Олаф Бьорн Локнит - Талисман всадника

Монбронам и мне надлежало затаиться и ждать возращения принца, но, стоило Ольтену и его спутнику исчезнуть с глаз долой, как аквилонцы немедля принялись ворчать друг на друга, словно пара собравшихся подраться псов. Райан Монброн утверждал, будто чувствует находящийся поблизости источник странной, совершенно незнакомой ему магии. Он желал непременно взглянуть на этот источник поближе. Его младший сородич вполне разумно возражал, что никто из нас не знает переходов замка и мы в любой миг можем наскочить на прислугу или охрану, которая немедля заподозрит неладное. Здравые предостережения канули втуне. Потому что я тоже, пусть и опасливо, присоединилась к Райану.

Понятия не имею, что он там почуял своим колдовским нюхом, а я отчетливо ощущала присутствие за стенами какого-то переливающегося, манящего света. Наверное, именно так зачарованные ночные мотыльки летят на огонь, догадываясь, что им предстоит сгореть, но не в силах устоять против желания увидеть это сверкающее великолепие вблизи.

В общем, мы на два голоса убедили Маэля, что ничем не рискуем. Будем крайне осторожны, только глянем на эту подозрительную вещицу и сразу вернемся обратно. Монброн-младший скривился, словно от зубной боли, и вынужденно согласился.

В дверях Райан поймал меня за рукав, подтащил к себе и, почти ткнувшись в ухо, прошипел:

– Только не вздумай отнекиваться, будто тебя грызет простое любопытство! Ты слышишь его зов? Между прочим, ты кто?

– Долиана Эрде, – недоуменно сказала я. Аквилонец раздраженно отмахнулся:

– Я не это имею в виду! Уж прости, но ты такой же человек, как я – пташка соловей. Послушай, сейчас не до сохранения фамильных тайн! Маэль наверняка разболтал, что его спятивший сородич умудрился обхитрить смерть? Так вот, он говорил правду от первого до последнего слова. И я знаю, что ты, маленькая баронесса Эрде, имеешь самое касательное отношение к человеческому роду. Ты не оборотень Пограничья, в тебе есть нечто от подгорных двергов и еще от кого-то…

– Не знаю, о чем ты говоришь, – отрезала я. Не хватало, чтобы всякие заезжие магики копались в моей родословной, когда я сама в ней с трудом разбираюсь!

Притягивавший нас Зов стал сильнее. Мы юркнули в узкий коридор, волоча за собой упрямившегося Маэля, переждали, когда мимо пройдет обходивший дворец гвардейский караул, ткнулись в какую-то дверь, на наше счастье, стоявшую открытой, и угодили в небольшую комнату, в обстановке которой преобладали книжные шкафы. Райан завертелся на одном месте, как гончая, потерявшая след, и внезапно схватился руками за голову, стиснув виски.

– Оно где-то здесь… – яростно и маловразумительно бормотал он, раскачиваясь из стороны в сторону. – У меня голова раскалывается на части! Долиана, найди эту дрянь!

Монброн-младший, занявший пост у дверей в коридор, нервно крутил головой и всячески требовал, чтобы мы побыстрее исчезали отсюда.

Никаких головных болей я не испытывала, зато перед моими глазами непрерывно мерцали алые и бледно-розовые вспышки. Я точно знала, откуда они идут – из верхнего ящика вон того шкафчика для бумаг, словно там полыхает беззвучное холодное пламя.

Поэтому я просто подошла, рывком открыла ящик и осмотрела его содержимое. Толстая книга в потрепанном синем переплете, тетрадь из сшитых вместе пергаментных листов, заполненных размашистым, быстрым почерком… и отодвинутая в дальний угол шкатулочка. Очень изящная вещица – выкованная не из золота или серебра, но из синеватой оружейной стали. На крышке возлежала железная змейка с высоко поднятой головкой.

Я выдохнула, протянула руки (почти не дрожавшие!) и достала шкатулку. Осторожно поставила ее на стол. Маэль одним глазом следил за мной, другим сквозь в щель между створок озирал коридор. Райан тяжело присел в подвернувшееся кресло и требовательно прохрипел:

– Открывай!

Глаза у него были – как у кота, углядевшего оставленный без присмотра аппетитный кусочек мяса и вознамерившегося его стянуть.

В шкатулке лежал… лежало… сначала я увидела дрожащий алый отблеск, словно пробивающийся сквозь толщу воды или мутное стекло. Потом рассмотрела остальное: удивительной прозрачности кристалл пурпурно-багряного цвета, размером с мою ладонь, ограненный в той форме, что зовется «плоской розой», и заключенный в золотую оправу в виде свившегося в кольцо дракончика, кусающего себя за хвост. На кончике драконьего хвоста имелась крохотная петля, в которую продевалась цепочка. Тогда эту вещь можно было повесить себе на шею, правда, для украшения она выглядела тяжеловатой.

Иштар Милосердная, да что это такое?!

Я поморгала и боязливо дотронулась до камня кончиком указательного пальца. Он отозвался беззвучным проблеском малиновых искр, вспыхнувших в его хрустальных недрах, и еле слышным перезвоном. Монброн-старший, сумевший оторваться от кресла, заглянул через мое плечо и отчетливо выговорил:

– Провалиться мне на этом месте… А я-то думал…

Маэль, привлеченный видом содержимого железной шкатулки, подошел к нам и зачарованно уставился на красный камень.

В коридоре раздались стремительно приближающиеся шаги. Мы вздрогнули, точно сбрасывая оцепенение и вспомнив, зачем мы сюда пришли. Монброн-младший кинулся к дверце, через которую мы проникли в комнату, потянув меня за собой, я вцепилась в шкатулку, Райан что-то крикнул…

Наша компания увеличилась на одного человека, с треском распахнувшего створки.

Я говорю «человека», хотя не слишком уверена в истинности этого определения. В дверях возвышалось нечто закутанное в алую, переливающуюся мантию, с лицом, спрятанным за маской в виде драконьей морды. В первый миг я, опешив, приняла вычурную маску за настоящее лицо и поперхнулась воплем. Во второй – отчетливо поняла, что дела наши крайне плохи, ибо явился владелец Камня, готовый покарать незадачливых воришек, осмелившихся покуситься на его собственность так, что смерть на колу покажется избавлением.

Маэль, потянувшийся за мечом, глухо вскрикнул и отлетел к стене. Словно его отшвырнули в сторону сильнейшим ударом. Райан вскинул руки, переплетая пальцы в каком-то замысловатом жесте, я даже сумела заметить бледное голубоватое сияние, окутавшее его ладони. Может, ему и удалось бы нас защитить, но, похоже, он встретил серьезного и более умелого противника – Монброн-старший попятился, скалясь и отчаянно тряся головой. О боги, это, наверное, и есть тот самый ксальтоун, о котором говорила Дженна! Нас ведь предупреждали, но мы все пропустили мимо ушей и сами полезли в пасть зверю!

Я опять осталась одна. Воистину, я рождена, чтобы быть преследуемой постоянными неудачами!

Правда, у меня оставался Камень. Я сделала первое, что пришло на ум – выхватила его из шкатулки, стиснула в руке и зажмурилась, ожидая неизбежного колдовского удара, который испепелит мои бедные мозги, а меня саму превратит в тихое и безобидное существо, вроде болотной жабы. Любой бы сообразил, что мы позарились на сокровище какого-то мага, а такие попытки не прощаются.