Олаф Бьорн Локнит - Посланник мрака

– Принц ранен? – слегка побледнел Эдмар Крейн, видя, как Ольтен прижимает руку к порезанной груди.

– Ничего страшного, – прохрипел Ольтен, поглядывая на Конана с откровенным недоумением. – Просто потрясли друг друга за грудки и я поцарапался иглой от фибулы. Повторяю, ничего страшного.

Тут принц закатил глаза и свалился без чувств.

– Мы уходим, – резко бросила Дана. – Крейн, быстро лекаря и паланкин для принца. Быстро, я сказала! Прощайте, господа. Надеюсь, больше мы не встретимся.

Она развернулась, подобрала юбки, и, даже не посмотрев, как Крейн и его оруженосцы хлопочут вокруг бесчувственного Ольтена, направилась вниз, к выходу. Попутно Дана раскрыла магическую шкатулку Чабелы, отшвырнула ее в сторону и вновь надела на шею цепь с мерцающим Красным Камнем.

Никто не осмелился ее остановить. Только ксальтоун проводил молодую герцогиню хитровато-понимающим взглядом.

Окрестности замка Демсварт, Немедия.

26 день Второй весенней луны.

Конан Канах и Просперо Пуантенский.

– Конан, проснись! Да вставай же, ленивый киммериец, демон тебя задери!

Спящего короля настойчиво и нахально трепали за плечо. Варвар продрал глаза, уселся и в темноте шатра различил высокую фигуру Просперо.

– Опять что-то стряслось? – киммериец зевнул и потянулся к слабо мерцающей ночной лампе, чтобы подкрутить фитиль.

Ого! Что такое приключилось с Просперо? Его пуантенская светлость с самого раннего утра облачился в тяжелый вороненый доспех. Только шлем пока не нацепил. По черному нагруднику кирасы гордо шествовала геральдическая тройка золотых леопардов Полуденного герцогства.

– Не может быть, – Конан внезапно догадался, чем вызвано столь ранее появление вице-канцлера. – Они решили подраться, правда?

– Интересно, чего ты ждал после вчерашнего скандала? – с плохо скрываемой укоризной осведомился Просперо. – Что Тараск с Ольтеном и Долианой Эрде обнимутся, расцелуются и станут верными друзьями? Между прочим, в этом виноват не кто иной, как ты. Зачем было кидаться с ножом на Ольтена?

– Я не хотел! – возмутился Конан, нашаривая валявшиеся под складной походной постелью сапоги. – Ты отлично знаешь, что когда нужно, я всегда держу себя в руках! Будто волна какая-то нашла! Слепое бешенство, словно у берсерка из Нордхейма! Как заколдовали!

Просперо помялся, раздумчиво качнул головой и, наконец, проворчал:

– Заколдовали, говоришь? Не исключаю и такой возможности. Слишком много враждующих магиков околачивается вокруг, а волшебники частенько добиваются своих целей не самыми достойными способами.

– Целых шесть, – дополнил Конан. – Ксальтоун с прихлебателями, наш стигиец, Райан и вдобавок выставленный за дверь Хасти. Настоящий садок со змеями. Кстати, зачем тебе понадобился доспех? Мы ни с кем воевать не собираемся.

– Врожденная пуантенская осторожность, – мрачно ответил Просперо. – Давай быстро одевайся… И кольчугу не забудь. Оруженосцев позвать?

– Сам, – поморщился Конан. – У нищих слуг нет. Рассказывай, что хорошего и плохого происходит?

– Хорошее только одно – наступает утро. Остальное плохо. Чабела по-прежнему намерена командовать, но теперь не Тараском и Ольтеном, а нами.

– Я не против, – ответил киммериец, застегивая петли на кожаном подкольчужнике. – То, что вчера она наделала ошибок, ничего не значит. Чем ее милость руководит прямо сейчас?

– Нашей обороной, – усмехнулся Просперо. – Причем небезуспешно. Очень просила тебя придти, дабы возложить командование на твои привычные к военным тяготам плечи. Мы находимся между двумя армиями, но полуночнее и ближе к реке. Мятежники и Тараск, похоже, намерены воевать всерьез. В обоих лагерях с самого рассвета надрываются боевые трубы, однако легионы Тараска пока остаются на месте. Ждут. Если нам не повезет, окажемся между молотом и наковальней. Времени сворачивать лагеря нет. Чабела решила прикрыть холм вооруженными отрядами нашей гвардии. Приказала зингарцам вступать в бой, только если нападут.

– Сколько у нас народу? – поинтересовался Конан. – В общей сложности? Учитывая аквилонских Черных Драконов, грандов Чабелы и охрану остальных королей?

– Боеспособных – не более тысячи, – мигом ответил Просперо. – Два мага, Тотлант и Райан. Кстати, о Райане. Очередная плохая новость.

– Что еще? – взвыл киммериец.

– Маэль Монброн умер, – нехотя сказал герцог Пуантена. – Сегодня ночью. Там уже подготовлена погребальная церемония – костер и жрец Митры из часовни в Алгизе. Коли поторопишься, успеешь на сожжение.

– Не понял? – Конан от неожиданности сел обратно на лежанку. – Быть того не может! Как умер?

– Так, что взял да перестал дышать, – развел руками Просперо. – И теперь у палатки Райана сущее царство скорби. Даже Зенобия разрыдалась. Монброн-старший впал в мрачность и клянется, что непременно разыщет некоего мерзавца по имени Эллар и убьет на месте. Такие дела.

– Еще что-нибудь? – совсем обреченно выдохнул король.

– Разумеется. Тараск, как ожидалось, отверг ультиматум Даны и Ольтена. Ольтен, похоже, намеренно подобрал такие требования, что принять их мог только совершенно не уважающий себя человек. Я присутствовал на оглашении.

– Надеюсь, я его не очень сильно поранил? – смущенно пробурчал король. – Спасибо Дженне, успела отвести удар. По-моему, нож скользнул по ребру и грудине. Немного больно, много крови, но ничуть не опасно.

Просперо помог варвару закрепить на кольчуге нагрудник с королевским львом и перепоясаться мечом (оборотни привезли из замка и вернули Конану его аметистовый клинок, выкованный гномами на Подземном Огне). Они выбрались наружу, хлюпая сапогами по жидкой грязи, быстро миновали взбудораженный аквилонский лагерь и направились туда, где в серо-синих сумерках раннего утра возвышался голубой шатер Чабелы. С холма, занятого зингарской королевой, открывался гораздо лучший обзор.

В походной резиденции государыни Моря и Суши вовсю кипел небольшой военный совет, у входа, ожидая приказов, топтались аквилонские, зингарские и хауранские гвардейцы, а Конан отметил, что фургоны и повозки, принадлежащие свите Чабелы, выстроены у подножия холма в полевую крепость – они полностью окружали возвышенность, закрывая собой палатки. Похоже, Чабела всерьез опасалась нападения с той или иной стороны.

– Нечего бояться, – войдя в шатер, Конан сразу услышал твердый голос Эрхарда, возражавшего насупленной зингарке. – И Ольтен, и Тараск отлично знают, что мы – просто наблюдатели.

– Они-то знают, но в бою может всякое случиться, – невыспавшаяся Чабела (на сей раз облаченная в легкий дамский доспех с сине-зеленой эмалью и золотой чеканкой) озабоченно взирала на подробный план окрестностей замка Демсварт, разложенный на столе. – Да, ничего не скажу, моя самая крупная политическая победа обернулась провальным поражением.