Михаил Кликин - Малыш и Буйвол

– Эй, у вас тут можно будет перекусить? – окрикнул Малыш пробегающего мимо хозяина баржи. Тот посмотрел куда-то в сторону, словно не увидел, кто к нему обращается, и ответил:

– Хлеб, сыр и солонина.

– А что-нибудь горячее?

– Кипяток.

– Что «кипяток»? – не понял Малыш.

– Горячий… – Хозяин, отмахнувшись, скрылся в какой-то надстройке, похожей на покосившийся сарайчик.

– Эй! – крикнул вслед ему Малыш. – Пусть нам принесут хлеба, сыру и солонины. И не забудьте кипятку! Да побольше!

Айхия рассмеялась.

– Ладно, пойдем поглядим, что за номер нам достался, – подмигнул ей Малыш. Он хотел было взять девушку под руку, но тут между ними вклинился Буйвол, оттер товарища плечом, словно бы случайно крепко прижал его к стенке…

Номер им достался один на четверых. В маленькой комнатушке был такой низкий потолок, что Буйволу пришлось согнуться едва ли не под прямым углом. Посреди комнаты на железном листе стояла раскаленная железная печка. Сквозь щели в ее боках рвался наружу огонь, и алые отблески линовали стены и пол – печь заменяла светильник. Никакой мебели не было. Только на полу валялись несколько тюфяков и шерстяных одеял.

– Уютно, нечего сказать, – хмыкнул Малыш.

– Зато тепло, – сказал Буйвол.

Они разместились вокруг печки. Айхия сразу забралась под одеяло, села, руками обняв колени, положив на них подбородок. Рядом с девушкой прилег Буйвол, вытянул ноги через всю комнату. Малыш, сняв с себя амуницию, расположился напротив. Опрокинулся на спину, заложил руки за голову, уставился в потолок, словно видел там что-то интересное, задумчиво засвистел. Хатук, скрестив ноги, каменным бруском оттачивал меч, который после схватки с волками подарил ему Буйвол.

Разговаривать не хотелось. Не о чем было.

В тепле сильно клонило в сон. Глаза слипались, и голова становилась всё тяжелей.

Путались мысли.

Они уже почти спали, когда открылась дверь. Им принесли ломоть хлеба, небольшой кусок сыра, крохотный шмат солонины и целое ведро кипятка. Была это издевка, или же хозяин простодушно выполнил желание клиентов – никто не понял.

Не проронив ни слова, часто зевая и растирая слипающиеся глаза, они перекусили.

А потом заснули – все сразу и незаметно для себя.

Утром друзья долго прощались со своими попутчиками. Собравшиеся крестьяне горячо благодарили бойцов за помощь, за защиту, а несколько смущенные воины говорили, что ничего особенного, что стоило бы такой благодарности, они не сделали. Гордый Хатук стоял рядом с Малышом и держал в руках отточенный клинок.

– Возвращайтесь к нам, – наперебой говорили крестьяне. – Всегда будем рады. Приходите, не забывайте…

– Это уж как судьба распорядится, – отшутился Малыш, и Буйвол нахмурился, покачал головой.

Айхия держалась в стороне. Она с нетерпением ждала, когда закончится затянувшееся прощание и можно будет отправиться в город.

Она первый раз в жизни шла в настоящий город.

Целый день они бродили по улицам Старого Города.

Сперва Малыш порывался зайти в каждое питейное заведение, что попадалось им на пути. Буйвол и сам был не против сесть за стол, заказать бочонок пива и вертел мяса, и провести остаток дня в тепле, в полумраке среди пьяного гомона голосов. Но Айхия жадно смотрела на всё удивленными глазами, и тянула за собой поскучневших спутников, засыпая их вопросами. Хатук старался показать, что удивить его чем-то невозможно. И всё же он не раз вставал, словно вкопанный, и пялился на городские диковины – на застекленные витрины ювелирных лавок, на деревянные манекены в пестрых одеждах, на кованные фигурные ворота богатых домов, разукрашенные львиными и драконьими головами, на лица нищих уродцев, выпрашивающих милостыню.

Наблюдая за парнем и девушкой, бойцы неожиданно для себя тоже увлеклись созерцанием жизни города. Они по-новому взглянули на привычные вещи, представили, что всё это видят в первый раз. И скука отступила.

Они ничего не ели – только на ходу перекусили пирожками с ливером, купив их у пышнотелой румяной молодухи с плоской корзиной на груди.

Возле крепостных ворот они остановились, задрали головы, разглядывая высящиеся стены и башни.

– Как же это построили? – выдохнул пораженный Хатук. – И как?

Охранники возле ворот недовольно посматривали на замерших зевак. Потом один из них, видимо старший, шагнул вперед, лязгая железом, и сказал жестко:

– Проходите, не стойте! – Он посмотрел Буйволу в лицо и нахмурился, словно пытался что-то вспомнить. Перевел глаза на Малыша. Скользнул взглядом по лицам Хатука и Айхии.

– Эй, а ведь я вас знаю. Вы те самые ребята, что приходили к Фегранту! Летом!

Малыш и Буйвол переглянулись.

– Не помните? – Стражник попытался снять шлем, но не сумел. – Вы еще напоили меня водой. А я предупредил, что Фегрант вас поджидает.

– Я помню! – Малыш хлопнул бойца по железному плечу. – Отлично помню! А вот друг мой всё забыл!

Буйвол скривился, догадавшись, что напарник сейчас опять скажет какую-нибудь глупость.

– Представляешь, – хохотнул Малыш, – ему так сильно стукнули по голове, что он ничего не помнит. Теперь я вожу его по местам, где мы когда-то были, надеясь, что это вернет ему память.

– Вот как?.. – Охранник с сочувствием осмотрел Буйвола. – То-то вы тут всё разглядываете, словно впервые видите.

– Ага, он сейчас совсем как младенец. Ничего не помнит и всему изумляется.

Айхия, не совсем понимая, о чем идет речь, прижалась к плечу Буйвола, вопросительно заглянула ему в лицо. Воин подмигнул ей, скорчил пренебрежительную гримасу, мотнул головой в сторону продолжающего врать Малыша. Девушка беззвучно рассмеялась, и Буйвол, забыв обо всём, залюбовался ею.

Распрощавшись со стражем, исполненным сочувствия, друзья спустились к летнему дому Фегранта. Перед закрытыми воротами был нанесен большой сугроб, только тоненькая тропка вела к неприметной калитке. За высоким забором было тихо. Не поднимались к небу дымки печных труб. По всему было видно – хозяин не показывался здесь давно. Должно быть, где-то дожидался лета.

Когда пришло время обедать, друзья заглянули в первую попавшуюся закусочную. Там было уютно – в открытом очаге горел огонь, на столах стояли букеты высушенных цветов, лавки были накрыты истершимся алым бархатом, на стенах висели картины. Почему-то было совсем немноголюдно. Два человека сидели в разных углах, пили вино, заедая его сыром. Хозяин, услышав звон колокольчика, подвешенного над дверью, вышел к посетителям, широко им улыбнулся, развел руками, словно предлагал всё свое заведение.

– Пива и еды, – сказал Малыш, присаживаясь рядом с очагом.

– Еды? – вежливо попросил уточнить заказ хозяин.

– Мяса, – конкретизировал Буйвол, и громкое бурчание в животе сделало его слова еще весомей.