Виталий Обедин - Дикий Талант

– Раз обошел, что ж сразу не предупредил?- Так ведь я ее первой встретил! И сразу в лес вывел, по-тихому, чтоб никого не заполошить.

– Ее?

Вслед за мальчишкой Кастор перелез через огромное рухнувшее дерево с вывороченными корнями, сделал шаг и… едва не наступил на голову человеку. Тот прятался в образовавшейся после падения дерева яме, прикрытой сверху еловыми лапами. На мгновение экзекутор почувствовал себя так, словно получил удар под ложечку: ни вздохнуть, ни шевельнуться.

Из ямы на него испуганно смотрели небесные глаза Яны.

«Трофей»… то есть она, девушка,- здесь! Ей ничего не грозит. Ни похотливые лапы наемников, ни их ножи!

– Отец у меня что говорит? Чего люди не знают, того и разболтать не могут! – Мальчишка улыбался.

Кастор молчал.

– Только думал, успею вас предупредить раньше, чем эти прискачут, да не вышло,- добавил Уилл виновато.

Яна поднялась на ноги, раздвинула ветки и неуверенно улыбнулась экзекутору. Голубые глаза казались бездонными. Ди Тулл вдруг почувствовал разом и жалость, и нежность к этому юному созданию, почти еще ребенку, волей судьбы оказавшемуся в водовороте страшных событий.

Эти чувства застигли рыцаря врасплох. Беззащитная и одинокая. Одна против враждебного мира, где даже он, ди Тулл, был ей не столько друг и защитник, сколько свирепый сторожевой пес, охраняющий хозяйское добро. Просто солдат, заинтересованный в том, чтобы она оставалась возле него как можно дольше. Человек, готовый отдать ее на поругание толпе мародеров, лишь бы это позволило выиграть время, необходимое для ответного удара. «Трофей»…

Он сцепил зубы и помотал головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли. Не вышло. Злые и безжалостные, они жалили его изнутри, как разъяренные осы. Быстро же рыцарь Башни превратился в того, кем был до вступления в братство! В хладнокровного и расчетливого корсара, чье имя, несмотря на юные года, некогда гремело над Западными морями. В циничного наемника, на пару с Тасканьо резавшего глотки всем без разбора, лишь бы за то платили.

А ведь считается, что, вступая в орден, ты навсегда хоронишь свое прошлое…

Вспомнив, кому он обязан спасением девушки, Кастор повернулся к Уиллу и в порыве благодарности схватил парнишку за плечи.

– Парень, да ты понимаешь, что ты сделал?! – закричал Кастор, тряся его, как игрушку.- Понимаешь?!

– Я же как лучше хотел! – перепугавшись, залепетал Уилл.- Ваша милость! Вы же мне жизнь спасли… там, в амбаре… ой,больно!

Опомнившись, Кастор отпустил мальчишку. Привалился спиной к огромным корням.

– Мальчик мой,- произнес он медленно. – За спасение жизни ты со мной сегодня рассчитался сполна. И теперь уже я перед тобой в неоплатном долгу. Слышишь?!

Вспомнив о кошельке, взятом с трупа рыжего убийцы, ди Тулл полез в карман. Затем высыпал на ладонь больше половины содержимого.

– Это тебе. Глаза парнишки округлились – он, наверное, никогда не видел столько золота. Собственно, он вообще золотые монеты видел лишь пару раз в жизни, на ярмарке, и даже не представлял толком, что за богатство свалилось на его голову. Кастор невесело улыбнулся: он-то понимал, что такие деньжищи никому в Мышиных Норках и не снились. Крестьяне рождались, жили, платили подати медью и серебром и умирали, так никогда и не подержав в руках желтого металла.

Впрочем, учитывая, сколько зла приносит золото людям, может, оно и к лучшему.

– Думаю, здесь хватит, чтобы покрыть весь ущерб, что нанесут эти… наемники,- сказал ди Тулл.- Спрячь и никому не показывай: отдашь отцу, когда все уляжется. Я понял, он у тебя мужик сметливый, придумает, как с толком распорядиться.

– Ясное дело! – горделиво кивнул паренек. Он совсем освоился рядом с рыцарем.

– А вы, ваша милость, глядите: чтобы на Змеев тракт вы браться, надо по левую руку забирать, пока в болотину не упретесь. А там, коли тропы не знаете – так откуда вам и знать-то? – просто края держитесь. Крюк, конечно, будет изрядный, но все одно на дорогу выйдете. Я бы и сам проводил, но мне надо мамку с сестрой проведать. Я ведь их это тоже… на всякий случай из деревни вывел. Самыми первыми, значит.

Ди Тулл не сдержал усмешки.

А мальчишка-то далеко пойдет: не трусливого десятка, расчетливый и циничный, готовый на все ради тех, кого считает близкими. Чтобы обезопасить мать и сестру, он не стал поднимать переполох в деревне, справедливо рассудив, что, пока будут гонять чужих матерей и сестер, его родных никто не хватится. А чтобы защитить себя от мести соседей – подстраховался: рыцаря с леди вывел. Спасал, мол, жизнь высокородному нобилю, потому прочих предупредить не успел!

Кто же за такое спросит?

– Спасибо. А теперь беги давай. Возле нас оставаться долго – опасно.

Напоследок бывший старший экзекутор протянул ладонь и, как равный равному, пожал мальчишке руку. Тот заулыбался, важно расправил плечи, затем повернулся и исчез в чаще.

Ди Тулл посмотрел на Яну:

– Идем?

Впервые со дня их встречи это был не приказ, а вопрос.

Кастор вдруг понял, что, несмотря на все неприятности, доставленные девчонкой, он больше не хочет вести себя с ней как с одушевленной куклой. Как с «трофеем». Кто из ныне живущих был ей сейчас ближе, чем он? Конечно, ее будущее – полная неопределенность, что с ним, что без него, но… женщине все-таки нужна крепкая мужская спина, за которой можно укрыться. И потом, разве с момента гибели Башни он перестал быть рыцарем?

Экзекутор протянул руку и осторожно взял девушку под локоть. Задумавшись, он даже не заметил одной странной вещи: левое плечо с какого-то момента перестало болеть. Совсем.

И больше оно болеть уже не будет – на месте подживающей раны не осталось даже крохотного шрама. Точно раны никогда и не было. Кастор убедится в этом позже. Всего-то через пару часов.

– Куда?

Кажется, она заговорила с ним впервые за последние несколько дней. Что ж, это обнадеживает. Значит, она не совсем… э-э, сомнамбула.

– Необходимо нанести визит одному нашему общему знакомому.

Он сказал это ровно и спокойно, но Яна вздрогнула, заметив, как изменилось лицо рыцаря. Выросшая в закрытом монастыре, проведшая детство и отрочество под воздействием приглушающих чувства зелий, она совсем не разбиралась в людях, в их мотивах и поступках. Душа ее осталась незрелой – она не всегда могла отличить хорошее от плохого, а о жизни внешнего мира долгое время знала только по книгам, которые ей иногда позволяли читать. Но темная энергия, исходившая от ди Тулла, убедила Яну: кем бы ни был этот знакомый, он не обрадуется встрече с рыцарем.

Девушка была недалека от истины.

Имя человека, с которым им предстояло встретиться, огнем горело в мозгу Кастора.

Фон Тальк.

Иероним фон Тальк.