Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости

– Пойду, посмотрю, что они будут делать, – бес захохотал, потирая ладошки, – чудесная идея, Васисуалий. Что сейчас начнется. Это же просто праздник какой-то!

– Иди, – продолжая методично наносить удары, прорычал я. – Потом расскажешь.

Кухериал скользнул сквозь стену. Я пожалел, что тоже так не умею. Как было бы здорово, одно мгновение – и я стою перед парочкой санитаров-придурков, оживший мертвец со зловещей небритой физиономией. Можно даже будет разыграть веселенькую пантомиму – закатить глаза, вывалить язык, что-нибудь промычать. А парни сыграют в игру, кто быстрее бегает.

В двери от ударов огнетушителя оставались ровные вмятины. Но на стук из живых людей так никто и не явился. Зато вернулся Кухериал. Он хохотал так заразительно, что даже меня заразил весельем. Я криво улыбнулся. Если бы вас заперли в морге, вы бы тоже улыбались только одной стороной рта.

– Это потрясающе, Васисуалий! – восхищался бес. – Тот, что натуральный шиз, сразу бухнулся в обморок. А второй весь трясется от страха, вызвал милицию. Он, похоже, считает, что в холодильник забрались воры.

– Воры?

– Ну да. Он думает, эти насквозь промороженные органы годны для трансплантации. Дебил. Что с него возьмешь?!

– Тебе, значит, весело? – разозлился я.

– Конечно, весело. А что?

– А ничего. Через десять минут здесь будет наряд милиции. И что прикажешь делать?!

– Рекомендую тебе опять прикинуться трупом.

– Трупом? – озадачился я. И вынужден был признать: – А что, неплохая идея. А огнетушитель я пока аккуратно повешу на стену.

Вскоре я уже снова лежал на каталке, ожидая прибытия милиции. Они, конечно, зайдут, осмотрят помещение, решат, что санитар слетел с катушек, и уедут восвояси, ругая его последними словами за ложный вызов. Кто поверит, что ночью неизвестный пытается выбраться из холодильника морга. Засов, само собой, задвигать не станут. А если станут? Что тогда? Значит, сидеть в холодильнике еще черт знает сколько времени?!

По здравому размышлению я решил, что пугать наряд милиции «ожившими мертвецами» не стоит. Кто знает, может у ментов окажется слабая психика, и они начнут палить почем зря.

Проедать дыру в стене морга тоже не хотелось – от жевания сырой каменной кладки у меня остались самые неприятные воспоминания. Омерзительный хруст на зубах, болезненные ощущения в области гортани и острое несварение желудка, хоть герцог Вельзевул и обещал, что я смогу питаться даже железобетоном. Обманул, разумеется. Да и как можно верить демону?! Ложь – их стихия.

– Ты будешь здесь? – поинтересовался я у Кухериала. – Или опять куда-то исчезнешь?

– Что ты?! Как я могу пропустить такое зрелище!

Засов щелкнул только спустя полчаса. Очевидно, милиция не очень спешила по вызову в морг. Действительно, чего спешить. Здесь и так все уже умерли.

Я лежал, старательно изображая труп – глаза закрыты, руки сложены на груди, дышу едва заметно.

– Ну и что тут у вас? – услышал я грубый голос.

– Кто-то в дверь стучал, – жалобно проговорил второй, очевидно принадлежавший санитару морга.

– Сколько выжрал сегодня?! – вкрадчиво поинтересовался милиционер.

– Да, нисколько. Я на работе ни-ни. Вот, смотрите, тут на двери отпечатки. А раньше их не было… – Последовал сдавленный крик. – И огнетушитель весь помят. Я… я…

– И как же он отсюда вышел? – спросил милиционер. – Форточки я тут что-то не вижу…

– Вышел. Как вышел?! Никак он не мог выйти. Дверь же была заперта… – Санитар осекся. И сделал вполне логичный вывод: – Он не вышел, мама моя… Он и сейчас здесь.

Мне очень красочно представилось, как этот бедолага озирает обезумевшим взором лежащие на каталках тела. Я постарался дышать еще незаметнее. Как это всегда бывает, немедленно захотелось чихнуть и зачесалось левое ухо.

– А может, ты грибов переел? – хмуро поинтересовался милиционер. – Мухоморов? Или что вы там жрете, чтобы глюки поймать? Ну-ка, покажи вены.

– Да не наркоман я, водку пью, – попытался протестоваь санитар. Но опытный сотрудник органов уже скрутил его и закатывал рукава – возня и возмущенные крики жертвы говорили сами за себя.

– Вены, вроде, чистые, – послышался удивленный голос милиционера. – Странно. Куда колешься, гнида?

– Да я же вам говорю…

– Ладно, заткнись. Этих, что здесь лежат, сегодня привезли?

– Ну, да.

– Так. Это хорошо. Это очень хорошо.

Меня заинтересовало, что же такого хорошего в том, что нас привезли именно сегодня. Что, вообще, хорошего в трупах.

– Ты их зубы смотрел? – поинтересовался милиционер вкрадчивым шепотом.

– З-зачем? – от волнения санитар стал заикаться. – В-вы думаете, они вампиры? Взяли огнетушитель, и давай долбать в дверь.

– Ты, вообще, того, парень? Какие вампиры? Ты что, в сказки веришь? Золото. Понял? Коронки золотые.

– Да я никогда… – возмущенно заговорил санитар, но мент его перебил:

– Да все никогда. Надо ж когда-то начинать. Я слышал, все так делают. Ну, давай глянем хоть. Вот хотя бы у этого. С виду – парень небедный. Надеюсь, у него был кариес.

Я понял, что говорят обо мне.

К несчастью для милиционера он сразу перешел от разговоров к практике. Жирными, как сосиски, пальцами полез мне в рот. Я в это время нашарил кобуру, расстегнул и очень аккуратно вытащил Макаров.

– Золото? Где ж у тебя тут… ох ты, тут полон рот железа… ничего себе… – приговаривал он. В этот момент я щелкнул челюстями. Выплюнул указательный палец и ударил милиционера рукояткой в лоб. Санитар истошно закричал. Пришлось наставить на него ствол:

– Чего орешь?! Жить надоело?!

Он захлопнул рот и схватился за сердце.

Кухериал катался по полу, заходясь от хохота. Милиционер сидел возле стены, ошалело глядя на изувеченную ладонь. Кровь выплескивалась из обрубка. Он даже не кричал. Только скулил едва слышно. Потом встал на корточки и быстро-быстро пополз в дальний угол, где лежал откушенный палец.

– Тьфу. – Я сплюнул с отвращением, подошел и толкнул санитара в грудь. – Чего уставился? Живых мертвецов никогда не видел?

Тут глаза у паренька закатились, и он стал заваливаться на пол. Но я не дал ему упасть, подхватил и аккуратно уложил на каталку. Стащив с сотрудника морга штаны и рубашку, я облачился в его наряд. Одежда оказалась мне мала. Но я не сильно переживал по этому поводу. Мне бы только выбраться на улицу, а там я охмурю любую замужнюю даму и облачусь в лучший выходной костюм ее мужа.

Не удостоив даже взглядом изувеченного милиционера, – он сидел, поскуливая, приставив откушенный палец на место, как будто надеялся, что тот прирастет, – я покинул холодильную камеру.

У подъезда стоял милицейский газик. Открыв дверцу и свесив ноги наружу, в газике восседал усатый лейтенант и курил. На его одутловатом лице читалось отвращение к службе – в частности, и всему миру – в принципе. Он скользнул по мне безразличным взглядом и отвернулся. Я беспрепятственно проследовал мимо милицейской машины и направился по переулку Хользунова к метро Фрунзенская…