Олаф Бьорн Локнит - Торговцы грезами

– Когда на улицах полно патрулей? – напомнил киммериец. – Конечно, нет! Сегодня ночью. А пока поищем, где бы переждать день.

Каменная полуразвалившаяся ограда, облюбованная нарушителями спокойствия, обегала традиционный для предместья любого заморийского городка садик с чахлыми деревцами и жухлой от солнца травой. Этот не был исключением. Посреди пыльных разросшихся сорняков одиноко торчали несколько апельсиновых деревьев со скрутившимися и почерневшими от жары листьями. Ринга подобрала валявшийся возле ограды оранжевый плод, очистила, надкусила и недовольно отбросила подальше, разочарованно протянув: «Кислятина…»

На город надвигалась привычная дневная жара, загонявшая обитателей Дэлирама в относительную прохладу домов. В Заморе все жизненно важные дела осуществлялись ночью, а потому не имело никакого смысла торчать на улице. Вдобавок сюда вполне могло занести не в меру ретивого стражника или какого-нибудь любопытного и законопослушного обывателя.

– Пошли, – запущенность сада наводила на мысль, что таковой давно уже никому не принадлежит или хозяева не часто посещают его. Конан решил, что он и рабирийка смогут отыскать здесь неприметное местечко, чтобы дождаться наступления ночи. Девушка спрыгнула со стены и попыталась пойти рядом, но ей пришлось задерживаться на каждом шагу, отцепляя подол от колючек репейника.

Им повезло гораздо больше, чем рассчитывал киммериец. Кто-то из владельцев построил на краю сада крохотный домик – нечто среднее между сторожкой и сараем. Рассохшаяся дверь была полуоткрыта, любопытная Ринга немедленно заглянула внутрь, принюхалась и звонко чихнула.

– Никого нету, только сено валяется, – сообщила она. – Останемся здесь?

– Давай.

Они осторожно вошли внутрь, вспугнув завозившихся где-то под щелястой крышей птиц. Обычный сарай, набитый изрядно проржавевшими садовыми принадлежностями. Похоже, дом с садом на самом деле давно остались без присмотра.

Оглядевшись, рабирийка без долгих размышлений прыгнула в занимавшую половину сарая кучу слегка подгнившего сена и взвизгнула.

– Эй, осторожнее, – предупредил варвар. – Смотри на змею не сядь.

Ринга не ответила, лихорадочно перебирая складки собственной одежды, словно что-то разыскивая.

– Ты чего?

Вместо ответа девушка запустила руку куда-то под подол, нетерпеливо что-то дернула, и вытащила на свет плотно набитую кожаную сумку. Несколько мгновений Ринга растерянно пялилась на нее, точно не в состоянии сообразить, как эта вещь попала к ней, затем швырнула звякнувший кошель на пол и звонко расхохоталась, запрокидывая голову и напрочь позабыв о своих оскалившихся клыках.

– Ринга, – угрожающе произнес киммериец. – Ты ведь не хочешь сказать, будто все время таскала это, – он подтолкнул валявшуюся на полу сумку, – с собой?

– Я забыла, – девушка с трудом заставила себя прекратить смеяться. – Честное слово, со всей этой беготней у меня совершенно вылетело из головы! Я еще утром, на постоялом дворе, когда услышала грохот, подумала – а вдруг получится так, что мы больше не сможем сюда вернуться? И захватила с собой, сколько смогла. Там камни и монеты… Ты ведь не сердишься? Я действительно забыла!

– А ты уверена, что, кроме этого, больше у тебя ничего из головы не вылетело? – язвительно осведомился Конан.

– Я же не нарочно! – жалобно сказала Ринга. – Все время что-то случалось, надо было куда-то бежать, и…

Она попыталась изобразить на лице выражение полнейшего отчаяния от сознания своей вины, но не удержалась и снова захихикала.

В сумерках наемник и девушка перебрались через ограду брошенного сада и, вполголоса посовещавшись, направились вниз по улице. Они шли, скрываясь в тени домов и прячась при виде запоздавших прохожих. Полнолуние действительно почти наступило, над крышами притихших домов плыла белая луна, заставляя все предметы отбрасывать четкие синеватые тени.

Почти сразу подозрительного вида парочка убедилась, что не одинока в своей привязанности к ночным прогулкам. Из узкого и темного переулка, оглядываясь по сторонам, выскользнули несколько человек и торопливо, чуть ли не бегом, припустили по пустынной улице.

– Спорим на золотой – я знаю, кто идет в середине, – шепотом предложил Конан, всмотревшись в пятерку спешащих впереди людей.

– Не буду я с тобой спорить, – недовольно ответила Ринга. – Я и сама знаю – госпожа Линдисса. Интересно, куда это она собралась на ночь глядя?

Впереди действительно шествовала недавно овдовевшая рыжая красотка, с ног до головы закутанная в темный плащ и сопровождаемая верной Чари да тремя вооруженными до зубов слугами, один из которых нес тускло мерцающий фонарь.

– Вот и мне интересно, – согласился киммериец. – Кому так повезло?

Девушка ничего не ответила, только презрительно фыркнула, выразив свое отношение к ветреной подружке покойного Райнака.

Линдисса и ее маленькая свита не задерживаясь, уверенно шли вперед, и вскоре варвар заподозрил, что рыжая красотка направляется туда же, куда собрался он сам вместе с Рингой. Неужели она решила нанести визит компаньону своего усопшего приятеля? Честно говоря, странное и не совсем подходящее время для хождения в гости…

На очередном перекрестке госпожа Линдисса остановилась, послав вперед Чари в сопровождении двух охранников. Те довольно быстро вернулись, а принесенные ими вести, похоже, обрадовали нетерпеливо ожидавшую вдову. Группка из пяти человек, больше напоминавших заговорщиков, нежели идущих по своим делам мирных обывателей, поспешно миновала еще пару улиц и вбежала в приоткрывшиеся на мгновение двери дома. Впустивший их человек выглянул, подозрительно осмотрел улицу и скрылся, никого не заметив.

– Это же дом моего хозяина, – недоверчиво проговорила Ринга. – Зачем она пришла сюда?

– Побеседовать о тяготах одинокой жизни, – хмыкнул Конан. – А вот нас с тобой, в отличие от Линдиссы, не впустят с парадного входа.

«Нет, в самом деле, что ей здесь понадобилось? Неужели она назначала встречу Эридату? В жизни не поверю!»

В саду было также тихо, как и в первый приход киммерийца к скромному домику из розового камня, но, не пройдя и десятка шагов, Ринга остановилась. Завертела головой по сторонам и ткнула рукой вперед, в темную массу кустов, еле слышно сообщив:

– Человек.

– Вижу, – отозвался варвар. Неподвижно стоявший, а потому выделявшийся среди шелестящей под ветром листвы силуэт мог не заметить только слепой. Неужели Эридат настолько предусмотрителен, что выставил вокруг своего дома часовых? Впрочем, это его все равно не спасет…

– А можно я? – с плохо скрываемым азартом попросила рабирийка. Не дожидаясь ответа, выбралась на дорожку и пошла по направлению к услышавшему непонятные шорохи и встревожившемуся часовому. Она шла, даже не думая скрываться, и покачиваясь, как опытная аграпурская танцовщица.