Дмитрий Таланов - Раксис

— Заметь, ты сам пришел к этому выводу, — внимательно глядя на него, сказал Сашка.

— Да фигня это! — легкомысленно отмахнулся Андрей и вдруг оборвал сам себя. Он оглянулся в сторону занесенных снегом прудов, словно именно там находился Джокер.

— Хотя… Тот мужик в замке, Бандали кажется, говорил, что в руках демона Арпонис бесполезен — им можно только лечить раны. И последовательно становится опаснее в руках человека, затем сердара. Или это говорил уже Батон? — усмехнулся он. — Ладно, без разницы. Даже странно, чего я сегодня такой сговорчивый. Так что там с последним оставшимся соображением?

Сдвинув брови, Андрей в ожидании посмотрел на Сашку. Тот пнул в задумчивости столб и неуверенно произнес:

— В общем, это не столько прямой вывод, сколько индикатор отличия тебя от нас с Машей.

— Даже так? — еще больше нахмурился Андрей. — Ну, давай свой индикатор!

Сашка сказал:

— Не знаю, обращал ли ты внимание, но меня и Машу от «Пляски черта» аж трясом трясет. А на тебя, по твоему собственному признанию, не оказывает никакого влияния.

Андрей спорить не стал. Уставясь себе под ноги, он пробормотал:

— Значит, вас с Машей от этой музыки аж трясет? Не обращал внимания, да.

Он вздохнул, снял вторую перчатку и, зачерпнув ладонями снег, с силой потер им лицо.

— Что ж, осталось определить, сколько процентов во мне от демона, — сверкнул Андрей глазами. — Потому как иной облик я принимать не умею, а демоны метаморфы, и человеческий облик для них всего лишь один из многих. Это я прочитал в библиотеке Хавелока…

Андрей замолчал, пожав плечами с отсутствующим видом. С брови у него свалился подтаявший кусочек снега.

— Или я всегда это знал? Вот же, после Машиных инсинуаций я и сам не понимаю, что знал всегда, а что из книг вычитал! Кстати, — не глядя на Сашку, он ткнул его пальцем, — если во мне кровь демона, это означает, что у меня развитая генетическая память, обрати внимание. И это же объясняет, почему твоя Лилия была такая умная. И вопрос ее тебе для меня хорошо объясняет. Во дела! — взмахнул он руками, поворачиваясь к дому. — Надо же, какой продуктивный вечер! Так, сейчас пойду предков пугать…

Размахивая на ходу руками, Андрей направился к подъезду. Сашка поспешил следом. Открывая дверь, Андрей спросил:

— Ты-то не боишься меня?

— Нет, — сказал Сашка. — Слушай…

— А я знаю, почему! — перебил его Андрей. Он не стал дожидаться лифта и пошел по лестнице. — Потому что ты сердар… Ладно, шучу, — сказал он, поймав взгляд Сашки. — По сравнению с сердарами я могу рассчитывать на снисхождение. Как Квазимодо — вроде страшный, но внутри очень добрый. Намекни об этом Маше, пока она не раскопала еще способ стереть меня с лица земли. А сейчас мне пора домой, — сказал он, останавливаясь перед дверями своей квартиры. — Только вот о чем я хотел тебя спросить… Блин, даже генетическая память подводит! Ах да… Дай на денек оригинал ребуса, хочу посмотреть кое-что.

Сашка молча кивнул, и они стали подниматься выше. В квартире, не раздеваясь, Сашка прошел в свою комнату, достал из ящика стола сложенный вчетверо ребус Механика и вручил его Андрею. Тот сразу полетел по ступенькам вниз на свой этаж, а Сашка, сам не зная почему, вдруг крикнул в пролет:

— Андрюха!

— Слушаю, — донесся до него голос. Андрей остановился.

— Я… — Сашка растерялся. Он не знал, как выразить то, что хотел сказать, но чувствовал, что без этого Андрея отпускать нельзя. — Только в голову много не бери, демон ты наш!

— Да, конечно, — спустя короткую паузу донеслось снизу.

Сашка закрыл дверь, повесил куртку на вешалку и снял кроссовки. Но едва шагнул к своей комнате, как в дверь позвонили. На пороге, без куртки и рюкзака, стоял Андрей. В лице его не было ни кровинки. В одной руке он держал ребус, в другой развернутое письмо.

— Сашка, — сдавленно прошептал Андрей, шагая через порог. — Что это значит, а?

Перепуганный, Сашка выхватил у него оба листа и последовательно взглянул на них. Он не поверил своим глазам и пригляделся внимательней. Но ошибиться было невозможно — без всякой графологической экспертизы было видно, что и ребус, и письмо писала одна и та же рука.

Сашка наворачивал борщ, оставленный матерью на плите. Андрей, сидя напротив, не отставал.

— Раньше я думал, что такое бывает только в совсем дешевых романах, — промычал Сашка с набитым ртом. — Пока ты не сказал, что письмо писала твоя бабушка. Прости, но я не выдержал!

Лица обоих ребят заливал румянец. Андрей взял следующий кусок хлеба и довольно пробормотал:

— Брось! Зато у меня случился катарсис, когда ты стал ржать как ненормальный.

Всё еще под впечатлением, Сашка фыркнул, сглотнул и просипел:

— Заржешь, когда представишь Механика в качестве твоего деда! А что такое катарсис?

— Катарсис — это когда с ушей спадает лапша, — жестикулируя надкусанным хлебом, сказал Андрей, — которую навесила нам Маша. Я ведь на минуту почти поверил во весь этот бред с родителями! А когда ты выдал сквозь смех про Механика, тут-то он и случился.

Сашка прикончил борщ, удовлетворенно выдохнул и встал из-за стола. Споласкивая тарелку в раковине, он спросил:

— То есть ты абсолютно уверен, что Машины измышления про родителей не соответствуют действительности?

— Близко ничего похожего, — в свою очередь закончив с борщом, заявил Андрей.

Он хотел встать, но Сашка его остановил.

— Сиди! Еще котлеты с гречневой кашей. И компот.

— О, это дело! — разулыбался Андрей. — Я сейчас готов слона проглотить. Демон я или не демон, в конце концов?

Сашка вымыл его тарелку и положил им обоим каши с котлетами. Налив в стаканы компот, он снова сел за стол.

— Ты давай аргументируй, — сказал он. — Не молчи!

Разламывая вилкой котлету, Андрей с воодушевлением проговорил:

— Просто я вспомнил, как года три назад разглядывал паспорта предков, в обоих я записан как сын. В моем свидетельстве о рождении присутствуют они же. В конце концов, у моей матери есть даже ленточка, которую повязывают в роддоме новорожденным, с указанным на ней временем рождения. А у отца волосы светлые потому, что он седой, оттого и красится. Кстати, бабка именно его мать.

Склонясь над тарелкой, Сашка согласно кивнул.

— Пойдет, — прожевав, сказал он. — А что известно о дедушке?

Андрей запил компотом котлету и пробурчал:

— А вот кто есть мой дедушка, никому неизвестно. Бабка знала, но не призналась. Ни фоток, ни писем не осталось от него, и вообще кем он был, никто не знает.

Сашка заинтересованно воскликнул:

— Слушай, у меня с отцом почти та же история! Мать молчит как партизан. Так может, это один и тот же?

Андрей скептически глянул на него, глотнул компоту и иронически произнес: