Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука

Все изменилось. Все иное. Все не так.

А жизнь – она продолжается. Не обращая внимания на склоки богов и войны людей.

Какое бы решение они не приняли – он согласится.

– …говорил и повторяю – он опасен! Ну да, он встал на вашу сторону – не разобравшись, что к чему! Завтра он пообвыкнется – и решит, что настала пора переделать наш мир так, как ему будет угодно! Признаю, мы сами далеки от совершенства, но мы худо-бедно научились держать наши распри в узде! Мир давно поделен, каждому отведено подобающее место – и мы не рады чужакам! – месьор Эпиналь словно стал выше ростом, а голос его гремел, как в былые времена, призывая огнем и железом искоренять нечестивцев. – Аммарт, посмотри на них – они же собственными руками открывают дверь Повелителю Тьмы!

– А мне он нравится, – мечтательно протянула Кэто Сувейба, накручивая на тонкий палец пышную рыжую прядь. – Сразу видно, настоящий мужчина, не в пример некоторым, которые только болтать горазды. Повелитель Тьмы из древних времен – это так романтично… Если верить легендам смертных…

– Если верить легендам смертных, ни одно создание в мире, что божественное, что человеческое, не способно удовлетворить твоих желаний, – вполголоса, однако достаточно внятно поделился с ближайшей колонной дон Кебрадо. – К тому же в мире только один Повелитель Тьмы, и это – я.

– Какой ты повелитель? Ты прислужник, – съязвила оскорбленная Кэто.

Ар-Гийяд заржал, как вырвавшийся на свободу жеребец, приговаривая: «Так его, женщина!»

– Шлюха, – мрачно сказал Кебрадо. – Эпиналь! Запомни этот день – сегодня я впервые на твоей стороне. Ему не место среди нас. Пусть отправляется, откуда пришел – за Грань.

– Да у тебя силенок не хватит, – сладко выгнув спину, промурлыкала Кэто Сувейба. – Раз ты против, то я – за. Пусть остается. Хоть одно новое лицо в нашей скучной компании.

– Может, почтеннейший Эпиналь и прав, а я совершаю ошибку, – подал голос Аластор. – Но я стоял рядом с ним в бою, и я буду настаивать, чтобы ему даровали право быть выслушанным.

– Поддерживаю, – упрямо наклонила голову Клелия Кассиана.

– Мы, Хранители Полуночи, появились на свет благодаря вере его последователей, – переглянувшись с Эйриком, заявила воительница Мори. – Одно это заставляет нас быть признательными. Пусть он станет одним из нас, что в этом дурного?

– Для тебя – ничего! – взвизгнул Эпиналь. – Я уверен, если он затеет войну, ты, твой полумертвый папаша и твои сородичи дружно встанете под его знамена! В первых рядах!

Мори недобро ухмыльнулась, но смолчала.

– Что плохого в хорошей войне? – простодушно поинтересовался Эйрик.

– Почтеннейший Джерхаллидин! – отчаявшись, воззвал Эпиналь. – Всем ведомы твои подвиги во имя Света! Неужели ты допустишь, чтобы в мир вернулся тот, кого именовали Всадником Мрака?

– Н-ну… Э-э… – Ар-Гийяд горделиво выпрямился и опустил руку на свой любимый ятаган. – Посмотрим на него. Он воин. Ар-Гийяд тоже воин. Если в нем нет Зла – Ар-Гийяд станет ему другом и братом. Друг – это хорошо, брат – еще лучше! Наши шатры будут стоять рядом, и наши кони будут скакать стремя в стремя! Если же окажется, что он исполнен Зла – Ар-Гийяд станет ему врагом. Хороший враг – это тоже славно! Нашей стали будет о чем поспорить, клянусь степным ветром! Пусть остается. Я сказал.

– Тьфу на тебя, – сплюнул Эпиналь в сердцах. – Рубить-колоть. Что с вас взять… Леук?

– Его также именовали Первым из Творцов, Покровителем Жизни и Темной Звездой, – прошелестел Леук. – Мой господин считает, что явление этого создания не покачнет Великие Весы, а заодно позволит нам приобщиться к давно забытым знаниям…

– Да ты за знания уже давно душу продал, – Эпиналь понял, что остался в меньшинстве. Последние надежды возлагались им на покровителя, Аммарта, и почтенный старец уже без прежнего пафоса в голосе вопросил главу Собрания: – А что думает тот, кому мы вручили бразды правления нами и этим миром?

– Что нам не нужен возрожденный Рота-Всадник, – после долгого почтительного молчания заговорил Аммарт. Клелия Кассиана и Дурной Глаз вскочили со своих мест, но не успели ничего сказать – Аммарт коротким повелительным жестом приказал им молчать, завершив фразу: – Но мы не имеем ничего против Хасти, или как ему будет угодно назваться. Равного среди равных, но не первого среди прочих. Мы предложим ему место среди нас и скрепим его обещания Клятвой Силы. И, если отыщется сообщество человеческих существ, коему он пожелает покровительствовать…

– Разве что неудачникам, – раздраженно проворчал дон Кебрадо. Злорадство не имело успеха.

– Почему бы и нет? – изящно выгнула бровь Клелия. – Мы предпочитаем победителей, но должен же кто-то сочувствовать и проигравшим.

– К тому же никто так отчаянно не цепляется за жизнь, как неудачники, – поддержал Аластор.

– Мы разрешаем ему войти и говорить, – подвел итог Аммарт. С его последним словом над Перекрестком прокатилась тягучая волна колокольного удара, а золотые звездочки в недрах колонн вокруг террасы вспыхнули ярким огнем. Еле различимый взглядом прозрачный туман, окутывавший террасу, развеялся – и Хасти совершенно правильно расценил это как приглашение присоединиться к Собранию.

Кодо Сиверн по прозвищу Ходячий Кошмар проснулся среди ночи, весь в холодном поту, задыхаясь и с ясным ощущением, что в спальне есть кто-то еще. Но такого быть не может, Бел свидетель! Двери заперты изнутри, ставни закрыты, и на страже стоят лучшие из лучших… Странное чувство не пропадало, напротив, стало даже явственнее. Ходячий Кошмар мог поклясться, что рядом с постелью кто-то стоит, весьма внимательно и недобро разглядывая его, Коддрака Сиверна, старшину квартала Нарикано, на прошлой седмице наконец-то утвержденного Большим Кругом Братства.

Он спустил ноги с кровати и протянул руку к светильнику, другой рукой нашаривая кресало…

«Не зажигай огня, смертный!»

– А?! Что?! Кто здесь?! – подскочил Ходячий Кошмар. Верная шипастая палица, которую он всегда держал рядом с ложем, сама прыгнула в руку. Глаза его уже привыкли к темноте, и он ясно видел, что комната совершенно пуста – но ведь кто-то же сказал…

«Оружие тебе не поможет. Верни то, что тебе не принадлежит, и я уйду.»

– Стража!

«Стражники тебя не слышат. Я наслал на них сонные чары. Хотя вообще-то они и так дрыхли.»

– Сгинь! Пропади! Рассыпься, демон!

«И не подумаю. Между прочим, называя меня демоном, ты оскорбляешь мое достоинство, а я страшен в гневе.»

– Да кто ты такой?! Покажись, проклятье!

«Твой разум достаточно крепок? Тогда смотри.»

В изголовье широкой постели Кодо соткалось прямо из воздуха некое жуткое существо: мускулистый мужской торс, переходящий ниже пояса в тело огромной змеи, упруго свивающей бесчисленные кольца. Лицо было смутно знакомо…