Наталья Авербух - Граница

— Послушай. — Я придвинулась к окну. — Только честно. Что меня ждет, если я сейчас выйду?

Сегодня меня не так уж интересовал этот вопрос, но как быть завтра? Мне же еще до цели надо добраться!

Страж смешался. Да, до суда я бы не дожила.

— Вспомни, ты обещал…

— Вы вырвали эту клятву обманом, — обиделся страж. — Она недействительна!

— Вот как? — холодно ответила я. — А, по-моему, ты сам настоял, чтобы я поставила второе условие…

— Я думал, речь идет о моей жизни!

— Это было условие моего прощения. Ты его получил. О твоей жизни мы не говорили, так?

Страж вздохнул.

— Хорошо, — объявил он. — Я признаю свою клятву и обещаю довести вас до суда целую и невредимую.

Ага, значит, собирался съесть меня, не доводя до околицы. Так я и знала.

— Ты зря даешь невыполнимые клятвы. Я не пойду с тобой на суд.

— Как? — огорчился страж. Видно, не ждал такого с моей стороны: сначала выбить клятву, а потом ее не использовать.

— Не пойду, и все!

Страж покачал головой и неожиданно улыбнулся. Так он улыбался прошлой ночью, «пропуская» через заколдованную границу.

— Вам придется пойти. Если я не приведу вас на суд, — (или не съем по дороге, — мысленно дополнила я), — за вами придут сами Заклятые.

— Пусть приходят.

— Полагаете, против них помогут ваши слабенькие чары?

Нет. Я знала — не помогут. Заклинания были против нечисти, а Заклятые — это люди, они могут просто выбить дверь… или окно, здесь даже ставен нет, только хлипкие рамы с дешёвыми стёклами, ведь деревенские люди никого не боятся: пока лес милостив, его жители не переступают границы. Но Заклятые — не жители леса.

— Все равно я никуда не пойду! Им надо — пусть они и приходят!

Страж покачал головой.

— За вами придет не одна и не две. Придут все, кто ждет вас на суде.

— Пусть. Мне все равно.

— Если вам все равно, побеспокойтесь о деревне.

— При чем тут деревня?

— При том. Вы в ней прячетесь.

— Все равно, — в который раз повторила я, — какое мне дело до деревни, которая собирается оставить меня на съедение волкам?

— Действительно, — подхватил страж. — Какое вам дело, если Заклятые убьют всех? И мужчин, и женщин, и детей… детей, наверное, замучают…

— Какое мне дело до них?

— Это и передать суду? — уточнил страж и повернулся, чтобы идти.

— Постой! Подожди!

Страж остановился, не поворачиваясь ко мне.

— Это правда? Они… действительно…могут?…

— Не знаю, — честно ответил страж. — Еще никто не осмеливался проверить. Так вы идете?

— Да, — ответила я дрожащим голосом. — Иду.

Страж ждал меня на улице, пока я надевала куртку и трясущимися руками отодвигала засов.

Было свежо и прохладно. Прекрасная ночь.

Я жадно вздохнула, возможно, это последний вдох…

— Я же обещал довести вас живую до суда, — укоризненно проговорил страж. — Пока вам нечего бояться.

— Пока, — пробурчала я. — А потом?

Страж не ответил, а, может, не расслышал, повернулся и зашагал к лесу.

Не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

Прощай, жизнь, патетически подумала я.

Как только мы перешли границу заповедного леса, раздался леденящий душу вой.

— Чт…чт…что эт-то? — заикаясь, спросила я.

Страж, как ни странно, смутился и, замедлив шаг, взял меня за руку.

— Сопровождение, — пробормотал он. — Знаете, положено…

— Сопровожд-дение? Зачем?

— Простите.

Он повернулся в ту сторону, откуда доносился вой, и что-то прокричал во тьму.

Мне показалось, или слов в его крике не было?

— Успокойтесь. Со мной вы в безопасности.

— А… ага, конечно.

— Успокойтесь, прошу вас! Я… я не хотел вас пугать.

«Естественно, не хотел, — немного придя в себя, решила я. — Всего лишь сожрать вместе с лесным зверьем глупую городскую девицу».

Возле городов дикие звери не водятся, их вывели еще сто лет назад. Сейчас эти твари боятся подступать к городским стенам, и такого воя мне слышать не приходилось. По-моему, это был волк. Хотя, может, нежить какая-нибудь, кто их знает?

Город враждебен лесу: они не только не нужны друг другу, но и соперничают за территорию и влияние на деревню. В городе лесных выходцев можно не опасаться, но кто поможет городскому жителю в лесу?

Мне было страшно. Когда я отправлялась в экспедицию, я и не представить не могла таких ужасов!

Можно, конечно, поинтересоваться, почему меня отпустили одну.

Да ведь исчезали только одиночки! Когда мы пытались запускать «приманки» со страховкой, с ними ничего не происходило. А городские девушки пропадали по-прежнему…

Спрашивается, зачем они лезли через лес, будто им там медом намазано?

Ответ прост — там, за лесом, устраивалась грандиозная ярмарка, побывать на которой — дело чести для каждой модницы страны.

Отправлялись в путь по-разному. Кто-то в одиночку, большинство с обозами. Об одиночках можно и не говорить, а вот с обозов иногда тоже пропадали…

Подвернут ногу, простудятся или просто скажут: раздумали ехать, подождут, дескать, в деревне и поедут обратно.

Чем их приманивали?

Я не знаю, по глупости согласившись помочь сразу же, как только ко мне подошел жрец и попросил задержаться в деревне. Очень уж хотелось понять, что за этим кроется.

Узнала.

Жаль только, до столицы это не дойдет.

Сунув от холода свободную руку в карман, я неожиданно нащупала там бумагу. Королевская грамота!

Ну, все. Пощады не будет.

Мы долго шли со стражем по ночному лесу. Больше никто не выл, но подозрительные шорохи слышались то там, то тут, поэтому я, как утопающий за соломинку, крепко держалась за руку стража. Пока мы не дойдем до суда, я в безопасности.

А когда дойдем?

Неожиданно страж остановился и высвободил руку. С трудом, кстати, высвободил.

Он галантно пропустил меня вперед, а когда я сдуру сделала два шага, схватил за правую руку и резко вывернул.

— Ну, ты и сволочь, — прохрипела я, падая от боли на колени.

— Простите, — отозвался страж, — так положено.

Он рывком поднял меня на ноги.

Бедная моя рука, над ней еще никогда так не издевались!

Впереди возникло темное, скособочившееся сооружение, в которое страж меня и втолкнул. Помедлив секунду в дверях, он шепнул мне на ухо:

— И постарайтесь не наглеть, от этого зависит ваша жизнь.

Я оказалась в большом, ярко освещенном зале. В центре стоял массивный трон, а по обе стороны от него и за ним — кресла поменьше.

Пустые.

Страж остановил меня в десяти шагах от кресла и сильно надавил на руку.

— На колени, — прошипел он сквозь зубы.

На этот раз я вообще ничего не сказала, с перекошенным от боли лицом выполняя приказ.

— Госпожа, я привел ослушницу.

— Хорошо, страж, — мелодично отозвался женский голос необыкновенной силы и красоты. Голос доносился с трона. — Теперь прикажи ей встать.