Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

Ингода тоже не теряла время зря. На беду нападающих, рядом с девушкой оказался стол, и все предметы, на нем находящиеся – кружки, кувшин, подсвечники, даже стаканчик для игральных костей – полетели в стражников. При этом Ингода проявляла недюжинную меткость, ни разу не задев кого-нибудь из своих. Серкл, чей кинжал был бесполезен против мечей и сабель стражников – правда, тюремщик был доволен этим обстоятельством, дающим ему право не участвовать в драке – вжался в угол подальше от сражающихся и громкими возгласами подбадривал Сварога, Ирину и свою дочь. Серкла, по-видимому, не смущало, что его никто не слушает, и он хохотал и всплескивал руками в восхищении от удачного удара своих друзей, не забывая по-отечески указывать Ингоде, в кого ей лучше метнуть тот или иной предмет.

Ильма, скорчившись у стены, уже охрипла от непрерывного визга и теперь лишь тихонько подвывала в полной уверенности, что скоро их всех схватят и рядком вздернут на печально знаменитой площади Трех Ворот, а, может, прямо сейчас на тюремном дворе. Сквозь всхлипывания девушка проклинала свою мысль пойти работать прислугой в королевский дворец, каковая и положит теперь столь безвременный конец ее молодой цветущей жизни. Рядом с Ильмой опустился на колени спасенный Шамсудином человек. Не обращая внимания на драку, он ласково гладил девушку по голове и толковал ей успокаивающим тоном что-то о бренности жизни и неизбежности смерти. От подобных утешений Ильма рыдала еще горше, что крайне огорчало доброго незнакомца.

В довершение всему, под потолком яростно хлопала крыльями мышь Шамсудина, время от времени вцепляясь своими острыми коготками в волосы наглецов, осмеливавшихся нападать на ее хозяина.

Стражники явно не рассчитывали встретить столь крепкую оборону и потому быстро растеряли весь свой пыл. С некоторым трудом, но Сварогу и Шамсудину при поддержке Ирины все-таки удалось вытеснить противника из помещения караулки. Воспользовавшись этим, остальные также выбрались на улицу – и тут ведущая во двор дверь, наконец, рухнула под ударами могучих плеч солдат, встретивших это событие торжествующим ревом. Услышав это, Сварог быстро закрыл вторую дверь, заклинив ее пикой убитого стражника. Торжествующий рев внутри караулки тотчас замолк, сменившись отчаянными ругательствами разочарованных воинов, перед которыми вновь встал враг, только что ими поверженный.

Сварог вытер со лба пот, разбавленный дождем, и торопливо огляделся. Из напавших на них с улицы стражников на ногах оставалось лишь трое, и они не спешили в новый бой, ожидая, когда их товарищи сломают дверь, и численный перевес вновь окажется на стороне закона. Чутьем опытного вора сибиряк понял, что пора уносить ноги.

– Уходим по-быстрому! – скомандовал славянин, машинально повторив слова, привычные со времен пребывания с контрабандистами, и первый подал пример, помчавшись в сторону Храмовой площади. Через некоторое время Сварог оглянулся. Прямо позади него споро бежала Ирина, от нее чуть поотстала Ингода, тащившая за руку неповоротливого задыхающегося отца, дальше следовал незнакомец, поддерживающий под локоть Ильму, и замыкал всех Шамсудин, поминутно оборачивающийся назад. Гулкое эхо от топота множества ног металось по узкой улице меж каменных высоких домов, и казалось, что здесь позорно удирает целая армия, преследуемая неприятелем.

– Клянусь Митрой, нас слышно за пару лиг! – с досадой пробормотал Сварог и громко крикнул:

– Всем вместе нам не уйти! Разделяйтесь, забери вас Нергал!

Через некоторое время он снова обернулся. Все оставалось по прежнему – Ирина, Ингода, Серкл, Ильма, Шамсудин и его товарищ упорно следовали за киммерийцем. Никто не решался или не хотел свернуть на какую-нибудь боковую улицу и оказаться в одиночестве перед лицом опасности. Уже слышны были голоса настигающих их стражников, а пестрая процессия Сварога бежала все медленнее.

«Сейчас стражники нас догонят, а, пока мы будем драться, подоспеют конные гвардейцы – и нам конец,» – мелькнуло в голове сибиряка. Ему сразу стало жарко, невзирая на то, что северянин весь промок от непрекращающегося дождя. Впереди смутно белела мраморная статуя Митры, и Сварогу подумалось, что самое время молиться богу в надежде на невозможную удачу. Скрыться одному где-нибудь в темном переулке, воспользовавшись быстротой своих ног и предоставив спутникам выкручиваться как знают, киммерийцу как-то не пришло в голову.

Но тут старина Бел, решив, что достаточно помучил своего адепта, вновь повернулся к Сварогу своим ликом. Иначе чем можно объяснить, что перед одним из храмов славянин узрел экипаж, запряженный двумя лошадьми. Возница скорчился на своем сиденье, стараясь прикрыться плащом от дождя. На дверце был намалеван какой-то герб – видимо, экипаж принадлежал знатному барону. Какая беда пригнала в такой час вельможного просителя в храм – Сварогу было все равно. Он увидел свой шанс на спасение, и радостно помянул Сета и Нергала.

В два прыжка оказавшись у экипажа и одним ударом свалив с козел ничего не успевшего понять возницу, Сварог занял его место и, схватив в руки поводья, погнал карету навстречу своим товарищам. Те на ходу забились в экипаж, а Шамсудину пришлось вскочить на запятки, словно лакею или охраннику. Позади что-то кричал выбежавший из храма хозяин кареты, грохотали по плитам площади стражники – но Сварог уже вовсю стегал лошадей, направляя их в противоположную сторону. Понукаемые хлыстом лошади сразу вошли в положение беглецов и припустили галопом по широкой улице, на которой, к счастью, никого не было.

Сварог больше привык управлять одной лошадью, нежели целым экипажем, поэтому ему приходилось проявлять немало изобретательности, чтобы экипаж не перевернулся на поворотах или не налетел на один из домов. Трудностей добавляло и то, что не все улицы Берлина были приспособлены для карет – многие из них были слишком узки для этого. Сварог не слишком хорошо знал столицу Немедии, и все время опасался свернуть не туда. К счастью, положение спасла Ирина, открывшая маленькое окошечко на передней стенке экипажа и указывающая, куда славянину следует направлять лошадей. Сварог не спрашивал, куда они едут, полностью положившись в этом на рабирийку. Из экипажа доносились визги Ильмы, кряхтенье Серкла и невольные восклицания остальных, когда карету в очередной раз подбрасывало на ухабах и выбоинах мостовой.

– Стой! – неожиданно крикнула Ирина, и Сварог рывком натянул поводья. Они находились в квартале, где, судя по всему, обитали зажиточные купцы. Дома здесь были невысокие, но добротные, без украшений и гербов над входом, зато окна были снабжены надежными ставнями, а двери – внушительными запорами.