Олаф Бьорн Локнит - Алмазный лабиринт

– Капитан! – Вайд стоял на пороге комнаты, держа фонарь над собой и настороженно вглядываясь в заполнившую дом темноту. – Капитан, вы где?

– Здесь, – негромко откликнулся Конан. – Что стряслось?

– Я… Я сидел и вспомнил одну вещь, но самому как-то в такое не верится…

– Ну? – подбодрил его киммериец. – Что особенного ты вспомнил?

– Того человека, что был с гвардейцами. Я решил, что мне померещилось, потому что он никак не мог там быть… Помните, наши в прошлый раз сцепились с недоумками с «Блудливой красули»? Так вот, этот человек там был, я точно помню. Такой бушприт, что у него заместо носа, не узнать трудно… Но я просто не поверил – что он может делать в королевской гвардии? – и решил, что обознался, да и далеко было… – сбивчиво заговорил Вайд.

– С «Блудливой красотки»? – недоуменно переспросил Конан. – Ты уверен?

– Почти… – нерешительно отозвался мальчишка.

– А кому принадлежит «Красотка»? Боргесе, или как его?

– Ага, ему. Графу Боргесе… – подтвердил Вайд. – Капитан, что с ними делать? Мы не можем оставить их в доме… Надеюсь, нашли Саргоса?

– Нашел. И форму гвардейцев. Так что они такая же королевская стража, как ты – зингарский дворянин. Вот что – оставлять тела в доме, конечно, не стоит, но и заниматься ими сейчас некогда. Вытащим на улицу, до утра никто не уволочет, а потом придем и заберем, похороним по-человечески. Поищи каких-нибудь тряпок, да побыстрее, надо еще кой-куда сходить.

– Куда? – скорее по неистребимой привычке знать все, чем из настоящего любопытства спросил Вайд.

– Навестим Чабелу, – хмыкнул Конан. – Мне нужен человек, знающий дворцовые сплетни, способный рассказать, что за птица Боргеса. Неужели он настолько не дорожит своей шкурой, что решил убивать моих людей?

– Принцессу Чабелу? – растерянно повторил Крысенок, точно не понимая до конца, что ему говорят.

– А ты знаешь другую принцессу, которая носит такое имя? Шевелись, а то до утра провозимся!

…Далекий бронзовый колокол на башне Коронного замка отбил полночь. Тягучий надтреснутый звук проплыл в темноте над дремлющим городом и затерялся где-то в море.

Попасть в гости к ее высочеству, принцессе крови Чабеле оказалось куда проще, чем представлялось Вайду. Всего-то делов – перемахнуть невысокую каменную ограду, оглушить парочку не ожидавших нападения разленившихся дворцовых часовых, пробежать через пустой темный сад и забраться в первое попавшееся из высоких стрельчатых окон, распахнутых по причине жаркой погоды и происходившего в замке праздника – музыка, голоса и смех разносились по всему дворцу.

Собственно, дворцов было два: старая крепость, заложенная одновременно с основанием города, чьи неприступные и грозные бастионы из серого и темно-красного гранита поднимались над пестрой суетой гавани, и новое здание, построенное при отце нынешнего короля и недавно несколько переделанное Фердруго. По сравнению с мрачным Старым замком, Новый, с его причудливыми башенками, витражными окнами и стенами розово-белого камня выглядел воздушно и легкомысленно, точно молодая красивая жена рядом со пожилым непривлекательным мужем.

Левое крыло Нового замка, террасами спускавшееся к морю и окруженное пышным садом, принадлежало дочери Фердруго – очаровательной особе неполных двадцати годов от роду и единственной наследнице кордавской короны (если не считать другим претендентом младшего брата короля). Впрочем, ветреной и беззаботной Чабелу мог назвать только человек не знающий ее близко.

Вот уже третий год принцесса вела тихую, но упорную войну с многочисленными претендентами на ее руку и маячившую в отдалении корону Зингары. Дочка старого короля, упорно державшегося на троне уже третий десяток лет и без колебаний уничтожавшего всякого, кто пытался столкнуть его с трона, выросла достойным отпрыском своего папеньки и пока никто из домогавшихся руки принцессы дворян не мог уверенно сказать, что может рассчитывать на какое-то преимущество в ее сердце…

Даже к такой ужасной мысли, как брак с варваром-северянином, Чабела подошла весьма разумно – так у нее появлялась уверенность, что на следующий день после смерти короля и ее собственной коронации, Зингара не будет захвачена только и ждущими этого Аргосом или Аквилонией. Свои соображения она однажды выложила изрядно повеселившемуся Конану, глядя на него честными глазами простодушной девочки. Отсмеявшись, киммериец предложил ей:

– Послушай, Чабела, когда станешь королевой, отыщи меня, и я с удовольствием стану у тебя… ну, скажем, командующим армией. Я даже согласен на маленькое жалование.

– Если бы вы, капитан, были моим мужем, казне это обошлось бы бесплатно, – с сожалением сказала Чабела. – Но чего нет, того нет… Что в этом такого смешного, а? Разве вам каждый день предлагают по короне? Отец вам многим обязан, он, конечно, будет метать громы и молнии, но я его уговорю. Неужели вам до сих пор не надоело носиться по всему миру и сражаться? Конечно, я женщина, мне этого не понять, но…

Принцесса умела добиваться своего, и в том, что на сей раз у нее ничего не получилось, ее вины не было. Но хорошие отношения между наследницей короны и корсарским капитаном сохранились, и теперь Конан рассчитывал, что Чабела расскажет ему кое-что интересное и способное пролить свет на насквозь непонятную историю случившуюся минувшим вечером.

Из пустовавшей комнаты киммериец и позабывший закрыть рот и завороженно глазеющий по сторонам Крысенок выбрались в длинный коридор, увешанный гобеленами, почти сразу же наткнувшись на дремавшую в кресле с высокой спинкой девушку – служанку или камеристку.

– Вот она-то нам и нужна, – прошептал Конан. – Пусть потрудится и сходит за Чабелой.

Наверное, из всех пробуждений у бедной служанки это выдалось наихудшим, и если бы северянин вовремя не зажал ей рот ладонью, то визгу бы было на всю Кордаву. Убедившись, что страшный и неизвестно откуда взявшийся чужеземец кричать ей все равно не даст, но и вреда вроде причинять не собирается, девушка перестала вырываться и прислушалась к тому, что ей говорили:

– Ты знаешь, где Чабела?

Служанка истово закивала.

– Кричать будешь?

Темноволосая головка отрицательно замоталась из стороны во сторону, а на личике девушки появилось выражение, показывающее, что без позволения она не издаст ни единого звука.

– Ладно, – кивнул варвар, а отпущенная служанка облегченно вздохнула и на всякий случай попятилась. – Иди, разыщи светлую госпожу и скажи, что… Что пришел один человек, которого она знает по Безымянному острову. Запомнила?

– П-по Безымянному о-острову… – чуть слышно пролепетала девушка. – Мне можно идти, ваша милость?