Михаил Кликин - Малыш и Буйвол

– Он окончательно сошел с ума, – сказал Буйвол. – Ну какое ему дело до пастуха?

– Просто… – Малыш замялся, словно не зная, стоит ли произносить вслух то, что крутится на языке. Буйвол вопросительно глянул на товарища:

– Что?

– Просто… Он ни перед кем не опускался на колени… Он упрям… Понимаешь, о чем я?..

Надолго установилось молчание. Заерзал на скамье глухой Тек, видя, что не все ладно у гостей, закряхтел, заулыбался беззубо и неуверенно. Прошамкал что-то, должно быть пошутил, засмеялся, словно раскашлялся.

– Как вы ушли из храма? – спросил Буйвол у Айхии.

– Нам помогли монахи.

– Они вывезли их обоих, – сказал Малыш, – с продуктовым обозом.

– Надо было уходить всем троим, – сказал Буйвол.

– Уходить… – Малыш было усмехнулся, но глянул в сторону девушки и поспешно стер с лица неуместную ухмылку. – Шалрою отрезали ступню. Теперь он плохой ходок.

– У него нет пальцев на ноге. И он все еще болен, – сказала девушка. – Монахи говорят, что у него гниет кровь. Но он выздоравливает. Его мучают видения, и он постоянно бредит.

Буйвол покачал головой, удивляясь наивности Хатука и Айхии:

– Неужели вы надеялись найти нас?

– Да, – сказала Айхия. Помолчав, она добавила смущенно: – Мы не думали, что мир такой большой. Нам казалось, что отыскать вас будет несложно.

– Действительно, это оказалось совсем несложно, – сказал Малыш. – Они покинули монастырь и уже через два дня встретили меня. Представляешь?

– Вполне, – пробормотал Буйвол.

– Вот я удивился! Но с крыльца в снег я не падал!

– И теперь, – угрюмо сказал Буйвол, – мы должны отправиться в храм Локайоха, чтобы спасти Шалроя.

– Ты сам все понял! – воскликнул Малыш, стараясь выглядеть веселым, но с тревогой посматривая на товарища. – Определенно, одиночество пошло тебе на пользу!

– Мы оба понимаем, что это значит, – холодно сказал Буйвол.

Снова все замолчали. Айхия смотрела в свою тарелку, казалось, что она боится поднять глаза. Неразговорчивый Хатук грыз ноги. Он сильно переменился с последней их встречи – осунулся, повзрослел. Будто бы даже несколько одичал… Малыш катал в ладонях упругий хлебный шарик. Буйвол с силой тер переносицу, морщился, словно у него болела голова.

– Я не знаю! – процедил он сквозь зубы, будто простонал. – Не знаю! Значит опять я всё делал не так! Ничто не изменилось! – Он стукнул кулаком по столу. Потом еще раз, сильнее, злее. Посуда, подпрыгнув, звякнула. Встревоженно завозился глухой Тек, пригрозил пальцем разбушевавшемуся гостю, прокряхтел что-то сердитое.

– Как мне теперь поступить?!.. Ну что молчите?!

– Спаси его… – прошептала Айхия. Голос ее дрожал. – Помоги… Пожалуйста…

– Ты упрям, – раздраженно сказал Малыш. – Упрям, но не как бык. Ты упрям как осел. Кажется этого я тебе еще не говорил.

Буйвол глянул на напарника, тяжело, исподлобья. Поиграл скулами. Сказал:

– Я хочу подумать… Дайте мне время… Оставьте меня!..

Он посмотрел на девушку, и лицо его вдруг смягчилось. Он почувствовал это и, испугавшись своей слабости, смутившись, закрылся ладонью, сделал вид, что вытирает рот, поспешно встал.

– Я ухожу… Не надо меня провожать… Ждите здесь…

– Некогда ждать, – сказал Малыш.

Буйвол отмахнулся, подхватил одежду под мышку и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что даже глухой Тек услышал.

– Что же теперь будет? – вздрогнув, спросила Айхия.

Малыш кисло ей улыбнулся:

– Меня самого это очень сильно занимает.

Буйвол, скрестив ноги, сидел на полу и кормил свою мышь.

– Ну же… Бери… Боишься меня, что ли?.. – Он протягивал ей кусочек черствого хлеба, но из рук еду она не брала. Смотрела блестящими глазками на гороподобного человека, шевелила паутинками усов, принюхивалась, но близко не подходила, словно чувствовала какой-то подвох.

– Так что будем теперь делать, а?.. – разговаривал с мышью Буйвол. – Я, наверное, напугал ее. Как-то всё нехорошо вышло. Неудачно… – Он хмурился, потирал переносицу свободной рукой. – Что же делать? Остаться здесь? Уже не могу. Они пришли, и всё сразу перевернулось. Тут перевернулось, понимаешь… – Он постучал кулаком в грудь, покачал головой. – Не знаю… Устал я. От всего. И от себя устал… Идти в храм? В самое божье логово?.. – Буйвол усмехнулся. – Эх, знать бы, зачем еще я нужен Локайоху! Чего он от меня ждет?.. Не знаешь? Не знаешь…

Прошлую ночь Буйвол не спал. Сидел перед печью, смотрел в огонь и думал.

Но все было передумано уже давно.

Ничего нового в голову не шло…

– Вот говорю тут с тобой, размышляю, и ведь чудится, что не мои это мысли… – Буйвол медленно клонился вперед, тянул руку. – Я сейчас прямо как ты – приманивают меня сухарем, а я подойти боюсь. Только ты свой сухарь видишь, а я – нет…

На улице заскрипел снег. Буйвол поднял голову, вытянул шею, посмотрел в заиндевевшее окно, ничего не разглядел.

– Пришел кто-то, – сказал он мыши, и бросил сухарь в темный угол.

На крыльце затопали ноги. Потом раздался стук в дверь, робкий, неуверенный.

– Открыто, – сказал Буйвол, но его, видимо, не услышали. Все стучали.

– Заходи! – крикнул Буйвол, наблюдая, как мышь тащит сухарь к своей норке.

Дверь приоткрылась. С порога потекли в комнату седые полотна, потянуло бодрящей свежестью.

– Можно? – спросил девичий голосок, и Буйвол почувствовал, как остановилось на мгновение сердце.

– Да, – сказал он поспешно, досадуя на себя за эту поспешность. – Конечно.

Айхия вошла, притворила дверь, прислонилась к косяку. Поздоровалась.

– Ты одна? – удивился Буйвол, поднимаясь с пола.

– Да, – девушка кивнула. – Малыш объяснил, как к тебе дойти. Проводил до вашей вчерашней лыжни.

– Как же он! Отправил тебя одну через весь лес!

– Я сама так хотела.

Буйвол посмотрел девушке в глаза. Пробормотал:

– Послушай… вчера…

– Не надо. Я всё знаю. Всё понимаю.

– Знаешь?

– Малыш мне всё рассказал.

– И?

– И я пришла к тебе.

– Чтобы продолжить разговор?

– Чтобы просто быть рядом…

Буйвол вспомнил, что в сугробе на улице лежат три трупа. Вспомнил, что ночью возле дома раздавались жуткие звуки.

– Там эти тела, – сказал он, словно извиняясь за то, что не прибрался.

– Я не глядела на них.

Они оба чувствовали себя неловко. Смотрели друг на друга и не могли отвести глаза.

– Проходи, – спохватился Буйвол. – Есть хочешь?

– Нет, мы недавно завтракали.

– Это хорошо. У меня кроме сухарей ничего нет.

Девушка обошла комнату, села на край скамьи.

– Тепло у тебя здесь.

– Топил всю ночь.

– Не спал?

– Не мог заснуть. Вроде бы никогда раньше не страдал от бессонницы. И вот…

– Последнее время я тоже плохо сплю. Мне часто снится горящая деревня. И люди. Никак забыть не могу. Всё вижу их.