Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

– Как всегда, Ваше Величество, соблюдаю интересы Немедии, – поклонился герцог. – И, кажется, я прибыл как раз вовремя.

Тут дверь снова отворилась, пропуская остальных – Ильму, Бебедора, Серкла Ингоду и Ревенда. По счастью, никто из них даже не был ранен, лишь дочь тюремщика то и дело притрагивалась к немилосердно распухшему носу.

– Мы победили! – восторженно закричал племянник философа. – Сейчас наши разделываются с теми из наемников, которые не успели сбежать! Я сумел зарубить еще одного! – не смог не похвастаться юноша.

– Нашел чем гордиться, неразумный! – одернул его Бебедор.

– Никогда не понимал, почему за идею люди сражаются с гораздо большим рвением, чем за деньги, – покачал головой Аррас.

– Потому, дражайший Аррас, что, сражаясь за деньги, человек первым делом печется о сохранении своей жизни, чтобы иметь возможность потом эти деньги использовать, – любезно пояснил Лаварон.

– Эй, что же вы не хватаете Арраса и самозванца? – возбужденно закричал Ревенд, делая шаг вперед. – Зачем время тянуть!

– Ревенд, взяв в руки оружие, ты стал самоуверен и, как следствие, глуп, – поморщился его дядюшка. – Раз наши друзья не хватают мага и его спутника – значит, не могут.

– В самую точку, мэтр, – хмуро кивнул Сварог.

– Лаварон, может быть, ты объяснишь нам, как ты здесь оказался? – с хорошо слышимым раздражением вновь спросил Нимед.

– Если вы не спешите – с величайшим удовольствием, Ваше Величество, – склонил голову герцог. – Я, правда, собирался поначалу довести до конца переговоры с месьором Аррасом, но королевская воля – для меня закон, – Лаварон позволил себе в голосе ровно столько иронии, чтобы все поняли, что королевская воля не всегда принуждает к целесообразным поступкам.

– Когда, мой король, ты около двух месяцев назад вдруг неожиданно сменил линию как внутренней, так и внешней политики – прости, теперь я знаю, что это был не ты, – Лаварон снова поклонился – видимо, привычка к поклонам глубоко укоренялась в каждом немедийском царедворце, – я сразу заподозрил неладное. Особенно после начавшихся казней. Я сразу заметил, что на эшафот идут лучшие военные и политические умы государства, те люди, что обеспечивали успех нашей армии, дипломатии и торговли. В официальную чушь о якобы раскрытых заговорах я не поверил, ибо все заговоры – и застарелые, и только нарождающиеся – всегда становятся известны мне, и карательными мерами испокон веков занималась наша Канцелярия. Создавалось такое впечатление, что король Немедии, образно выражаясь, рубит сук, на котором удобно сидит его держава. По правде говоря, сперва я заподозрил наследственное умственное расстройство, – герцог развел руками и посмотрел на Нимеда. – Ведь, мой король, не секрет, что твоя достойная бабушка…

– Да, да, – нетерпеливо оборвал Лаварона Нимед. – Все знают, что моя бабка всю жизнь искала какую-то сказочную страну, где нет ни магии, ни богов, ни демонов, зато люди ездят без коней и живут в домах высотой с гору. Эту историю сочинил для нее придворный поэт, когда она была ребенком. Зато, руководствуясь своими неустанными поисками, она заставила мужа завоевать два независимых графства, отхапать солидный кусок от Бритунии и аннексировать коринфскую провинцию, а это послужило только на благо Немедии.

– Я это учел, – кивнул Лаварон. – К тому же, в твоих… извиняюсь, в действиях того, кто занимал последнее время трон, усматривалось слишком много логичности для простого сумасшедшего. Тогда я решил скрыться, ибо, по моему скромному мнению, меня вполне можно отнести к цвету немедийской нации, а посему плаха для меня была предрешена. Но при этом я держал связь с моими подчиненными, которые докладывали мне о всех событиях, происходящих в столице и в королевском дворце. Признаюсь, я впервые в жизни был в растерянности и не знал, как мне повлиять на ход дела и остановить ввержение Немедии в хаос. И тут мне докладывают, что в Берлине видели мою дорогую Ирину, – герцог улыбнулся в сторону девушки-гуля, – видимо, вернувшуюся после дэлирамского задания. А при ней – кого бы вы думали? – служанку Ее Величества Ильму с Нимедом-младшим!.. Кстати, вам, – Лаварон взглянул в сторону Арраса и Тулеара, – было очень на руку, что королева Рэлея решила спрятать мальчика от своего якобы сумасшедшего мужа. Вы тут же объявили о смерти единственного законного наследника трона, усилив тем смуту в стране и расчистив на всякий случай дорогу к престолу… Кому, Аррас? Впрочем, теперь это не важно. Боюсь, Ниди был в серьезной опасности, попав к вам в руки, ведь живой принц для вас был не выгоден…

– Я не чудовище. Я не причинил бы вреда ребенку, – хмуро сказал Аррас.

– Что ж, это делает тебе честь, – не без насмешки заметил Лаварон. – Тут я окончательно утвердился в мысли, что дело нечисто, и с королем что-то сотворили. Я с горечью признал, что упустил драгоценное время и при этом не обладаю никакими сведениями. Но надежда у меня была, – Лаварон вновь взглянул на рабирийку. – Я понял, что ты, дорогая Ирина, знаешь больше меня. Проработав с тобой немало лет и полностью оценив тебя как замечательного конфидента, я решил, что у тебя наверняка уже есть свой собственный план разгадки тайны короля. Превратить твое расследование в официальное в той обстановке было невозможно. Вдобавок, мне не хотелось ограничивать твою инициативу, и я не вышел на связь с тобой, предоставив тебе полную свободу действий…

– Ты, герцог, мог нам помочь и не помог! – возмутилась Ирина. – Если бы у нас были твои связи и возможности, мы раскрыли бы этот заговор гораздо быстрее и гораздо меньше рискуя жизнью!

– Ну, Ирина, после многих лет работы на Пятый департамент ты должна была знать, что высшие интересы государства иногда требуют от нас не слишком благовидных поступков, – укоризненно сказал Лаварон. – Вспомни, к примеру, случай с Франсесом, когда ты…

– Да, я помню, – торопливо пробормотала рабирийка. Было видно, что эту тему ей развивать не хочется.

– Но, конечно, совсем без помощи я вас оставить не мог, – продолжил Лаварон. – И поэтому я связался с нашей маленькой Ильмой… Как, вы до сих пор не знали, что Ильма была моим лазутчиком среди вас? Удивительно, при ее-то болтливости…

– А что вы все на меня так смотрите? – запальчиво воскликнула Ильма, невольно покраснев. – Я же ничем вам не навредила! Наоборот, господин герцог обещал, что будет помогать и защищать вас. Только поэтому я и согласилась, хотя вы, конечно, мне не поверите! – девушка состроила оскорбленную мину и отвернулась.

– Дорогая Ильма поставляла мне кое-какие сведения, еще будучи на службе у королевы Рэлеи, – невозмутимо пояснил Лаварон, словно не замечая сверлящего взгляда Ирины. – По правде говоря, я никогда не считал ее ценным шпионом, но сейчас у меня не было выбора. Зато я был в курсе каждого вашего шага и знал все, что узнавали вы… Ну-ну, не сверкай глазами, любезная Ирина. Не будь этого, я не смог бы вам помочь, например, когда вы спасались от стражников на Храмовой площади… Да-да, тот экипаж, что стоял у храма Митры, был послан мною. Я предполагал, что у вас возникнут неприятности при вызволении месьора Шамсудина из Каземата. Правда, я думал, что вас там будет трое, но никак не семеро, иначе я подыскал бы экипаж побольше… Кстати, кто же все-таки убил новоиспеченного барона Вольденского? – Лаварон посмотрел на Арраса. Тот молчал, зато Тулеар встрепенулся.