Наталия Мазова - Исповедь травы

– Тогда мне придется сделать это в камин, – нервно отвечаю я и добавляю мстительно: – Впрочем, не думаю, что это так уж усугубит здешний хлев. Ваш великий гуру, что, выше таких презренных материй, как уборка в доме?

– Ладно, – решается Хуана, – на минутку, наверное, можно. Становитесь рядом со мной.

Я вскидываю на плечо сумку и подчиняюсь.

– Сумку оставьте, – тут же одергивает меня Хуана.

– Ни в коем случае – у меня там тампоны, – я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться. – Ты хоть знаешь, что такое тампоны и зачем они нужны?

Легко все-таки презирать так называемые «средства женской гигиены», если можешь побывать в Слэрте и зашить в плечо гормональную капсулу, рассчитанную на пять лет. Моей осталось полтора года сроку, но потом ведь можно и поменять…

На секунду пол уходит у меня из-под ног, и я снова оказываюсь в комнате с деревянными стенами. Вот и вешалка для одежды – моя меховая куртка, желтый плащ Хуаны, еще какой-то странный черный балахон, а вот пятнистой шубки Многой почему-то не видно. За подмогой, что ли, побежала, вместо того, чтобы спать?

– Вот, – Хуана указывает на дверку, почти незаметную в этой деревянной обшивке, с ручкой в форме изогнувшейся бронзовой змеи.

…Да, не зря данное заведение зовется в народе «кабинетом задумчивости». Впрочем, слово «задумчивость» имеет такое же отношение к моему текущему мыслительному процессу, как водовозная кляча к беговым рысакам.

Деревянная комната – это очень хорошо, ведь именно в нее мы попали из зеленого колодца. И похоже, если что-то здесь и можно назвать порталом (еще одно слово, которого не люблю, но Флетчеру простительно), то именно переход из нее в колодец.

Вот только смогу ли я воспользоваться этим переходом, не прибегая к помощи Хуаны? А если и смогу, то как сделать это у нее на глазах? Я не специалист по убалтыванию людей, и вряд ли добьюсь прямой помощи – одно дело туалет, и совсем другое – Силовой Орнамент…

– Госпожа, вы еще долго? – доносится из-за двери нерешительный голос Хуаны.

– Тампон меняю! – огрызаюсь я сквозь дверь. – А это процесс не мгновенный. Ничего, подождешь… Страж!

– Нет, меняйте, конечно… Просто… мне тоже туда хочется…

Так-к… Похоже, мне начинает везти!

Когда я распахиваю дверку «кабинета задумчивости», Хуана кидается внутрь, оттерев меня плечом, и торопливо запирается изнутри.

В моем распоряжении – минута, может быть, полторы. Бросаю быстрый взгляд на дверку. Естественно, наружного запора никто не предусмотрел – здесь вам не ругиландская муниципальная квартира. Хотя… ну да, когда я вешала куртку…

Я изгибаюсь, достаю из-за вешалки длинную резную орясину – неважно, магический это посох или просто дорожный, меня сейчас волнует не это, – и с торжествующей улыбкой продеваю под изогнувшуюся змею. Теперь мне обеспечено минут двадцать, а то и больше – Хуана девушка не слишком крепкая… в отличие от резной дубины.

Лихорадочно сканирую пол и стены. Ничего, абсолютно ничего. Однако подобные штуковины частенько бывают ощутимы лишь с определенной позиции, если я ничего не путаю из того, чему пять с половиной лет назад пытались выучить меня лорды Рябинового Дола. Ну-ка, как же я тогда стояла, когда нас выбросило сюда воздушным лифтом?

Орясина в двери дергается, но остается на месте – резьба удерживает.

– Госпожа, зачем вы это сделали? Выпустите меня немедленно!

Какая вежливая, однако, девушка – я бы в этой ситуации непременно начала фразу с «какого хрена?!» Так, вроде именно здесь – на этом красноватом квадрате пола, вполоборота к вешалке…

Раздается треск. Я бросаю встревоженный взгляд на орясину – в том месте, где она пересекает щель между дверкой и косяком, с нее летят зеленые искры, однако дверь по-прежнему нерушима.

– Вы что, продели в ручку посох Стайна, госпожа? Вы хоть представляете, что тут будет, если я все-таки его сломаю?

Все же магический… Что ж, тем лучше для меня!

– Как бы пробуйте, – отзываюсь я язвительно. – В следующий раз не будете с вашей смертной богиней разбрасывать артефакты где ни попадя!

– Откройте, прошу вас! Вам же все равно не выбраться без меня ни вверх, ни вниз!

Эту реплику я уже не удостаиваю ответом. Да, смешно было ожидать, что с моей позиции что-то учуется – вела-то нас Хуана. Кажется, она тогда стояла одной ногой на темном квадрате, а другой – на красноватом с трещинкой… Или в придачу к нужной позиции мне потребуется еще и ее голосок баньши?

Новый удар в дверь и снова треск. Черт возьми, сейчас уже трещал не энергетический разряд, а дерево…

– В последний раз прошу – откройте!

Когда воздух вокруг меня начинает искриться, я от радости подпрыгиваю на месте и издаю свой боевой клич «Хаййя!» В следующую секунду пол снова уходит у меня из-под ног, и я едва успеваю рвануть с вешалки куртку из нутрии, выдрав с мясом петлю на воротнике. Последнее, что касается моего слуха – особо громкий треск, но дерева или разряда, я уже не в состоянии уловить…

Я в зеленом колодце, а передо мной матовой голубизной сияет невысокая арка прохода в Орнамент. Сую руки в рукава куртки, вешаю сумку через плечо и бегом устремляюсь в это голубое – не знаю, сломала Хуана посох или все же нет, но уж если сломала, ни к чему медлить.

Направо… еще раз направо… а вот теперь налево! Я уже чувствую нечто, подобное дуновению теплого ветра – Флетчер там, это его сила указывает мне направление и расчищает дорогу.

Еще поворот, пара непонятно откуда взявшихся ступенек – не удержавшись на бегу, спотыкаюсь и растягиваюсь во весь рост, чудом не головой в выступ стены. Выругавшись, вскакиваю на ноги, на ходу потираю отбитые колени и локти…

Флетчер стоит прямо за выступом, глядя в потолок невидящими глазами. Длинные волосы падают на воротник черной кожаной куртки, серебряная застежка-молния кажется красноватой от отблеска очередной недоразвитой силовой линии. Руки, совсем как у Стража Башни Теней, неподвижно сомкнуты на крестообразной рукояти длинного меча, упертого острием в пол. Явно не его родной, а либо Марселла, либо младшего из принцев, Джарвиса – сам Флетчер предпочитает клинки покороче…

Взвизгнув так, что позавидовала бы и Хуана, я кидаюсь к нему на шею.

– Эленд, наконец-то! – Флетчер с лязгом роняет меч и принимает меня в свои объятия.

«Одиночество в талом снегу гонит боль по зеркальному кругу… Никогда я понять не смогу, отчего нас так тянет друг к другу…»

Вечером того же дня мы все сидим у Пэгги в ее Ковровой гостиной. Как всегда, качаются на тонких цепочках стеклянные чаши-светильни, до половины налитые водой, в которой плавают и горят золотые и лиловые шарики свечей; свет их смешивается, размывается по залу причудливыми бликами, создавая атмосферу сказочного дворца…