Олаф Бьорн Локнит - Повелитель молний

Впрочем, предсказательница оказалась способной ученицей, быстро уловив, насколько сладкими могут быть поцелуи и какими возбуждающими – прикосновения. Когда Аластор украдкой распустил крепко завязанные шнурки на спине ее платья, стягивая ворох шелестящей ткани вниз, Феруза тихонько рассмеялась и сама подтолкнула его к постели. Они упали, превратившись в неразборчиво шепчущее, постанывающее, тихо вскрикивающее существо, мечущееся на скомканных простынях, и, наконец, замершее перед последним броском – туда, в темную, зовущую бездну.

«И ты в очередной раз потерял голову, – в комнате давно сгустились сумерки, но Феруза не обращала на это внимания, а Аластор с рождения хорошо видел в темноте. – Причем, надо признать, всерьез и надолго. Она мне нужна. Может, я совершаю очередную ошибку, но в конце-то концов! Неужели я не заслужил краткого отдыха от одиночества? Феруза, Феруза, что мы натворили…»

Он нежно провел ладонью по лицу вытянувшейся под ним девушки, убирая рассыпавшиеся густые пряди. В отличие от многих женщин, Феруза не закрывала глаз – слегка расширившиеся зрачки смотрели пристально, даже немного пугающе.

– Да, – беззвучно произнесла она, расслабляясь, и Аластор нетерпеливым рывком подался вперед, забывая обо всем, ибо в мире действительно ничто больше не имело значения. Ее руки на его плечах на миг сжались, он почувствовал впивающиеся ногти, услышал, как быстро и прерывисто она дышит, и прикусил губу, чтобы не закричать.

Время остановилось, вокруг заплескались ласковые, прозрачные волны Закатного Океана и увлекли их за собой.

В общем зале трактира «Уютная нора» царил радующий душу и глаз разгром, означавший, что, несмотря на поздний час, постояльцам совершенно не хочется расходиться, а потому выискивается любой предлог, дабы продолжить веселье.

Госпожа Клелия уехала, забрав с собой неотлучного Рейфа (судя по мелькнувшему на его бесстрастной физиономии разочарованному выражению, он бы предпочел остаться), но прежде переговорила с тремя людьми.

Вначале с Ферузой, после чего туранка поднялась наверх, а на ее осунувшемся лице блуждали недоверие пополам с безумной, отчаянной надеждой. Гадалка постояла возле дверей комнаты Аластора, прислушиваясь, стукнула кулачком по стене и вдруг едва ли не бегом умчалась в свое жилище. Оттуда она явилась в лучшем платье, какое у нее имелось, вошла к Альсу и заперла за собой дверь на засов.

Затем Клелия отозвала в сторону Малыша. Этот разговор вышел кратким и деловым. Выслушав женщину, Конан молча кивнул, и на сем беседа завершилась. Очевидно, госпожа Кассиана и Малыш заключили между собой некую сделку, а теперь обговорили ее условия, найдя их приемлемыми.

Третья беседа состоялась с Ши. Вернее, не беседа, а сущий обмен любезностями. Ши вспомнил о брякнутом сгоряча обещании и, скрепя сердце, принес Клелии памятную шкатулку, содержавшую ее жемчужное ожерелье – порванное и ставшее усилиями Ферузы и Кэрли несколькими разрозненными нитями. Клелия заглянула в коробку, сокрушенно вздохнула но рассыпалась в столь учтивых благодарностях, что вогнала обычно невозмутимого Ши Шелама в краску. Воришка, разумеется, умолчал о том, что десяток жемчужин покрупнее как бы сами собой завалились в его карманы

Служанка Клелии, девица Лиа, после недолгого и яростного спора полушепотом выклянчила разрешение пробыть в таверне до утра с непременными условиями: вести себя примерно, не делать глупостей и после рассвета явиться к госпоже, желательно в целом и приличном виде.

Лиа решила, что все жуткие слухи о Шадизаре чрезмерно преувеличены. За ней наперебой ухаживали, рассказывали забавные и слегка неприличные случаи из жизни города и его обитателей, подливали вина… Необходимую остроту происходящему придавало то обстоятельство, что столь необычные, приятные и остроумные собеседники являлись самыми настоящими грабителями, ворами, убийцами и мошенниками, и даже не думали это скрывать. Поначалу Лиа изрядно опасалась за свою честь и кошелек (за кошелек побольше), но время шло, а ничего страшного не происходило – обычная гулянка, правда, несколько шумнее и бесшабашнее, чем она привыкла.

Благородное общество, включая девицу из Мессантии, быстро нагрузилось до приятного состояния, когда разум удаляется вздремнуть, и принялось чудить.

Спорили, кто больше выпьет, кто сумеет, не оступившись, пройти по нарисованной на полу углем черте, кто попадет кинжалом в подвешенную на веревке дыню, на которой криво вырезали ухмыляющийся рот и глаза. Принесли Аласторову виолу, всучили ее Джаю, как умеющему обращаться со струнами, и дружно проорали с десяток любимых в Шадизаре песен – от чувствительных до непристойных. Кэрли вознамерилась станцевать на столе, поскользнулась в лужице вина и упала прямо на ничуть не возражавшего Ши, быстро утащившего ее в уголок потемнее. Оттуда вскоре донеслись недвусмысленные повизгивания. Райгарх по-жеребячьи заржал и принялся давать советы, пока не получил от Лорны кружкой на лбу. К общему восторгу, трактирщица и вышибала подрались, используя в качестве оружия табуреты и подсвечники. В разгар сражения на них напал неудержимый смех, варварская парочка обнялась и рухнула там, где стояла.

– Ой, – неожиданно завопил Ши, спеша поделиться последними новостями. – сегодня никто к нужнику не наведывался?

Остальные насторожились, а Лорна в который раз подумала, что надо завтра же обязательно поручить Райгарху сжечь деревянную будку, ставшую слишком много себе позволять. Только прошлым утром окончательно свихнувшийся нужник попытался вломиться в трактир, но был изгнан совместными усилиями Райгарха и Лорны, после чего отправился на задний двор и начал втолковывать курицам и уткам, что Тьма и Свет суть двуединая общность и нет ничего прекраснее звезд, пылающих во мраке.

– Что еще теперь? – вздохнула Лорна.

– Он стал каменным! – радостно сообщил Ши. – Знаете, как… как маленькая часовня храма Митры! Черный мрамор с серебристыми блестками. Зато теперь ему ходить тяжело…

На Ши и его рассказ о новых превращениях нужника никто не обратил внимания, благо и тот, и другой надоели Компании хуже горькой редьки. Ши вновь принялся увлеченно тискать Кэрли.

Джай осуществил свой давний коварный замысел – напоил подопечного. Вопреки ожиданиям, Малыш не бросился гоняться с мечом за зелеными и розовыми демонами, а впал в крайне благодушное настроение и даже иногда смеялся над рассказываемыми Ши байками. Маленький воришка сегодня пребывал в ударе (особенно после благополучного завершения своих развлечений с Кэрли), сплетни и невероятные истории сыпались из него, как горох из порвавшегося мешка, хотя пил он наравне с остальными, если не больше.