Наталия Мазова - Исповедь травы

…– Эленд, хвала небесам! Наконец-то я тебя нашел!

Орсалл вырастает на моем пути, как чертик, выскочивший из шкатулки. Ну держись, старый боевой лось! Сейчас ты у меня узнаешь, как без вести пропадать на целый день!

– Ах, это вы, лорд Орсалл, – я вкладываю в эту реплику весь сарказм, на какой только способна. – Боги мои, какая встреча! Не прошло и трех дней…

– Эленд, я…

– Я тебя спрашиваю, возлюбленный мой жених, – не даю я ему рта раскрыть, – по каким непролазищам ты таскался на этот раз? Ты только посмотри, на что похож твой плащ!

– Я…

– Ты – ведро грязи, прилипшее к моему левому сапогу! – выговариваю я с неизъяснимым удовольствием. – И ты прямо сейчас отдашь мне ключ от своей комнаты, чтобы я смогла забрать вещи!

– Именно об этом я и хотел просить тебя, Эленд…

– Что еще? – я сразу навостряю ушки. Если Орсалл чего-то от меня хочет, то за это я обязательно что-нибудь да получу.

– Не могла бы ты эту ночь провести в моих покоях, а меня пустить к себе? Мне крайне неудобно об этом просить… – он наклоняется к самому моему уху: – Тебя поместили прямо напротив гостей с Соснового Взморья…

– Ну и что?

– Унвейя, – шепчет он еле слышно. – Придворная дама Госпожи Моря Хилгеритт. Я был с ней сегодня в новом форте…

– И ты просишь об этом МЕНЯ? – я еле сдерживаю смех. – Меня, твою сговоренную невесту в глазах Атхайна и двора?

– Ты вправе издеваться, Эленд. Я был так неосторожен, что уже назвал Унвейе и место, и час.

Я в свою очередь наклоняюсь к его уху.

– Покорнейше прошу прощения… но не треснет ли у вас рожа, властитель Краснотравья?

– Значит, договорились, – Орсалл тут же сует мне ключ вместе с отстегнутой от плаща массивной овальной застежкой. Хитрый, скотина – знает, что я уже давно положила глаз на эту брошь.

– Имей в виду, – бросаю я ему вслед, – последствия за свой счет. Разбираться с королем будешь сам, без моей помощи.

– Буду, буду, – машет он мне рукой. – Обязательно буду, – и торопливо удаляется по полутемному коридору, насвистывая «Высок кипрей на склонах гор». Я смотрю ему вслед, скрывая усмешку.

Бабник. Сколько себя помню, вечно покрываю какие-то его похождения. О, бедная, бедная, бедная женщина, которой он в конце концов достанется в мужья!

Ладно, мне так даже лучше – не надо перетаскивать вещи с третьего этажа на первый. Нешто пойти лечь прямо сейчас, не все же злоупотреблять гостеприимством Флетчера. Да он, к тому же, в данный момент наверняка пьет с другими Рыцарями Долины, а я слишком устала, чтобы выдержать еще одну серию великосветских комплиментов…

Как оно обычно и бывает, стоило мне коснуться подушки – усталость и сонливость как рукой сняло. Уже с час я тоскливо ворочаюсь в постели и все больше укрепляюсь в мысли, что лучше встать и пойти потрепаться на сон грядущий с кем-нибудь из старых приятелей.

Шаги в коридоре – не один человек, – неразборчивый гул голосов… К Орсаллу? Нет, мою дверь миновали, слышен скрип ключа в замке соседней.

– Проходите, располагайтесь, – неожиданно четко слышится из-за стенки. Да, со звукоизоляцией во дворце королей Каменогорья явно плоховато…

– Все-таки, Ювад, ты уверен, что здесь нас никто не подслушает? – едва заслышав такое, я тут же настороженно замираю. Между прочим, в речи говорящего слышен акцент Черных Песков. Едва уловимый, правда, но у меня профессионально хорошее ухо на особенности произношения.

– Еще раз говорю тебе, Сальх – никто. Комната угловая, за стенкой только этот пустозвон Орсалл, а ты своими глазами видел, как он проскользнул к бабе.

– Но, может быть, слуга…

– Слуга, понимающий наречие Высокого Запада? Не смеши меня, Сальх. Все наши в сборе?

– Да, все, – низкий властный голос, ответивший это, смутно знаком мне, но никак не припомню, откуда. – Итак, как обстоят дела с королевской охраной?

– Все великолепно, мой господин, – судя по голосу, в котором звенит едва сдерживаемый смех, это совсем мальчишка, моложе меня. – Завтра, в день бракосочетания, во дворце дежурит личная гвардия старого короля, которой не очень-то по душе молодой Атхайн. Что бы ни случилось, их невмешательство гарантировано.

– Но как так получилось, что Лебединую Когорту отозвали из дворца? – еще один голос с акцентом Черных Песков, но куда более приметным. – У меня не укладывается в голове, что Атхайн может хоть в чем-то не доверять Иммзору!

– Я думаю, аттары, подробности будут вам мало интересны, – снова голос мальчишки, довольный-довольный…

– Ты неправ, Эртиль, – теперь смех слышится и в голосе того, кого назвали Сальхом. – Аттары с наслаждением выслушают эту замечательную историю.

– Значит, началось с того, что я пригласил одного их новобранца, только что сменившегося с дежурства, пропустить со мной стаканчик-другой…

Я лежу, боясь вздохнуть. Если меня услышат – тут мне и конец, и, как в песне, никто не узнает, где могилка моя… Мать вашу, вот это, называется, повезло! Ну почему всю мою жизнь на меня как бы случайно валятся разнообразные интриги и заговоры – я же их терпеть не могу!

А данный заговор, похоже на то, нешуточный. Если уж речь зашла о Береговой Когорте, чаще именуемой Лебединой из-за крылатых шлемов – самой верной, самой надежной! – и о ее капитане Иммзоре, лучшем друге Атхайна, воистину рыцаре без страха и упрека, которого даже я бесконечно уважаю, хотя не переношу профессиональных военных…

Пришла беда, откуда не звали! Черные Пески в результате войны оказались на проигравшей стороне, им само образование Речного Содружества, где всем заправляет Каменогорье – такая кость поперек горла! Атхайн, конечно, молод, однако уже сейчас мыслит стратегически. Очевидно, что он не сегодня-завтра приберет под свою руку все небольшие держания вроде Краснотравья или Солнечья, причем приберет исключительно мирным путем… И вот вам снова Великая Андорэ почти в своих прежних границах, и горе тогда любым «воинам веры», которые попытаются сунуться на северо-запад! Пока Атхайн у власти, он не допустит повторения того безобразия, которое и довело эту Суть до Войны Шести Королей.

Вот только не всем это по нраву. Почему-то, какую Суть ни возьми, у народов, исповедующих лунную религию, всегда чуть ли не в ментальности заложено, что они не могут не воевать, особенно с иноверцами! И Черные Пески служат превосходной иллюстрацией этого правила…

– …он к тому моменту уже не вязал лыка, называл меня Илло – видно, принимал в этой форме за кого-то из своих – и клялся в вечном братстве. Я тоже расхваливал его на все лады, и поскольку с его стороны поступило предложение поискать женского общества, обронил, что таким молодцам, как мы с ним, и принцессы не отказывают. Он тут же ухватился за идею и заорал: «Хочу принцессу Йоссамэл!» И с этим воплем поперся по коридору прямо в Хрустальный павильон, а я его и не очень-то удерживал, – мальчишка по имени Эртиль уже смеется вовсю, и ему вторит кое-кто из заговорщиков. – Представляете, идет, скандирует в такт шагам: «Хо-чу Йос-су!» и при этом размахивает снятым со стены канделябром, из чего я сделал вывод, что именно этим предметом он ее и хочет…