Ричард Авлинсон - Уотердип

Главнокомандующий повернулся к Пелу Бересфорду, капитану ночной стражи. «Меня ждут в обеденной. Проследи, чтобы с нашей игрушкой все было в порядке».

Накинув капюшон на голову, Пел посмотрел в сторону надвигающегося шторма. «Если позволите, сэр, но мне кажется, что разумнее было бы оставить ее до утра на месте. Скоро поднимется сильный ветер».

Деверелл также посмотрел в сторону грозовых туч, но лишь покачал головой. «Я хочу, чтобы к рассвету она стояла над воротами. От тебя требуется лишь убедиться, что она хорошо закреплена».

Не произнеся больше ни единого слова Деверелл скрылся из виду. Он не заметил как в глазах его подчиненного полыхнула обида, и как сжалась в кулак рука Баала, единственная часть его тела выступающая из янтаря.

«Как скажете, сэр», — прошипел капитан стражи.

Однако тревожился Пел не только из-за янтарного камня. Он искренне считал, что кусок застывшей смолы был не тем трофеем, который можно было бы выставлять на всеобщее обозрение. Человек внутри, в совокупности с пьянством Деверелла, стоил жизни слишком многим хорошим людям.

Если бы этот случай был единичным, Бересфорд не стал бы заострять на нем внимание. Но не раз капитан оставался на своем посту уже после восхода солнца, в то время как главнокомандующий пировал с офицерами дневной смены. Пел еще ни разу не видел Деверелла на утренней трапезе в трезвом рассудке. А предложить его должность халфлингу было последней каплей в чаше терпения.

Поэтому капитан написал официальную жалобу и отправил ее с гонцом в Сюзаил. Он не ожидал, что король пошлет на ревизию самого маршала войск, но знал, что его жалоба была не единственным обвинением в адрес Деверелла. Однако, какова бы ни была причина, Герцог Берю прибывал завтра и, если к тому времени этот нелепый желтый камень не будет возвышаться над внутренними воротами как «доказательство» компетентности Кая Деверелла, Пел будет просто счастлив.

Тем не менее, приказ был получен, а Бересфорд был слишком хорошим служакой, чтобы не подчиниться ему. Поэтому Пел принялся поднимать янтарный камень с таким рвением, словно это была его собственная идея. Без присутствия Деверелла, который только нервировал людей, капитан справился с заданием в течении одного часа.

Оставшуюся часть ночи Бересфорд, плотно укутавшись в плащ, провел, изредка совершая обходы и держа людей настороже. Капитан проходил мимо Баала больше дюжины раз, всякий раз останавливаясь, чтобы проверить крепления и убедиться, что они выдержат порывы ветра. На всякий случай Пел даже приставил к янтарю двух стражников.

Однако, во тьме Бересфорд и его стражники не увидели, что Бог Убийства с помощью своей свободной руки перетирает веревку, удерживающую его на месте. К тому времени, когда ночной ветер стих и над восточными отрогами разлился утренний свет, темница Баала удерживалась лишь одной прядью веревки.

Пел стоял на западной стене, наслаждаясь своим любимым временем для наблюдения. Ночной воздух был уже не столь колюч, и замок был спокоен и тих, словно заснеженный муравейник. Тишину нарушали лишь еле различимые переговоры да редкие покашливания стражников, отдававшиеся эхом от холодных камней. Это было спокойное время, когда люди могли подумать о завтраке и теплой кровати.

Однако, капитану было не суждено насладиться столь прекрасным утром, так как воздух разрезал оглушительный грохот. Бересфорд повернулся к мальчишке-слуге и произнес, — «Подними Лорда Деверелла и скажи, что его трофей упал». Не медля ни мгновения, Пел бросился к темнице Баала. Ему не нужно было находиться там, чтобы понять что произошло.

То, что предстало взгляду капитана было гораздо хуже, его самых мрачных предположений. Посередине ворот лежал янтарный камень, разбитый и опустевший. Двое стражников, приставленных к нему, были мертвы, а мостовая под ними была покрыта еще теплой кровью. Еще двое людей ползали на коленях, собирая осколки янтаря, словно дети разбившие любимую вазу мамы.

«Где Баал?» — потребовал Пел, пнув один из янтарных осколков. Стражники встали. «Здесь его нет, сэр», — произнес один.

«Я это вижу», — ответил капитан, махнув рукой на разбитую темницу Баала.

«Когда мы прибежали, его здесь уже не было», — объяснил второй стражник, все еще держа в руках несколько осколков.

У Пела сжалось сердце. Он не знал как аватар сумел пережить свое заключение, но сейчас было не время думать над этим вопросом. «Трубите тревогу. Разбудите и вооружите каждого человека…»

Из ворот выбежал слуга Бересфорда. «Сэр, Баал! Он в покоях Лорда Деверелла!»

Без единого слова Пел и стражники бросились к башне, взлетев по лестнице меньше чем за минуту. Добравшись до верхнего этажа, капитан распахнул дверь в комнату главнокомандующего и ворвался в нее с мечом наперевес.

Там, вокруг неподвижного тела стояло с дюжину стражников с опущенными алебардами. Татуировки на голове трупа не оставляли сомнений, что это был человек, заточенный в янтарь. Но огонь в его глазах потух и сейчас они даже отдаленно не казались столь грозными. Пел понимал, что душа уже давно покинула это бренное тело.

«Кто убил его?» — спросил капитан.

«Никто», — ответил мальчик-слуга. «Так я его и нашел».

Пел поднял глаза. «Где Лорд Деверелл?»

Взгляд мальчишки скользнул по комнате, словно обыскивая ее. Наконец, он ответил. «Пропал, милорд».

Келемвор сделал еще один шаг, споткнулся и с досады пнул камень так, что тот слетел вниз по склону горы. Воин вздохнул, дернул пони за поводья и сделал еще один шаг. Его череп буквально раскалывался от немыслимой головной боли.

Пытаясь отвлечься от боли, Келемвор мысленно вернулся на несколько дней назад. После смерти Проныры, он, Миднайт и Адон продолжили свой подъем на Перевал Желтого Змея. Двумя днями позже они наткнулись на огромную пелену черного небытия. Завеса была не материальной. Скорее это была просто граница, дальше которой они ничего не могли видеть.

К несчастью, преграда протянулась на все ущелье, лишая всякой надежды обогнуть ее. Троица в течении нескольких минут спорила о природе завесы, наконец придя к общему мнению, что это либо последствие от исказившегося заклинания, либо очередное проявления хаоса поглотившего Королевства. Однако, какова бы ни была природа завесы, войти в нее никто не торопился. Адон поднял палочку и засунул ее во тьму. Когда он вытащил ее обратно, та часть, которая оказалась внутри завесы попросту исчезла.

Отряд решил не рисковать. Вместо этого, Келемвор указал на узкую, недавно проложенную тропку, взбирающуюся по южной стене ущелья. Друзья проследовали по тропе, надеясь, что кто бы ее ни проложил здесь, он знал путь через Закатные Горы. Это было полтора дня назад и три с половиной дня с момента гибели Проныры.