Наталия Шитова - Уникум

— Нет, — отрезал Егор.

Он сам не знал, что ему сейчас интересно, а что нет.

В понедельник он проспал пару часов днем, потом поднялся и, помня настоятельную просьбу Осташова не появляться в больнице без него, слонялся по квартире, пытаясь занять себя чем-нибудь. Несколько раз он порывался наплевать на Влада и его рекомендации и поехать в больницу. Но всякий раз что-то Егора останавливало. Серьезный, невозмутимый Осташов казался Егору некоторой гарантией от возможных неприятных вестей… Когда, наконец, Егор был уже на грани срыва, Осташов приехал, отчитался в своих текущих делах, связанных с приостановкой контрактов, и забрал Егора с собой.

Новостей не было, ни плохих, ни хороших. Егору дали одним глазком от двери взглянуть на осциллографы, провода, шланги и капельницы, на Родиона с кислородной маской на лице, а затем безоговорочно выгнали прочь.

Егор старался держать себя в рамках, но это у него совсем не получалось. Он суетился, мешал Осташову улаживать финансовые вопросы с заведующим отделением, приставал к медперсоналу больницы… Влад гнал Егора прочь, врачи негодовали и пару раз пригрозили, что больше не пустят настырного Егора на порог отделения.

Состояние Родиона не менялось, и ничто не намекало на то, что в ближайшее время эти изменения наступят. Слыша о том, что это состояние может не меняться месяцами, Егор готов был купить на черном рынке гранатомет и палить в белый свет, как в копеечку. Просто так. Чтобы выпустить пар…

Поздно вечером Влад отвез Егора домой, купил по дороге замороженную пиццу, стоял над душой, пока Егор не разогрел пиццу и не съел ее. Потом он едва ли не силой заставил Егора проглотить двухцветную капсулу, утверждая, что это поможет успокоиться и уснуть.

Егор действительно уснул, потому что заморское зелье все же перебороло его сопротивление. Но он был уверен, что успокоиться не успел, и несколько часов беспробудного сна ему виделись кошмары.

Юлька заявилась в гости около полудня, и Егор с удивлением обнаружил, что забыл за эти дни о ее существовании. Он был настолько утомлен и измотан, что даже забыл обрадоваться, просто впустил ее в квартиру, а сам завалился на диван в гостиной и постарался задремать.

А Юлька углубилась в чтение целой пачки бульварных газеток, которую она притащила с собой. Шуршание газетных страниц убаюкало Егора, и он, отвернувшись лицом к спинке дивана, уже начал медленно успокаиваться, когда Юлька задала свой вопрос.

— Я бы на твоем месте все же поинтересовалась… Любопытные вещи пишут… Вот послушай одно интервью…

«Трагическое несчастье, постигшее одного из наших собратьев, потрясло нас. Внезапная болезнь Родиона Березина…»

— Юля, прекрати, — бросил Егор, не открывая глаз.

Юлька пошуршала газетными листами и пару минут молча читала что-то. Потом она вдруг хмыкнула и снова принялась цитировать:

— «… жизнь этого человека не могла остаться незамеченной. Этот незаурядный молодой парень своими проделками будоражит воображение людей и бередит их души. К сожалению, я недостаточно хорошо знаю его, но уверен, что этот безусловно талантливый молодой человек не что иное, как один из живых мостиков между человечеством и сокрытыми тайнами Вселенной. Он не был членом нашей Гильдии, и лично я очень сожалею об этом. Думаю, что не случись этой трагедии, мы были бы вместе. Я искренне надеюсь, что Родион Березин еще раскроет нам тайну своего невероятного дара. Пока мы теряемся в догадках, что же послужило причиной этого внезапного тяжелого недуга… Но рождение, жизнь и смерть гения равно непостижимы для нас, и мы все ждем выздоровления нашего товарища, коллеги и единомышленника, которого нам очень не хотелось бы потерять»…

— Это чье же интервью? — рявкнул Егор.

— Кошарского Дэ Эс, председателя Гильдии экстрасенсов, целителей… Ну и прочая, и прочая…

— Убью собаку! — Егор резко развернулся, спуская ноги с дивана.

Юлька пожала плечами:

— Разве тут сказано что-нибудь оскорбительное?

— Единомышленника, видишь ли, он нашел, козел старый… — Егор подавил желание выругаться покрепче и сжал кулаки. — Еще разобраться надо, чьих это все рук дело!

— Да что ты, Егор, не сходи с ума… — осторожно начала Юлька. — Уж не думаешь же ты…

— Именно! Как раз об этом и стоит подумать… — пробормотал Егор.

Он замолчал, пораженный неожиданно простой догадкой.

Он тут ночи напролет размышляет, мечется в поисках естественной причины происшедшего. Ищет давние скрытые истоки внезапной болезни брата. Вспоминает разные тревожные мелочи…

Егор искренне пытался найти причину в чем угодно: в нездоровой психике Родиона, в его дурацкой привычке дело-не дело пускать в ход свои способности, в накопленном за годы переутомлении, наконец, в произошедшей накануне ссоре между братьями.

И почему-то ни разу Егору не подумалось о том, что причину происшествия следовало искать именно в тех сферах, с которыми Родион соприкасался, но в которые упорно отказывался войти. А ведь не следовало ему сбрасывать со счетов компанию Кошарского! Допустим, сам Родион и в грош не ставил старого почтенного дядечку. Но умельцы всяких мастей, которых он пригрел под своим всесильным крылышком… Их было великое множество, их невиданные способности рекламировались громко и навязчиво, и даже если львиная доля этой рекламы липовая, есть же такие, кого следовало опасаться. Родион не дооценил опасность. И поплатился.

— Ну если только эта старая сволочь… — медленно начал Егор.

— Не приплетай сюда Кошарского, — лениво сказала Юлька. — От одного разговора на повышенных тонах припадки не случаются, тем более с таким бугаем здоровым, как твой братец… Да на нем воду возить можно было…

— Да причем тут разговор? Поругались и разошлись… Но на следующий день, когда Родион сбежал от нас с тобой… Кто мне теперь скажет, что случилось с ним в городе? С кем он встречался, кого видел?

— Ты думаешь, Кошарский убирает тех, кто отказался ему подчиниться? Вот так просто, как заправский сицилийский мафиози? — Юлька отложила газету и выбралась из глубокого кожаного кресла. — Начитался про подпольный беспредел? Бред все это, Егорушка. Не будь ребенком… Если что-то и свалило Родиона, то уж во всяком случае не Кошарский, потому что Джан Серафимович вообще мало на что пригоден. Не кати бочку на заслуженного психотерапевта…

— Да ты-то откуда знаешь, на что он пригоден?! — возмутился Егор. Что ты в этом понимаешь?

— Да уж понимаю, — как-то устало отозвалась Юлька. — Ты, может быть, еще скажешь, что твоего нелюдима сглазили или испортили?… Ну, знаешь, я не верю в сказки. Я закорененлая материалистка.

— Мой брат творит необъяснимые чудеса, и я в такой ситуации никак не могу остаться материалистом! — возразил Егор. — Поэтому не пытайся меня убедить в том, что возможно, а что нет!