улья, потрясающе красивая женщина, одетая в дорогой костюм, плотно облегающий её великолепную фигуру.

— Фровис Вассик, — ответила она с помощью дрона-переводчика, парящего над её плечом.

Она явно говорила на каком-то диалекте, выработанном высшей кастой. Я быстро оглядел её и двух телохранителей: глупые богачи, потенциальные культисты, хорошо вооружённые и щеголявшие всевозможной военной амуницией, какую только можно приобрести за деньги.

— Мердок, — сказал следующий покупатель. Хилый, одетый в белое, пожилой мужчина опирался на трость и вытирал с бровей пот япанагаровым кружевным платком, стоившим больше, чем мог заработать Фант. С Мердоком было четверо телохранительниц-скваток в прорезиненных гладиаторских костюмах. На шее каждой имелся электронный ошейник.

— Тансельман Файбс. — Мужчина с красивым, почти женственным лицом, стоявший слева от Мердока, шагнул вперёд и учтиво поклонился. Он был одет в ярко-оранжевый охлаждающий костюм, с чётко очерченными вентиляторными выходами, вырастающими над плечами. Его дыхание вилось паром в завесе холодного воздуха, создаваемого костюмом.

Мужчина пришёл один. Это говорило о том, что он куда более опасен, чем все умственно отсталые обитатели ульев, притащившие с собой боевиков.

— Можете называть меня Эротик, — произнесла последняя покупательница, старая карга со стервозным лицом, с трудом втиснувшая своё ветхое тело в облегающий, утыканный шипами чёрный комбинезон. Облачение выдавало её принадлежность к культу смерти.

Или попытку казаться адептом культа смерти, подумал я. С ней было пять взмокших от липкой жары рабов в масках и ремнях. Я сразу заметил, что они чувствуют себя не в своей тарелке. Они играли в культ смерти на верхних уровнях главного улья, возможно даже, нанося себе увечья и время от времени балуясь кровью. Максимум, в чём они приближались к настоящему культу смерти, был просмотр размытых, поддельных видеозаписей убийств.

— Всем привет. Я Большеглаз. Из другого мира и такой твист, что дальше некуда.

Я поклонился. Файбс и Вассик ответили тем же. Мердок вытер брови, а Эротик настолько неуклюже изобразила знак Истинной Смерти, что Нейл чуть не рассмеялся вслух.

— Мы не могли бы приступить к делу, дружище Фант? — спросил Мердок, вытирая платком ручейки пота. — Уже полдень, и становится чертовски жарко.

— А мне ещё предстоит несколько убийств и распитие крови! — прокричала Эротик.

Её пухлые телохранители заохали и заахали, поправляя свои многочисленные ремни.

— Милостивый Боже-Император… даже сыграть как следует не могут… — прошептала Биквин.

— Редкостные идиоты… — так же шёпотом ответил я.

Люди Фанта с помощью силовых дубинок и нейрокнутов выгнали объект продажи из кузова грузовика и провели его на помост. Товаром оказался стройный человек в смирительной рубашке и тугих путах, с тяжёлым блокиратором ментальных волн, охватывающим его голову.

— Качество альфа-плюс. Единственный экземпляр. Ваши ставки?

— Десять кусков! — тут же завопила Эротик.

— Двадцать, — произнесла Вассик.

— Двадцать пять! — выкрикнул Мердок.

Файбс прокашлялся. При этом из его рта вылетело облачко пара.

— Я думаю, сказанное характеризует уровень собравшихся. Мне крайне неприятно, что приходится иметь дело с простыми работягами. Миллион.

У Эротик и её телохранителей перехватило дыхание.

Мердок побледнел.

Вассик окинула Файбса быстрым взглядом:

— Ага. Ну хоть кто-то видит настоящую цену товара. Отлично. Тогда можем начать делать серьёзные ставки. — Вассик прочистила горло, и дрон покорно воспроизвёл её кашель. — Миллион двести, — сказала она.

— Миллион триста! — отчаянно закричала Эротик.

— Полтора, — сказал Мердок. — Это моё последнее предложение. Я и понятия не имел, что здесь соберутся столь нуждающиеся в нём… или настолько богатые.

— Два, — произнёс дрон, парящий над плечом Вассик.

— Три, — сказал Файбс.

Мердок покачал головой. Эротик пошла к краю площадки, громко жалуясь суетящимся вокруг неё пухлым сексуальным игрушкам.

— Три с половиной, — не унималась Вассик.

— Четыре, — ответил Файбс.

— Чувствуешь что-нибудь? — прошептал я Биквин.

— Ни малейшего толчка. Но ведь блокиратор делает своё дело.

— Значит, это может быть Эзархаддон?

— Да. Я не вполне уверена. Но это может быть он.

— Нейл?

Гарлон посмотрел на меня:

— Ничего. Телохранители Фанта начали нервничать, потому что старая ведьма и её жуткие прихвостни пытаются свалить до окончания аукциона. Пожалуй, все…

— Пять и пять, — прохрипел дрон-переводчик.

— Шесть, — сказал Файбс.

Мердок со своими людьми ретировался к краю площадки и теперь успокаивался, затягиваясь обскурой из дорожного кальяна, который держала одна из рабынь-гладиаторов. Эротик и её толстые любовники пререкались с рогатым и несколькими другими твистами на противоположной стороне выжженной поляны.

— Восемь и пять! — объявила Вассик.

— Девять! — парировал Файбс.

— Пятьдесят! — спокойно сказал я, швыряя золотые слитки в грязь.

Последовала пауза. Долгая нервная пауза.

— Принято пятьдесят. Фант оглядел нас всех.

Мердок и Эротик вместе со своими людьми онемели от изумления. Истерично взвизгнув, Вассик отвернулась, и телохранителям пришлось успокаивать хозяйку, когда её захлестнул припадок ярости.

Файбс не отрываясь смотрел на меня. Облачка его дыхания стали заметно меньше и реже вырывались изо рта.

— Пятьдесят? — переспросил он.

— Пятьдесят, можешь пересчитать. Слабо перебить?

— А что если нет, Большеглаз? И пожалуйста, завязывай с этим идиотским «твистским базаром». Мне это действует на нервы.

Подойдя ко мне, Файбс поднял руку и стянул с головы искусственную маску. Отделившаяся от лица плоть тут же таяла, словно паутинка. Я узнал пронзительный взгляд этих пустых глаз.